Архив:
Научил ли Белоруссию пример Украины? Будет ли революция в Минске? Почему белорусы обижаются на русских? Чего Запад хочет от Лукашенко?На эти и другие вопросы главного редактора журнала «Русский Дом» Александра Николаевича КРУТОВА отвечает эксперт Российского института стратегических исследований Олег Борисович Неменский
– Олег Борисович, 11 октября состоялись президентские выборы в Белоруссии. И Александр Григорьевич Лукашенко был избран президентом этой дружественной нам страны. Теперь нам пять лет бок о бок жить с Лукашенко. Скажите, какие прогнозы вы выстраиваете на отношения двух наших стран?
– Отношения будут, я думаю, такие же, как и прежде. То есть будет буксовать интеграция, хотя в чём-то она и продвинется. Будет сохраняться конфликтный фон, потому как наши отношения строятся на постоянном торге за те или иные уступки, за те или иные договорённости. Торг всегда очень жёсткий, можно отдать должное Лукашенко как главе Белоруссии, что он очень последовательно отстаивает интересы своего государства. Но надо сказать, что он союзник сложный. При этом сейчас много говорят, что Беларусь может развернуться на Запад. В Белоруссии очень многие явно на это надеются.
– А разве пример Украины, развернувшейся на Запад, не научил ничему?
– Сегодня в Белоруссии создана такая информационная среда, которая убеждает, что скоро страна во главе с Лукашенко интегрируется в Европу. Один из известных белорусских оппозиционеров Владимир Некляев во время своего выступления на митинге заявил: «Как же так? Нам теперь предлагают идти в Европу с Лукашенко. Это же нонсенс!» На самом деле никто не предлагает. Европа не может принять Лукашенко как демократически избранного президента, это просто нереально. При Лукашенко разворот Белоруссии на Запад невозможен. Он возможен только в случае, если окружение Лукашенко решит совершить революцию, переворот. Но пока никакой народной революции там быть не может.
– А эта поддержка связана у электората с симпатиями к России? Или Лукашенко поддерживают больше за его независимую позицию? Или за позицию этакого примирителя всех и вся? Я сейчас говорю о минских договорённостях.
– Лукашенко великий политик. Он умеет собирать голоса. Да, сейчас пророссийские настроения в Белоруссии довольно сильны. Особенно в связи с тем, что происходит на Украине. Но Беларусь наблюдает и за состоянием дел и в других бывших советских республиках рядом с собой. Там тоже мало радостного. Вроде бы Литва и Латвия, которые граничат с Белоруссией, успешно интегрировали на Запад, вступили в НАТО, в ЕС. Но на деле это не помогло им улучшить свою экономическую ситуацию, которая, наоборот, ухудшилась. Например, в Литве за последние 10 лет ВВП снизился почти на 18 %. Это показывает, что Европейский союз уже не является гарантией не то что процветания, но даже улучшения экономической ситуации. Потому что до вступления в Евросоюз экономика этих стран росла. И в этом плане тот путь, по которому шла Белоруссия при Лукашенко, в целом населением поддерживается, хотя этот путь тоже нелёгкий, и экономическое положение в стране, особенно в последние годы, довольно непростое
Интересный факт: когда произошло присоединение Крыма к России, ряд социологических агентств проводили опрос в Белоруссии. Получилось, что больше 60-65 % белорусов одобряют присоединение Крыма к России. Тогда, в связи с Русской Весной, предпочтения белорусов довольно значительно изменились в сторону России. Сильно понизился процент поддержки европейского курса, и повысился процент поддержки пророссийского курса, и это означает, что у населения Белоруссии есть большой запрос на историческую Россию. Просто Россия этот запрос плохо отрабатывает. Но вот когда она ведёт себя именно как историческая Россия, то у белорусов появляется желание быть с ней.
– Кстати, часто разговаривая с белорусами, я замечал эту черту: с одной стороны, они тянутся к России, с другой – у них есть какая-то обида. Им кажется, что Россия ведёт себя по отношению к ним не совсем справедливо. Есть какие-то реальные основания у белорусов так думать?
– Это работа средств массовой информации. В целом это результат той идеологии, которая прививается населению Белоруссии ещё с давних советских времён. Потому что нынешняя Белоруссия основана на советском опыте. А это значит, что и на значительной степени русофобии. Ведь чтобы заставить людей отказаться от русской идентичности, надо как-то объяснять им, почему ты должен от неё отказаться. Но в этом плане надо сказать, белорусская идентичность и, соответственно, белорусский национальный проект не столь радикален, как украинский, потому что белорусская идентичность конкретизирует русскую, а не отрицает её.
– Интересное понятие: «конкретизирует». Что это значит?
– Как Лукашенко говорил: «Все мы – русские люди». Но он не имел в виду, что белорусы – это великороссы. Он, естественно, не отрицает при этом белорусскую идентичность. Просто и белорусы, и великороссы, и казаки, и украинцы – все русские люди. Это общая русская идентичность, которая в Белоруссии ещё отчасти жива. И даже Александр Григорьевич прежде её так проговаривал. Сейчас, кажется, он от этого отказался. И это довольно печальное событие.
