Архив:
Какова стратегия Кремля в свете февральских мирных соглашений в Минске? Сдаёт ли Москва Новороссию или это хитрый план Путина? На эти и другие вопросы «Русского Дома» отвечает эксперт Российского института стратегических исследований Олег Борисович НЕМЕНСКИЙ.
– Олег Борисович, обычно, когда заключается перемирие, каждая сторона надеется получить от него определённую выгоду. После сентябрьских минских переговоров, несомненно, выгоду получила Украина, перегруппировавшая свои войска, добавившая вооружения и развернувшая новое наступление, которое было отбито. Перемирие по Минску-2, кому оно выгодно?
– На момент февральского соглашения в Минске явная стратегическая инициатива была у ополченцев. Это значит, что данное перемирие было выгодно украинским властям. И с этим трудно спорить, ведь если почитать сам текст соглашения, то видно, что это большая уступка со стороны народных республик, огромная уступка со стороны Москвы. Ведь позиция у Путина и у стороны ополчения была очень сильная: шло наступление ополчения, многотысячная группировка украинских войск была взята в котёл. Заключая соглашение, Москва и ополчение исходили из того, чтобы был прекращён обстрел жилых районов и убийства мирных жителей. Но не может наступить мир в Донбассе, если не будет прямых переговоров между Киевом и лидерами народных республик. Пока Киев не сядет за один стол переговоров – прямых переговоров без посредников – с ДНР и ЛНР, никакого прочного мира быть не может. Сегодня мы видим, что мира нет, есть только перемирие. Но и это хорошо. Потому что война – дело страшное, и любая передышка, любое сокращение военных действий хотя бы кому-то спасает жизнь и несколько облегчает ситуацию.
– Ополченцы Новороссии, жители Донбасса отдают жизни за свою землю. Они понимают, что в этой Украине им места не будет. Трудно вообще представить себе, как подобное перемирие может привести к миру…
– Борьба за мир ради мира вообще редко когда приводит к положительным результатам. Ведь война начинается не из-за того, что кто-то хочет повоевать. Этот фактор тоже присутствует, но он никогда не бывает главным. Война начинается из-за того, что есть серьёзные противоречия, которые не удаётся разрешить другими путями. И чтобы был мир, надо разрешить эти противоречия, а вот этого здесь мы не видим, все причины войны остаются в силе. Все мы помним, как выполнялись сентябрьские Минские соглашения. Всё равно люди гибли, всё равно люди жили в этом страхе и ужасе. И всё равно произошла новая активизация военных действий.
– Любая война заканчивается победой одной из сторон, и мир заключается на условиях победившей стороны.
– Совершенно верно, лучший путь к миру – это победа. Понятно, чего хотят Украина и Запад. Серьёзно уступать они не готовы, и это прекрасно демонстрируют вплоть до отрицания реальности: ну не было у них Дебальцевского котла, и всё тут! А кто защищает интересы народных республик? Москва тоже встала на позицию их сдачи в единое политическое пространство Украины. Она об этом открыто заявляет ещё с осени, и это не просто красивая риторика, это и правда та линия, которую проводит Москва. И тут я вижу большую проблему, ведь легко сказать: вернуть Донбасс в единое политическое поле Украины, но…
– А возможно ли?
– В том-то и дело. Ведь за прошедший год там сформировалось другое общество, общество с иными ценностями, чем у остальной части Украины, по крайней мере политически активной её части, общество с другим прочтением истории последних двух лет, а это уже принципиально значимо, это совершенно другой взгляд и на Майдан, и на военные действия и так далее. Это общества с разными ценностями.
Для того чтобы интегрировать Донбасс обратно в политическое поле Украины, надо добиться того, чтобы его жители стали такой же гармоничной частью общества остальной Украины, как жители, например, Черкащины. А как это сделать? Как объяснить людям, которых бомбили, которые потеряли в этой войне своих близких, свои дома, что это была ошибка. Я такого себе представить не могу. Ведь почему ополченцы сегодня побеждают? Потому что они сильнее духом. Потому что люди чувствуют и знают, за что они борются, за что отдают свои жизни. И это помогает им побеждать.
– А если у них эту победу отберут, если их предадут, то как эти люди смогут потом жить?
– Вот именно. Я вижу только один способ насильственной реинтеграции Донбасса – это полноценный геноцид местного населения, то есть уничтожение хотя бы двух миллионов местных жителей. Вот тогда, наверное, Украине удастся вписать Донбасс в остальную «неньку». Понятно, что Киев, в общем-то, не прочь такое провести, он уже осуществляет этот план…
– Но вот ещё важный вопрос: поражение Новороссии, если оно произойдёт, как скажется на духовном настрое русских людей в самой России?
– Можно сказать, что сердце русского народа сейчас бьётся именно в Донбассе, и все переживания, все чувства, которые можно назвать патриотическими, народными, направлены именно туда. В каком-то смысле сдача Новороссии всё-таки уже произошла, по крайней мере на этом этапе, потому что если мы говорим о Новороссии, то это всё Причерноморье до Приднестровья. Сейчас речь идёт только о клочке Новороссии. Причём если сама Новороссия как историческая область могла бы быть полноценным государственным проектом, то Донбасс, тем более в таком усечённом виде, вряд ли на это способен. Чтобы строить государство, нужно иметь проект-мечту той государственности, в которой хочется жить. Но в таком вот формате двух народных республик, на такой территории вряд ли кто-то мечтает жить. Что дальше будет – неизвестно. И очень трудно себе представить политическое развитие Донбасса как таких никем не признанных республик или как частей Украины, в которых она, очевидно, будет проводить очень жестокие действия. Я вижу только один вариант: там будет очень жёсткий террор. Миллионы жителей Донбасса сбегут в Россию.
Уже нанесён очень сильный удар по чувствам русского народа, потому что была мечта о русской республике, которая всех так или иначе задела и которая, по крайней мере на этом этапе истории, не осуществилась. Но можно сказать, что если произойдёт полноценная сдача этого маленького кусочка Донбасса, который там остался, то и настроения в России сильнейшим образом изменятся. Сейчас нет массового общественного осознания того, что Донбасс сдан. Если в русском обществе, в России, это осознание произойдёт, то, я думаю, это сильнейшим образом может сказаться и на внутренней политической ситуации.
– Каким образом?
– В политической сфере всегда идёт борьба за статус патриотов. И если нынешняя господствующая сила, возглавляемая Путиным, потеряет статус патриотов, то появится мощная патриотическая оппозиция, которая будет иметь все права на этот статус и поддержку. Это, конечно, приведёт к радикальным переменам политической жизни страны. Единственное, во что я не верю, что на этом могут как-то сыграть либералы, то есть антипатриоты. Я не вижу каких-либо возможностей их прихода к власти на волне народного движения.
– Ну хорошо, а может быть, вы сгущаете краски? Может быть, никто никого не слил, а это просто хитрый план Путина?
– Да, приходится объяснять наше непонимание тем, что у Путина есть какой-то хитрый план, что он просто не может его открыто озвучивать, что он неизвестен широкой общественности, даже экспертной… Но на чужом поле выиграть невозможно. Можно только проиграть.