Архив:
14 июня 1886 года, 130 лет назад умер Александр Николаевич Островский
За переводом шекспировской трагедии «Антоний и Клеопатра» 2 (14) июня 1886 года в имении Щелыково Костромской губернии от наследственной болезни – стенокардии – перестало биться сердце великого драматурга, основателя русского театрального репертуара Александра Николаевича Островского
Детство и раннюю юность Островский провёл в Замоскворечье – особом уголке Москвы с его стариной и устоявшимся купеческим бытом. Ему легко было исполнить совет Пушкина: «Не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком». Бабушка Наталья Ивановна жила в семье Островских и как раз служила просвирней в приходе. Отцу его – Николаю Фёдоровичу – костромскому семинаристу и питомцу Московской духовной академии – привычно и свойственно было поселиться в доме «духовного лица», в своей среде...
Дом стоял на церковном дворе, судьба его сложилась удачно, потому что каменный фундамент был крепким. На рубеже 80-х годов прошлого века жильцов из аварийного гнезда Островского отселили, он долго и мёртво стоял за забором, наконец, в 1984 году возвели симпатичную усадьбу-копию, открыли музей А.Н. Островского. Хранительница дома Островского, директор музея Лидия Постникова трудится здесь по сей день, проводит интересные вечера с актёрами и певцами, холит усадьбу напротив церкви Николы в Пыжах как островок сосредоточенной задушевной жизни и русской самобытности.
Островский – это всегдашний праздник, в который погружаешься всякий раз, когда перечитываешь не только пьесы Островского, но и воспоминания о нём. Например, с 1841 года Михаил Погодин начал издавать журнал «Москвитянин», который считался органом официальной народности. Именно в нём возникло потрясающее явление русской культуры – «молодая редакция». «Старец Михаил», как звали редактора, отдал Александру Островскому фактическое редактирование журнала. И журнал стал рупором истинной народности и почвенного направления в литературе.
В письме к Николаю Некрасову Островский писал с убеждённостью и полным правом об отношении к русскому народу так: «Ведь мы с Вами только двое настоящие народные поэты, мы только двое знаем его, умеем любить его и сердцем чувствовать его нужды без кабинетного западничества и без детского славянофильства». Коренной москвич, певец родного Замоскворечья из сорока семи своих пьес двадцать девять творений целиком посвятил Москве, но понимал душу глубинной России. В его творениях отражена вся география старой Москвы, все слои, типы и нравы столицы, которую он превозносил: «В Москве всякий приезжий, посмотрев исторические достопримечательности, невольно проникается русским духом. В Москве всё русское становится понятнее и дороже... Через Москву волнами вливается в Россию великорусская народная сила... которая через Москву создала государство Российское».
Поразительно, что этот добродушный, глубоко порядочный, по-детски увлекающийся человек выступал как безпощадный обличитель нагло богатеющей, идущей к власти буржуазии, вырождающегося циничного дворянства, невежественных и духовно убогих бюрократов-чиновников, купцов – самодуров и пьяниц. Всех осмеял, заклеймил, вывел на чистую воду, а пьесы дышат любовью к Человеку и России. Загадка! Но объясняется она просто – самим складом жизни гения.
Посмотрите на замечательный портрет усталого Островского кисти Василия Перова. Как точно и сострадательно запечатлён великий труженик, часто находившийся в нужде. Он с полным основанием говорил о себе: «Я всегда жертвовал материальными выгодами другим, более возвышенным целям, всю свою жизнь я не сделал ни одного шага, который можно было бы объяснить корыстным побуждением».
Двадцать раз он избирался председателем Общества русских драматических писателей, отстаивал авторские права собратьев, безпрерывно помогал молодым (“У меня на столе по пять пьес молодых авторов лежит”), утвердил Грибоедовскую премию за лучшую пьесу сезона (почему бы не возродить её сегодня для поощрения русских драматургов, продолжающих традиции Островского?), исполнял обязанности присяжного заседателя в Московском окружном суде, выполнял поручения Литературного фонда, который был создан для помощи бедствующим писателям.
Особо горько мне, что в родном Замоскворечье, воспетом великим драматургом, в 1992 году исчезла улица Островского, которая была так названа в 1948 году. Здесь расположен Дом-музей Островского, установлен бюст певца Замоскворечья, а улицы – нет. Ныне это Малая Ордынка. Как будто мало Большой Ордынки, которая уже ни в какую Орду не ведёт?
Земляк Островского по Замоскворечью Аполлон Григорьев писал об авторе «Грозы»: «Давно я мечтал о таком художнике, давно я просил Бога послать нам такого поэта, который бы изобразил нам человека совершенно объективно, совершенно искренно, математически верно действительности. И вот такой поэт явился». И добавлял: «Кроме Островского, у нас ничего нет, это уж будьте благонадёжны!» Это казалось преувеличением, а нынешняя жизнь и убогий современный репертуар, уродующий классику, только подтверждает эти слова.
Александр Александрович БОБРОВ