Архив:
Когда я пишу эти строки, мои друзья-одноклассники собираются у стен родной школы. Пятьдесят лет назад мы также собрались на её ступеньках, чтобы сфотографироваться на память, перед тем как расстаться.
Позади десять школьных лет – впереди манящий мир взрослой жизни. Прощай, маленький посёлок в стороне лесной! Прощайте, дорогие учителя! Нам уже не нужны ваши советы и замечания – мы сами с усами! И сами кого хочешь научим.
Господи! Как давно это было. И как это было недавно. Это как в известной песне: «Есть только миг между прошлым и будущим – именно он называется жизнь». Одним мигом пролетели годы. Одних уж нет, другие далече.
Вот кричит мне по телефону Сергей Кузнецов: «Сашка! Приедешь?!» А я уж и забыл, когда меня называли Сашкой. Сегодня так кличут моего внука. Родился он в один день со мной, только на 64 года позже. Александр Николаевич Крутов – младший. Даст Бог – пойдёт в школу, и я обязательно расскажу ему о нашей школе, о моей первой учительнице Елене Яковлевне Рюнгенен, о моих однокашниках, о том, как мы дружили, ссорились, мирились, радовались и печалились, сбегали с уроков, ходили в походы, отмечали праздники, устраивали новогодние ёлки и, конечно, о наших учителях старших классов.
Сколько им, бедным, пришлось претерпеть, чтобы вложить в наши головы знания, которые оказались настолько глубокими, что мы на равных могли конкурировать с выпускниками столичных школ.
Татьяна Михайловна Огаркова и Октябрина Константиновна Попова, спасибо вам, что привили любовь к русскому языку и литературе. История и география открыли для меня русский мир в мировой цивилизации, и за это я благодарен Анне Макаровне Проказовой и Вере Александровне Новожиловой. Алексея Васильевича Пташника помню не только по урокам математики, но и по кружку пения, который он вёл, а мы ходили, потому что он был не только учителем пения, но и, главное, – директором школы. До черчения я был небольшой охотник, но Пётр Петрович Петров, как мы говорили, «Пётр в кубе» умел заинтересовать и заставить сделать чертёж и склеить параллелепипед. Это я потом понял, что черчение учит не только умению представить тот или иной предмет в масштабе, но и гибкости мышления, чёткости и собранности, чувству красоты и эстетике формы.
В наши годы шла жаркая дискуссия, чьё время наступило – «физиков» или «лириков»? Конечно, и мы не были в стороне: читали стихи, спорили об абстракционизме. Здесь тон задавал молодой учитель по английскому, к сожалению, не помню, как его звали, он отработал у нас два года и уехал, но память оставил.
Английский я так в совершенстве и не выучил ни потом в университете, ни в академии, хотя Глафира Васильевна Дерябина и заложила хорошие основы для поступления. Мою промашку исправил сын Николай. Он закончил МГИМО и кроме английского говорит ещё и на испанском.
И хотя я больше был склонен к гуманитарным предметам, но и уроки физики Таисии Сергеевны Куликовой и молодой очаровательной учительницы химии Тамары Васильевны Кочевцевой для меня были не в тягость. Многие годы спустя нам в журнал «Русский Дом» позвонила девушка и сказала, что хочет распространять наш журнал в Санкт-Петербурге. И добавила, что она дочка учительницы химии, у которой я учился. Мы с женой Ириной Владимировной сели в поезд и прикатили в Питер. Так мы встретились с Тамарой Васильевной спустя годы.
Учителя нас не только учили, но и воспитывали. Они давали правильные ориентиры, которые помогали нам становиться личностями. Статус профессии «учитель» был высок. Единственное, о чём я жалею, что нам в школе не рассказывали о Боге.
После выпускного мы начали разъезжаться по стране: Мурманск, Ленинград (ныне Санкт-Петербург), Петрозаводск, Душанбе... Каждый выбирал институт и дело по душе и по силам. Володя Тучин и Валерий Хабаров были призваны в армию.
Из Умбы в большой мир в то время можно было попасть только по воздуху или морем. Ближайший город – Кандалакша – 120 км. Дороги до Кандалакши не было. Самолётом АН-2 до Кировска или Мурманска или на катерах (7-8 часов) – «Рулевой» ходил чуть быстрее «Макаровца». Можно было и на теплоходе, название запамятовал.
Пароходы провожают совсем не так, как поезда, пелось в песне, под которую мы уезжали из родного посёлка. За свою жизнь мне пришлось не раз уезжать и на поезде, и отплывать на корабле. И каждый раз я вспоминал эту песню, а вместе с ней моё отплытие, которое оставило за кормой школьные годы, детскую наивность и веру в земную справедливость.
А дальше... Московский государственный университет, факультет журналистики, работа на Всесоюзном радио: от корреспондента до завотделом общественно-политической информации, БАМ, учёба в Академии общественных наук при ЦК КПСС, затем комментатор и политобозреватель программы «Время» Центрального телевидения, Чернобыль, народный депутат СССР, генеральный директор телекомпании «Московия», депутат Государственной Думы РФ, главный редактор телепрограммы и журнала «Русский Дом», президент Международного фонда славянской письменности и культуры...
Это только основные вехи моей жизни. Всего в ней хватало: радостей и горестей, общественных, церковных и государственных наград и премий, друзей и врагов.
И когда мне вручали орден Мужества, я сказал, что многим в своей жизни обязан своим родителям Николаю Васильевичу и Ольге Александровне, школе и учителям, хотя и живущим в маленьком посёлке на берегу Белого моря, но дающим крепкие знания и прочные нравственные устои для плавания в большой жизни.
Сегодня меня часто спрашивают, мол, что ж ты так редко приезжаешь в посёлок? Ссылаюсь на занятость. А откровенно говоря, после каждого приезда-отъезда болит сердце. Почему? В моей школе сидит никому не нужная администрация какого-то поселения; тополя, которые мы сажали, вырублены; мостовая, по которой гуляли, сгнила; лесозавод продали; рыбозавода нет... Можно долго перечислять мерзость запустения.
Конечно, встречи с друзьями и с теми, кто знал ещё моих родителей, дорогого стоят, но с каждым годом нас остаётся всё меньше и меньше. Одно радует, что возродился храм Божий, строится новый и люди идут ко Христу. А значит, с Божией помощью возродится и Умба.
Александр Крутов,
выпускник 1965 года
средней школы № 1
Александр Николаевич КРУТОВ, "Русский Дом", №8, 2015г.