– А что на смену придёт, если он от этого отказался?
– Придёт более радикальный белорусский национализм. Тут надо отметить, что в целом государственная идеология Белоруссии советско-националистическая. Советский Союз был такой фабрикой по изготовлению наций. Он сделал много наций, и в том числе белорусский национальный проект был более-менее реализован. Лукашенко не является антинационалистом или общерусским патриотом, он именно белорусский националист, но умеренно пророссийской ориентации. И сейчас Лукашенко явно начинает всё больше играть на националистических настроениях.
– Может быть, отчасти это такая защитная реакция? Ведь Россию пытаются изолировать от всего мира. Так как Россия – это вообще что-то страшное, и лучше держаться от неё подальше. Хотя бы на словах дистанцироваться.
– Скорее, такой хитрый, по-своему грамотный политический ход, потому что вначале Лукашенко зачистил всё пророссийское политическое общественное поле в своей стране. В Белоруссии сегодня нет вообще никаких русских и пророссийских общественных организаций, тем более политических сил.
– Такое же было на Украине, кстати, за несколько лет до Майдана.
– Да, совершенно верно. Более того, кто зачищал на Украине русские пророссийские организации?
– Янукович.
– Потому что именно они были для него конкурентами. Ровно это же самое сделал и Лукашенко. При этом, к сожалению, его режим постепенно теряет молодёжь. Например, вся фанатская среда за последние пять лет стала радикально-нацистской. Она ничем не отличается от украинской фанатской среды. И это, можно сказать, такая заготовка для Правого сектора. А он в случае чего возникнет за 2-3 дня, потому что вся среда для него уже существует, и эта среда получает сейчас боевой опыт на Украине. Это такой радикальный русофобский национализм. Но дело не только в фанатской среде, а в том, что обычная белорусская молодёжь очень активно вовлечена в западные программы, образовательные в первую очередь.
– Там нет проблем – поехать работать на Запад?
– Белорусы очень активно ездят на Запад. В процентном соотношении белорусская молодёжь гораздо активнее выезжает в Европу, чем украинская.
– Больше, чем в Россию?
– Гораздо больше, чем в Россию. Потому что действуют европейские, особенно польские и литовские, программы для её обучения. Этих программ много, они привлекательны и, конечно, влияют на сознание подрастающего поколения. Россия на этом поле почти совсем не работает. Это старый принцип нашей политики: мы сотрудничаем с официальной властью, а с общественностью не работаем. И более того, даже гуманитарные вопросы на межгосударственных переговорах не ставим. Эта негативная политика приводит к новым и новым потерям. Мы сейчас теряем белорусскую молодёжь, а вместе с нами её теряет и Лукашенко, но пока что он предпочитает, скорее, заигрывать с нею и вообще с националистической частью белорусского электората. Я помню, что по-настоящему ненависть к Лукашенко как к пророссийскому антинационалистическому лидеру была в этой среде Белоруссии только до 2006-2007 годов. Потом наступило осознание, что он на самом деле является гарантом белорусской независимости. И с того времени он тоже стал активно стремиться быть лидером не только пророссийского большинства населения, но и националистического меньшинства. Перед каждыми выборами он играет именно на этих националистических чувствах, пытаясь заигрывать именно с прозападной частью населения, потому что провосточная всё равно за него проголосует. Лукашенко даже своё политическое окружение строит так, что все, кто его окружают, люди скорее прозападной ориентации. В этом плане ему удобно разговаривать с Россией, потому что у России нет альтернативы, нет другого кандидата, на которого бы она могла поставить в случае чего или вырастить. Он единственный контрагент России в Белоруссии.
– Уже после белорусских президентских выборов прошло заседание Совета глав СНГ в Казахстане, на котором прозвучали слова Лукашенко о том, что СНГ очень важно, чтобы сохранить и увеличить свой авторитет, не уходить от сложных вопросов, обсуждать проблемы в Приднестровье, в Нагорном Карабахе, на Украине. Как вы оцениваете такие предложения Александра Григорьевича?
– Это просто риторика. После того как ему удалось сделать Белоруссию переговорной площадкой для разрешения конфликта в Донбассе, у него появилась эйфория. На самом-то деле он не является посредником в этих переговорах. Он просто предоставил площадку, с которой согласились и Запад, и Россия. Но тем не менее, он смог получить максимум от такой возможности предоставить свою площадку. Ведь в Белоруссию лидеры Германии и Франции в последний раз до этого приезжали в 1812-м и в 1940-х годах. Вот и случилась эйфория от ощущения близости реализации программы «Интеграция интеграции». Эта идеология, которую сформулировал сам Лукашенко несколько лет назад. Теперь это главный принцип белорусской внешней политики – принцип многовекторности, по которому Белоруссии надо участвовать во всех интеграционных проектах, которые ей предлагаются и в которые она может как-то вписаться, – и на Востоке, и на Западе. И благодаря этому она якобы станет таким ключевым звеном для «Интеграции интеграции». Идея красивая…
– Но трудновыполнимая.
