Александр Бобров - Солнце славянства

Корреспондент «РД» побывал на XXV Аксаковском празднике
 

 

Два десятилетия назад Валентин Распутин выступил с тревожно-предупреждающей статьёй «Что дальше, братья-славяне?». Вынесенный в заголовок вопрос ставился, как известно, в тогдашних условиях, вынуждавших признать, что «никогда ещё славянство не было так далеко друг от друга, так друг к другу нетерпимо, и никогда ещё, за исключением кратковременного послереволюционного периода, сама Россия не падала так в своём политическом и нравственном значении». Причём Валентин Григорьевич на полную мощь озвучивал это «не для упрёков и предъявления счёта, а только для того, чтобы проследить, как это происходило, и прикинуть, пойдём ли куда-нибудь дальше».

Всё время об этом рассуждаю: куда идём? В том числе и погожей осенью в Башкирии, в дни XXV Аксаковского праздника.

Главный подвижник и организатор праздника – признанный прозаик Михаил Чванов. Он написал в автобиографической повести «Крест мой…»: «Уже в 18 лет я твёрдо знал, что буду писателем. Мечта моя в какой-то степени осуществилась, хотя во мне, без сомненья, умер с болью крупный геолог или географ, наверное, я займу более чем скромное место в истории отечественной словесности, знаю только, что я был честным писателем, но уже в 20 лет моё имя было вписано в географические спра­вочники как первоисследователя крупнейших пещер Урала…» Теперь его имя вписано и в культурную летопись России как спасителя Аксаковского наследия – зримого и духовного. (Материал М. Чванова «Лестница в небо» читайте на стр. 24.)

В Уфе состоялся торжественный вечер, на открытии праздника присутствовал глава республики Рустэм Хамитов, который недавно с успехом принимал ответственные форумы ШОС и БРИКС. Но и тут нашёл время, выступил с содержательной речью, отметил важность творчества Аксакова, которое неразрывно связано с Башкирией. «Считаю, что издательству “Китап”, – сказал президент, –  нужно выпустить красочно оформленный сборник лучших произведений Сергея Тимофеевича, который должен стать украшением каждой семейной библиотеки, а Министерству образования – включить замечательную книгу “Детские годы Багрова-внука” в перечень книг для внеклассного чтения». Это сейчас крайне важно. Нам сегодня надо понимать, что такое семейные традиции, патриотическое воспитание и жизнь, отданная на благо Родине и славянству.

На Аксаковском празднике я встретился со стойким сербским поэтом Зораном Костичем и его женой – русской актрисой школы Татьяны Дорониной – Еленой Трепетовой. Мы много говорили о суровой реальности, о трагедии окровавленного славянства, он подарил книгу, где прямо есть стихотворение «Новороссии» со строкой-путём «От Бонапарта до Евромайдана».

Меня за славянофильство бьют справа и слева, будто прокажённого. Опубликовал статью под названием «Ничего, передышим…». Ну, помните: в школе рассказывали, что терпеливые славянские воины дышали под водой сквозь камышинки. Резкую отповедь мне напечатала неведомая Светлана Шамкина – «Мифотворчество, или истина как реальность». Её статья была направлена прежде всего не против конкретной статьи и мнимых заблуждений или мечтаний автора, а вообще против славянского и без того расколотого мира. Читательница клеймит меня: «Он пытается увлечь мечтой о славянском единстве…». А что же здесь предосудительного – разве поэт не может мечтать о тех временах, когда «народы, распри позабыв, в единую семью соединятся»?

 Вообще, надо напомнить, что сама идея панславизма  возникла как проявление национально-освободительного движения. И родилась она не в России – термин «панславизм» впервые был предложен в Чехии Яном Геркелем в 1826 году. Тогда вообще не было такого государства – Чехия, а царила Австрийская империя. «Среди славян, у которых любовь к свободе искони была тем горячее, чем слабее проявлялась у них охота к господству и завоеваниям, у которых тяга к независимости всегда препятствовала образованию высшей центральной власти, одно племя за другим с течением времени попадало в состояние зависимости», – это слова из пророческого Манифеста первого славянского съезда, состоявшегося в Праге в революционном 1848 году. Энгельс, возражая, договорился до того, что кроме поляков, русских и, самое большее… турецких славян (вероятно, балканских. – Прим. ред.), ни один славянский народ не имеет будущего по той простой причине, что у всех остальных славян отсутствуют необходимые исторические, географические, политические и промышленные условия самостоятельности и жизнеспособности. Как показало время, Энгельс сильно заблуждался.

 Эти немецкие построения разбил публицистикой Константин Аксаков – писатель, который умер 19 декабря 1860 года, 155 лет назад, и особенно младший из братьев Аксаковых – Иван, который рьяно способствовал освобождению болгар и сербов, ему даже предлагали стать царём Болгарии.

