Архив:
Этот человек способен по воле Божией продлить жизнь тем, на ком уже поставили крест зарубежные специалисты. Сегодня в гостях у «Русского Дома» директор НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, выдающийся российский хирург-трансплантолог Анзор Шалвович ХУБУТИЯ, отметивший недавно своё 70-летие.
Свою историю знаменитая Шереметевская больница ведёт с начала XIX века. В 1803 году граф Николай Петрович Шереметев, известный меценат и благотворитель, решил основать в Москве Странноприимный дом, где бы оказывали помощь беднякам, бездомным и сиротам. Предполагалось устроить здесь больницу на 50 коек для безплатного лечения бедных, «страждущих от недугов», а также приют на 25 девочек-сирот. В 1810 году, уже после смерти Шереметева, Странноприимный дом принял первых страдальцев. Постоянная хирургическая практика здесь велась с 1815 года. Вся деятельность Шереметевской больницы осуществлялась вплоть до революции 1917 года на средства графа и его наследников. В 1923 году приказом Московского отдела здравоохранения на базе больницы был организован Институт неотложной помощи, которому в 1929 году присвоили имя известного врача, автора трудов по военно-полевой хирургии Николая Васильевича Склифосовского. И всегда, с самого начала своего существования, здесь всем нуждающимся и днём и ночью оказывается срочная безплатная медицинская помощь.
– Анзор Шалвович, почему рядом с вашим кабинетом висят портреты графа Шереметева и его любимой супруги Прасковьи Ивановны Ковалёвой-Жемчуговой, бывшей крепостной актрисы, а не Н.В. Склифосовского, например?
– Наш институт – это ярчайший пример того, как частная благотворительность графа Шереметева с годами вылилась в государственную благотворительность. Граф Шереметев создал одно из первых учреждений в России по оказанию медицинской помощи беднейшим слоям населения и по призрению сирот и бездомных. Принципы благотворительности, завещанные учредителем, сохранились до наших дней. Это принципы абсолютной безвозмездности оказания медицинской помощи, то есть безплатности и общедоступности для москвичей.
– А кто платит за лечение жителей других городов и государств?
– Его оплачивает государство по специальной статье положения о страховой медицине, согласно которой жители других городов и иностранцы, которые попадают к нам по скорой неотложной помощи, получают эту помощь безплатно/
– И операции по пересадке почки и других органов безплатны?
– Для москвичей пересадка и сердца, и почки, и печени, и лёгкого – безплатная. Но нередко бывает, что жители России обращаются в правительство Москвы – в департамент здравоохранения – или к нашему министру здравоохранения с ходатайством: просят, чтобы им разрешили именно в нашем институте пересадку за счёт государства. Нам это разрешение даётся, и, как правило, мы это делаем безплатно. Это опять-таки традиция. За первые сто лет существования Странноприимного дома графа Шереметева его благотворительностью воспользовалось около 2 миллионов человек. Расходы на это составили более 6 миллионов рублей! А началось всё с того, что однажды граф заметил, что Прасковья подозрительно часто исчезает по утрам из дома. Оказалось, что она тайком подавала нищим милостыню на Сухаревке. По её просьбе граф отдал участок под строительство на Сухаревке Странноприимного дома для «облегчения страждущих». После смерти жены граф Шереметев привлёк к проекту выдающегося итальянского архитектора Джакомо Кваренги, поклонника таланта Ковалёвой-Жемчуговой. Изменив первоначальный проект архитектора Назарова, Кваренги превратил утилитарное здание в настоящий «Дворец милосердия». Монументальность и величие не мешали дому быть удобным для практического использования.
В больничном парке установлен крест по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Когда-то раньше здесь стояла деревянная шатровая церковь. Сейчас на территории больницы у нас два храма – церковь Живоначальной Троицы и храм Воскресения Господня.
– Каково основное отличие НИИ им. Н.В. Склифосовского от других больниц?
– Мы отличаемся от обычной городской больницы тем, что у нас научно-исследовательский институт. У нас есть ординаторы, аспиранты, и мы можем воспитывать их и отбирать лучших для себя. В этом наше преимущество. Поэтому принято считать, что у нас лучшие кадры.
– Вы делали сложнейшую операцию по пересадке лёгкого. А сколько всего было сделано таких пересадок?
– Насколько я помню, сделали всего 15 пересадок лёгкого. Это очень сложная, штучная операция, тяжёлый период выхаживания больного, но, слава Богу, результаты у нас хорошие, операции будут продолжаться. К сожалению, донорских органов не хватает – лёгких, которые были бы пригодны для пересадки. Если бы их было больше, мы бы и сто операций сделали, но, к сожалению, это проблема всего мира.
– Какие операции вы делаете сейчас?
– Я сделал две пересадки кишечника. Очень многие больные нуждаются в этой операции. Это очень тяжёлая операция. Точнее – сама операция не так уж тяжела, но тяжело выхаживать больных потом. Но у нас очень мощные молодые хирурги и травматологи, и я думаю, что эти операции имеют перспективу. Мы ведём большую научную программу по клеточной технологии, за которой будущее. У нас целый корпус над этим работает. Надеюсь, что моя мечта о лаборатории по системе GMP сбудется, и мы сделаем там немало открытий, как всегда делали русские учёные, хирурги.
– Анзор Шалвович, расскажите, как начинается ваш день.