– Реальность, к сожалению, совсем другая. Она состоит в том, что Россия и Запад всё более противостоят друг другу. Да, в России тоже есть, конечно, запросы на такую «Интеграцию интеграции». Но, понятно, что она может совершиться только с Европой, но не с Североатлантическим альянсом. Это ориентация европейская, а не евроатлантическая. Пока Европа является фактически полуколониальной зоной США, ни о какой серьёзной интеграции с Европой речи идти не может. Тем не менее, на фоне ухудшающихся отношений с Россией Запад предпочёл хоть что-то улучшить в отношениях с Белоруссией.
– А что Запад хочет от Белоруссии?
– Стратегия Запада – оторвать Белоруссию от России, реализовать там те сценарии, которые уже реализованы в других бывших советских республиках по соседству с Белоруссией, потому что Беларусь по-прежнему является главным камнем преткновения для реализации западной стратегии вокруг России по построению пояса от Балтийского до Чёрного морей. И конечно, в Белоруссии есть много и политиков, и общественных деятелей, которые считают, что Запад им поможет.
– Почему приманка Западом так живуча в массовом сознании?
– Во-первых, Европа всё-таки весьма привлекательна. И хотя сейчас там огромные проблемы, но уровень жизни во Франции, Германии и Великобритании действительно высокий. Людям кажется, что, если они присоединятся к этому сообществу, у них тоже будет такой же высокий уровень жизни, что, конечно, является полным абсурдом. Во-вторых, Россия до сих пор видится как слабая, нищая и находящаяся в кризисе страна. Да, у России есть проблемы, но они подаются для жителей Белоруссии как через увеличительное стекло. То же самое происходит и на Украине. Там описывают Россию так, что у местных жителей не вызывает желания с ней интегрироваться. Скорее, большинство украинцев сейчас думает: «На Украине, конечно, проблемы, но в России-то ещё хуже!» То, что в России несопоставимо лучше, им просто неизвестно. Так что приманка Запада работает, она и в России работает.
– Олег Борисович, вы сказали, что, как правило, в окружении белорусского президента находятся люди прозападной ориентации. Белорусскую элиту, вероятно, что-то не устраивает в российском векторе, раз они выбирают именно другое направление?
– Да, белорусская элита настроена мягко националистически. Но главное, что белорусская элита не может принять тех изменений, которые произошли с Россией за последнее время, особенно в свете Русской Весны, присоединения Крыма к России, крымской речи Путина. Дело в чём? Всё-таки белорусский национализм, который господствует сейчас в Белоруссии, был создан в советское время. Собственно, история настоящей Белоруссии начинается после Октябрьской революции. Эта история довольна успешная и героическая. В этом плане официальный национализм принципиально противоположен оппозиционному национализму, особенно по вопросу о Второй мировой войне. Потому что в Белоруссии есть культ Великой Отечественной войны, тогда как оппозиционный национализм, наоборот, носит скорее пронацистский характер. В выступлениях Лукашенко мы слышим, что всё, что было с Белоруссией до советского времени, это угнетение. Мы ходили в лаптях, нас били и так далее. Очень непривлекательная картина. В результате что же мы видим? Официальный белорусский национализм готов сотрудничать с Россией в качестве такой экс-РСФСР, то есть на старых советских основаниях. А если в России вдруг начинают говорить что-то о русских, о Русском мире, пытаются залезть в более далёкое прошлое, не только прославляя Победу 9 Мая 1945 года, но и разбирать события, например, Отечественной войны 1812 года, то тут оказывается, что белорусская элита стоит на совершенно других позициях и не готова находить общий язык с современной Россией. Получается, что Россия, которая возрождает русскую и православную идентичность, для Белоруссии чужда. С такой Россией белорусская элита не хочет иметь дело.
– Мой русский патриотизм поддерживает, в том числе, и такая великая святая как Евфросиния Полоцкая…
– В том-то и дело, что мы – носители общерусского самосознания. А белорусский советизм – советский господствующий национализм – вообще отрицает русское самосознание, потому что оно было под запретом в советское время. И правда, что белорусы за советские годы разучились считать себя русскими. Казалось бы, зачем Лукашенко сейчас объявлять войну концепции Русского мира? А он объявил уже несколько раз и довольно чётко назвал это глупостью. И сейчас вся белорусская экспертная среда выстроилась на борьбу с концепцией Русского мира. Считается, что эта концепция является основой для российской агрессии в Белоруссии. Белорусские политологи, которые абсолютно русскоязычны, выступают с заявлениями о том, что Россия хочет их русифицировать, что является абсолютным абсурдом. Но что бы они ни утверждали, какие бы националистические доводы ни приводили, реальность остаётся реальностью: граждане Белорусского государства являются частью Русского мира. Более того, Белоруссия является частью исторической Руси, как об этом не раз говорил Патриарх.