Литературовед Виктор Шкловский, чьи путаные труды я не так высоко чту, ввёл применительно к русским гениальным писателям удачное понятие – энергия заблуждения. Вот и Захар Прилепин, помню, принялся в «АиФ» доказывать: «Это всё заблуждения. Славянские народы, с тех пор как они стали отдельными народами, никогда не были едины. Если говорить о чехах, поляках, болгарах, то для них вся эта славянская история была не так однозначна, как для нас. У них на этот счёт совершенно иное мнение, так что ждать от них другого поведения совсем не стоит. У нас есть один безусловный давний славянский друг – это сербский народ, с которым мы и продолжаем дружить, поддерживать связь и который эту связь сам признаёт. С остальными славянами у нас тоже есть родство, но оно достаточно сложное. Поэтому если мы наивно считаем, что у нас в ХVII–ХIX веках была симфония взаимообожания со всеми славянами, то этим мы сами себя обманываем и вводим других в заблуждение». А зачем, спрашивается, убеждённому человеку вводить кого-то в заблуждение? Надо ведь своим сердечным привязанностям доверять, а уж политиканы и политологи парадоксы и противоречия разобъяснят…

 Впрочем, русские писатели всегда и страдали за убеждения, и спорили друг с другом. В конце 40-х годов, после революционных событий в Европе 1848 года, власти в России стали особенно резко реагировать на происходящее. Пострадал в это время, несмотря на свои монархистские и славянофильские взгляды, и критически настроенный к казёнщине Иван Аксаков. В марте 1849 года он был арестован, но вскоре его страстное воззвание дошло до государя. Николай I,

прочтя ответы Аксакова на вопросные пункты, написал замечания, которые препро­водил начальнику III отделения А.Ф. Ор­лову вместе с резолюцией: «Призови, прочти, вразуми, отпусти!» 22 марта младший Аксаков вышел на свободу, однако долгое время оставался  под негласным надзором полиции. Вообще, поразительное это явление в России: преследование патриотов и государственников теми, кто должен, по государственной логике, их поддерживать!

Аксаков и Достоевский были арестованы в один и тот же год – 1849-й, но Аксаков – на месяц раньше, и провёл он под арестом лишь пять дней. История отношений Достоевского и Аксакова не изобилует столь острыми коллизиями, как, например, дружба-вражда Фёдора Михайловича с И.С. Тургеневым или Н.А. Некрасовым. В их взаимоотношениях можно выделить лишь один напряжённый момент – полемику между журналом Михаила и Фёдора Достоевских «Время» и аксаковской газетой «День». 20 октября 1861 года Аксаков в письме к Н.С. Соханской так характеризует журнал Достоевских: «Вообще – этот журнал славянофильствует отчаяннейшим образом, и при всяком удобном случае нас ругает, говорит, что славянофильство – отживший момент, и хочет создать учение о русской народности – минус вера и нравственный закон!»

Но в Башкирии, среди единомышленников, я чаще вспоминал, что даже в самые мрачные времена не меркнет завет Фёдора Достоевского, хоть и предрекавшего неблагодарность освобождённых славян, но утверждавшего, что у России две всемирно-исторических задачи: Православие и славянство! Все участники Аксаковского праздника – генерал-лейтенант авиации, Герой России Николай Гаврилов, главный редактор журнала «Русский Дом» Александр Крутов, секретарь Союза писателей Республики Крым Владимир Сорокин, ответственный редактор журнала «Роман-газета» Елена Русакова, сопредседатель правления Союза писателей России, поэт, драматург Константин Скворцов, специальный корреспондент «Литературной газеты» Евгений Федоровский и другие – разделяли эти слова Достоевского.

Президент Башкирии с высокой трибуны поддержал борца за любовную память Михаила Чванова: «Важную роль в организации Аксаковского праздника играет его безсменный вдохновитель и руководитель – директор музея и председатель Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры Михаил Андреевич Чванов. Михаил Андреевич – не только известный писатель, деятель культуры, но и исследователь, чьи литературные и краеведческие поиски приобрели общероссийское звучание».

Представьте: 1991 год, раздрай, и тут журналист Михаил Чванов начинает среди развала безнадёжное, казалось бы, дело – праздник Аксакова. Спасает от сноса дом писателя в Уфе (теперь там музей), берётся восстанавливать усадьбу Надеждино и возрождать храм покровителя воинов и славян Димитрия Солунского.  Позднее Михаил Чванов признавался: «Теперь я вспоминаю: всё, что касалось Аксакова, несмотря на безвременье, у меня получалось. Не могу похвалиться, что я в жизни удачливый человек, скорее, наоборот, но всё, что касалось Аксакова, у меня получалось, самые разные люди шли мне навстречу. Теперь Димитриевский храм стоит, белоснежный, с взметёнными над ним крестами, видимый из окон поездов, стучащих по транссибирской магистрали мимо станции Аксаково из Европы в Азию и из Азии в Европу, и по православным праздникам, и в ежегодный Международный Аксаковский праздник говорят над ним Аксаковские колокола, отлитые одним из лучших колокольных мастеров России Николаем Пятковым из Каменск-Уральского и подаренные храму Аксаковским фондом. А храмовая икона подарена президентом Международного фонда славянской письменности и культуры, выдающимся скульптором и общественным деятелем Вячеславом Михайловичем Клыковым, а внёс икону в храм старший брат убиенного русского поэта Игоря Талькова – Владимир».

Ехали утром в тумане
Мимо осенних даров –
Крутов,  поэты-славяне:
Костич, Скворцов и Бобров.

Праздник Аксаковский – с нами!
Зыбкий туман унесло,
И над холмами, лесами
Солнце славянства взошло.

Александр Александрович БОБРОВ,
спец. корр. «РД»
Москва – Башкирия