– Где бы я ни был, я всегда просыпаюсь в полпятого или в пять утра (ложусь в одиннадцать вечера, в полдвенадцатого). Отдыхаю я коротко – сон не больше четырёх часов, отпуск – не больше недели. Наверное, это привычка, которая выработалась за много лет. Когда я учился в институте, работал фельдшером на скорой помощи. Так и спишь с чемоданом в руках. Я много лет работал заместителем директора института трансплантологии и должен был решить все вопросы до приезда директора. Приезжал в полседьмого утра. А сюда, в «Склиф», приезжаю около шести утра.
– Удаётся ли планировать свой отдых?
– Никогда не удаётся планировать ни отпуск, ни выходные дни, так как никто не знает, когда что случится, а я ведь не только руководитель скоропомощной клиники, но и трансплантолог. Кто-то попал в аварию и разбился насмерть, а кто-то ждёт донорский орган, и ему нужно его пересадить – бывает и в два часа ночи, и в пять утра. Я не имею права выключать телефон, и он всё время звонит. А если он перестанет звонить, я думаю, мне будет плохо: «Что-то он долго не звонит». Я могу сказать своим ученикам, которые сами делают пересадку: «Знаете, справляйтесь без меня». Но если случается какое-то осложнение, то нужно подкрепление. Для оповещения о чрезвычайных событиях у нас есть специальный телефон.
– Вы – оперирующий хирург и руководитель огромного института. Не лучше ли было бы, если бы больницами руководили не практикующие врачи, а менеджеры?
– Я с этим не согласен, потому что это неправильно. Тогда всё превратится в коммерцию. Ведь менеджер будет думать не о том, как помочь больному, а о том, как бы деньги сэкономить, будет стараться всё растащить на заработную плату вместо того, чтобы дорогостоящее лекарство купить. У меня есть заместитель по экономическим вопросам, есть экономическая группа. Они со мной советуются. Вот, например, больной лежит с сепсисом, а дорогих лекарств нет, есть только пенициллин, который ему не поможет. А менеджер скажет: «Давай сэкономим на лекарстве, лучше тебе лишнюю тысячу заплатим». Думаю, процентов 90 врачей «Склифа» не согласятся, скажут: «Нет, давайте-ка выходим больного. Как мы его оперировать будем без этих лекарств?» Разве на здоровье больного можно экономить? Конечно, деньги никому не мешают, и врачи нуждаются в увеличении заработной платы, но на первое место это никогда не ставили ни в моём поколении, ни сейчас. Видимо, поэтому ведущие хирурги и возглавляют свои клиники
.– Во время операции груз административной ответственности не давит на вас?
– Я в операционной всегда отдыхаю – делаю своё любимое дело. Лёгких операций у меня не бывает. Я делаю такие операции, где нужно сосредоточиться. В Советском Союзе и в России здравоохранение всегда было самым прогрессивным. И у нас много известных учёных, талантливых хирургов, повлиявших на развитие медицинской науки не только в нашей стране, но и за её пределами.
– Как вы относитесь к тому, что все хотят лечиться именно в «Склифе»?
– Хотя мы не резиновые, всё равно стараемся всех принять. А случаи бывают разные. Вот во вторник часов в 9 вечера звонит один мой очень близкий знакомый: «Слушай, у меня к тебе большая просьба. У соседа дочке 20 лет. Она хотела поцеловать свою собаку, а та укусила её за нос. Можно мы привезём её в “Склиф?”» А живут на другом конце города. Я говорю: «Ну зачем в “Склиф” везти? Ей что, нужно нос пересаживать? Отведите её с поцарапанным носом в поликлинику, в любой травмпункт, ей его зелёнкой помажут». Ведь «Склиф» – это не просто скоропомощная городская больница. Это большой научный центр, головной институт по оказанию скорой помощи. Вот у меня на столе – диссертации, разработки местных учёных, которые и применяются здесь же. А потом мы пишем и распространяем по всей России методические пособия. От того, правильно ли оказана первая неотложная помощь, будет зависеть, как дальше станет развиваться заболевание. Исправить ошибочно поставленный диагноз и неправильное лечение гораздо сложнее. Потому люди и идут в «Склиф», что тут никому не отказывают и деньги не берут. Были, правда, какие-то аномалии, всякое случалось, но все мои сотрудники знают: я не прощаю вымогательства у больных, грубости и халатности по отношению к больным, если врач выпил во время дежурства или во время работы. Никто не имеет права решать чужую судьбу на нетрезвую голову. К счастью, я с этим здесь не сталкивался. Сейчас врачам достаточно хорошо платят. К тому же он может взять лишнее дежурство. По-моему, Бехтерев сказал: «Если после того, как врач поговорил с больным и тому не стало легче, то этому врачу надо бросать врачевание». Если больной забыл врача через пять минут после выписки – это неправильный врач.
– Есть ли статистика по лечению больных?
– В среднем к нам поступает 150–200 человек в день. Это более 50 тысяч больных и пострадавших за год. В год нами выполняется более 20 тысяч хирургических вмешательств.
– Анзор Шалвович, сердечно поздравляем вас с прошедшим 70-летним юбилеем, благодарим вас за ваш подвижнический труд, за любовь к больным!
– Спасибо.
Беседовала Ирина Рамизовна АХУНДОВА