Архив:
«Судя по Писанию и по характеру нынешнего народа, конец близ, при дверех», – писал преподобный Силуан Афонский, когда началась Вторая мировая война. А что бы сказал он сейчас, когда попытки развязать Третью мировую слишком очевидны? Я имею в виду безпрецедентную (не только информационную) войну Америки и практически всей Европы против России. Разве не ясно, что Майдан и все так называемые цветные революции, – а в них все разрушительные революции, вместе взятые, – хлынули внезапно, как потоп, в котором утонет ещё не одно поколение, если люди не опомнятся и не начнут сопротивляться?
Л. Комолов,
г. Новосибирск
Да, эти события открывают двери такому мраку, перед лицом которого самые фундаментальные нормы жизни оказываются ничего не значащими. Мы не можем не видеть общее значение, которое эти события содержат, и глубокие ответы в них на вопросы, решающие судьбу человеческой цивилизации. Дикие варвары, сжигающие христианские церкви и убивающие священников и младенцев в Сирии и на Украине, – такова диктатура нового мирового порядка, первый принцип которого – насмешка над законностью, а также над нормальным человеческим стыдом и совестью. Не может быть никакой законности там, где открыто попираются стыд и совесть. (Возьмите, к примеру, прекрасную Францию, где узаконено усыновление детей гомосексуалистами.)
Но самое главное, что они стремятся создать, – момент фатальности, неизбежности худшего. Мы помним, как в России в 90-е годы прошлого века почти полностью были разрушены экономика, промышленность и сельское хозяйство, армия и флот, наука и культура. Господь попускает нынешние неблагоприятные обстоятельства, чтобы мы увидели, что они благоприятны для восстановления всего разрушенного. Эти разрушения, сколь бы они ни были важными для нас, становятся второстепенными перед всё более растущим унынием, леденящим сердца. Перед вызовом непобедимости сил зла, брошенным народу России и, по существу, всем народам. Главное – не дать опомниться. Страшнее всех бомб – чудовищный мрак уныния, заполняющий все дни.
Никого не спасёт патриотизм Содома. Спасает только православная вера и жизнь, согласная ей, как это всегда было в самые критические периоды нашей истории. И как всегда Господь говорит живущим по этому непоколебимому правилу жизни: «Не бойтесь!» Насилие и разврат, когда они принимают примат иерархии ценностей и когда на эту разрушительную силу рассчитывают прежде всего, рано или поздно опрокидывают тех, кто на них возлагает надежду.
Дорогой отец Александр! Вы всё время напоминаете, что хуже всего уныние – «в нём тьма всех грехов, вместе взятых». Я помню слова Спасителя: «В чем застану, в том и сужу». Я уже прожила добрую половину жизни – и никаких достижений! Как избавиться от уныния, когда видишь себя такой «средней», безталанной по сравнению с другими! И когда скорби – не только личные, но и общенародные – идут, одна за другой, с нарастанием. А какая небывалая деградация нравов вокруг, во всём мире! После чтения Евангелия, после воскресного богослужения, особенно после причастия Святых Христовых Таин, невольно загораешься желанием начать жить иначе. Но реальность оказывается сильнее. Какая уж там благодать!
М. Катасонова,
г. Москва
Во всём Евангелии речь идёт о сегодняшнем дне, о каждом дне нашей жизни. Сокровище, которое Господь вверяет нам, – Его богатство. И это богатство – мы. Каждый из нас – дар от Бога и Богу, единственный и неповторимый. Потому всё – благодать. И мы не должны поступать, как тот ленивый раб, который всего боится, потому что всё время сравнивает себя с другими. В некотором смысле никто из нас не принял больше или меньше других, потому что каждый из нас – единственный и неповторимый. И все мы – драгоценное достояние нашего Господа. Со всей нашей ограниченностью, со всеми нашими недостатками и грехами. В этом – чудо Господне. Не забудем и о наших скорбях. По мере того как проходят дни и годы, всё более обнаруживается очень тяжёлая часть нашей жизни и нас самих. Эти скорби многоразличны. Но благодаря им всё более насущной становится всеобщая церковная молитва о просвещении мира. Всюду Господь обращается к людям с проповедью о спасении, посылая им скорби. Да, скорби – это то, что, прежде всего, характеризует историю человечества и особенно нашу эпоху.
В наших скорбях, какими бы они ни были, сокрыто великое сокровище любви, сокровище сострадания, несущее жизнь. Где бы мы ни находились, сколь бы немощны мы ни были, нам даётся возможность быть на первых рубежах этого служения любви нашего Спасителя. Для чего существуют храмы и зачем мы ходим в них? Для того, чтобы, принимая драгоценные Тело и Кровь Христовы, мы становились сокровищем Бога.
Воскресший Господь вознёсся на небеса. Не напоминает ли это евангельскую притчу о господине, который отправляется в далёкое странствие и возвращается только спустя долгое время? Что означает это отсутствие? Разумеется, не отсутствие Господа в нашей жизни. Но это означает некоторое расстояние между Его дарами, которые Он не перестаёт нам щедро давать, и нашим ответом на эти дары. В этом расстоянии – всё наше Божественное величие: мы можем решиться рисковать нашей жизнью ради Него. Здесь – всё решающий, постоянно длящийся момент: наша жизнь может стать либо плодоносной, либо безплодной. Мы можем быть едиными с Ним, единственным Слугой всех, либо остаться одни, при своих интересах. И в этом служении Господу, в служении Церкви не существует ни увольнения с работы, ни безработицы. Кем бы мы ни были, мы – посланные Богом. И мы должны рисковать нашей жизнью, какие бы скорби ни скрывались за этим.
Но как можем мы принести плод? Непостижимым образом в этой тайне – всё Евангелие Креста Христова, которое нам Богом дано, и которое мы должны больше жизни своей хранить и в то же время непрестанно тратить. Да, тратить. Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, – говорит Христос, – а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мф. 16, 25). Это то, что превосходит всякое разумение, это безумие и соблазн для ищущих земного успеха. Истинный плод жизни обретается через растрачивание жизни. Но будем осторожны. Это не имеет ничего общего с такой внешней деятельностью, через которую мы пытаемся реализовать себя.
Нет, мы должны тратить сокровище, которым мы становимся даром Христовой любви, совершая исход из себя. Потому что, если всё освящается в нас благодатью, наши поступки должны быть поступками благодати, даже в самых великих скорбях. И особенно в них. Ибо ничто не может быть потеряно во Христе. Теперь мы можем сказать, что происходит, когда Господь возвращается. Это происходит непрестанно. «Вниди в радость Господа своего». Что это за радость? И как войти в неё? Господь говорит на Тайной Вечери: «Я уже не называю вас рабами, вы – друзья Мои». Мы – чада Отца Небесного во Христе Иисусе Господе нашем, а Его служение – служение отдающей Себя любви, дружбы с Богом. Если мы друзья Его, мы можем войти в Его радость. Но это означает прежде решимость всецело принадлежать Его Кресту, Его Церкви, жизни всех, кто стенает в отчаянии, в скорби, кто ничего не понимает в своей жизни, кто не знает Бога. Всецело принадлежать Его Кресту, без которого нельзя ничего сделать.
Не будем забывать, что вхождение в радость Господа своего – иногда бывает очень горьким. Почему? Потому что, чтобы войти в эти тесные врата, надо оставить многое, лучше сказать, всё – перед этими вратами. И когда мы говорим, что это требуется делать каждый день, это значит, что много бывает непредвиденного в нашей жизни, и это непредвиденное прежде всего – другие, те самые нелюбимые нами «другие». И эти другие – то, что Божественно. Другие – это всегда Он – Тот, Кто возвращается из странствия в час, когда Его меньше всего ждут.
Что должны мы принести Господу за каждой воскресной литургией и что можем мы принести Ему после неё, в течение всей наступающей недели? Конечно же, это сокровище, которое нам вверено, эту волю рисковать нашей жизнью ради Него, ради наших братьев, не страшась никаких скорбей. В этом наше евхаристическое приношение, здесь драгоценная Кровь Христова соединяется с нашей. «Вы еще не до крови подвизались за заповедь Божию», – говорит апостол. Отсюда, из этой чаши приношения Господа и Его святых изливается жизнь на многих во оставление грехов. Только приобщаясь ей, побеждаем мы всякое уныние и становимся во Христе служением миру.
«Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом», – сказано в Евангелии. Разве это всегда так? Мне кажется, человек может проявить верность в незначительных делах, а коснись чего-то серьёзного – его верность внезапно улетучивается. И почему Христос все земные богатства называет «неверными и неправедными»? Да, «от трудов праведных не построишь палат каменных»! Но мы знаем, что бывают и счастливые исключения.
И.В. Кублицкий,
г. Кострома
Всё, что мы имеем, принадлежит Богу. Если мы неправильно пользуемся дарами Божественного Промысла, как можем надеяться на дары Его благодати? Наша неверность в употреблении их может быть по справедливости оценена как пренебрежение возможностью достигнуть небесной славы. Малое – богатства этого мира, многое – благодать и слава будущего века. Если мы неверны в малом, следует опасаться, как бы мы не оказались неверными в дарах Божией благодати, и потому лишиться её. А тому, кто верен в малом, можно доверить и большее. Кто служит Богу, творя добро своими деньгами, будет служить Богу, творя добро более благородными и ценными талантами мудрости и благодати. А кто закапывает один талант своего земного богатства, никогда не употребит пять талантов духовных богатств.
«Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?» Богатства мира сего – неверные, потому что никто не может удержать их. И они неправедные, потому что не могут сами по себе никому сообщать праведности. Если мы не употребим их, как следует, кто доверит нам духовные богатства, единственно истинные? Истинно богаты и очень богаты – те, кто богат верой, Христом Богом, Царством Божиим и правдой его. Если прилагаются нам иные богатства, употребляя их достойно, мы можем получить истинные богатства, сподобимся большей благодати от Бога.
«И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» Богатства мира сего – не наши. Они – Божии. Они – чужие. Мы приняли их от других, мы употребляем их для других, и мы должны скоро оставить их другим. А духовные вечные богатства – неотделимы от нас. Никто не может отнять их от нас. Но это при условии, если Христос будет наш, Его заповеди – наши и Его небеса – наши. Мы можем обрести себя, стать самими собою только в Господе.