Архив:
Война против России набирает обороты. Чтобы не проиграть в ней, макроэкономическую политику следует немедленно подчинить целям модернизации и развития на основе нового технологического уклада.
Опубликованная в конце лета статья министра экономики РФ Алексея Улюкаева радует смелой позицией автора в отношении «священной коровы» денежных властей России – бюджетного правила, запрещающего свободное использование нефтегазовых доходов бюджета. По своему смыслу бюджетное правило означает, что сверхприбыль от экспорта нефти должна резервироваться в американских облигациях, то есть направляться не на нужды Российского государства, а на кредитование США. Любопытно, что даже после решений США о введении санкций против России и фактического развёртывания американцами войны против России на Украине российский Минфин вложил очередные миллиарды долларов бюджетных денег в кредитование государственных, в том числе военных, расходов противника.
Нужно поблагодарить Алексея Улюкаева за то, что он публично поставил под сомнение политику вывоза нефтегазовых доходов за рубеж с ничтожной доходностью около 1%. Ведь внутри страны их можно было бы разместить с многократно большей доходностью и пользой.
Пресловутое бюджетное правило не является среди основных из навязанных Вашингтоном догм. Ключевые из них – догмы о либерализации трансграничного перемещения капитала, количественном ограничении денежной массы и тотальной приватизации. Следование первой догме гарантирует свободу действий иностранным инвесторам, основную часть которых составляют связанные с ФРС США финансовые спекулянты. Выполнение второй обеспечивает последним стратегические преимущества, лишая экономику страны внутренних источников кредита. Соблюдение третьей даёт возможности извлечения сверхприбыли на присвоении активов колонизируемой страны.
Нетрудно посчитать, что приглашённые в начале 90-х годов поучаствовать в российской приватизации американские спекулянты к 1998 году на раскрученных ими при помощи российского правительства финансовых пирамидах получили более 1000% прибыли. Заблаговременно выйдя из этих пирамид, они обвалили финансовый рынок и затем вернулись скупать десятикратно подешевевшие активы. «Наварив» ещё около 100%, они вновь вышли с российского рынка в 2008-м, обрушив его втрое.
Проведение догматической политики вашингтонского консенсуса обошлось России, по разным оценкам, от 1 до 2 трлн долларов вывезенного капитала, потерей более 10 трлн рублей бюджетных доходов и обернулось деградацией экономики, инвестиционный сектор которой (машиностроение и строительство) сократился в несколько раз с вымиранием большинства наукоёмких производств, лишённых источников финансирования.
Не менее половины вывезенных из России капиталов осело в американской финансовой системе, а освободившийся от отечественных товаропроизводителей рынок был захвачен западными компаниями. Титулы лучших министров финансов и руководителей центробанков, которыми американцы благосклонно наделяли своих агентов влияния в российском руководстве, обошлись России весьма недёшево.
Вступая в начатую Улюкаевым дискуссию, начну с главного в рыночной экономике – денег. С середины 90-х годов российские денежные власти под давлением США и МВФ ограничили денежную эмиссию приростом валютных резервов, формировавшихся в долларах. Тем самым они отказались от эмиссионного дохода в пользу США и лишили страну внутреннего источника кредита, сделав его чрезмерно дорогим и подчинив экономику внешнему спросу на сырьевые товары. И хотя в рамках антикризисной программы в 2008 году денежные власти от этой модели отошли, до сих пор объём денежной базы в России в полтора раза ниже величины валютных резервов, долгосрочный кредит остаётся недоступным для внутренне ориентированных отраслей, а уровень монетизации экономики вдвое ниже минимально необходимого для простого воспроизводства.
Недостаток внутренних источников кредита отечественные банки и корпорации пытаются компенсировать внешними займами, что влечёт чрезвычайную уязвимость России в отношении финансовых санкций.
Прекращение иностранных кредитов со стороны западных банков может в одночасье парализовать воспроизводство российской экономики. И это притом, что Россия является крупным донором мировой финансовой системы, ежегодно предоставляя ей более 100 млрд долларов капитала. Имея устойчивый и значительный положительный торговый баланс, не мы, а субсидируемые нами западные партнёры должны были бы бояться санкций, ограничивающих доступ России на мировой финансовый рынок.
Первое, что нужно сделать для вывода экономики на траекторию устойчивого роста и обеспечения её безопасности, – восстановить эмиссию денег в государственных интересах, обеспечив предприятия необходимым для их развития и роста производства объёмом долгосрочного кредита. Эмиссия денег должна вестись Центральным банком не под покупку иностранной валюты, а под обязательства государства и частного бизнеса посредством рефинансирования коммерческих банков в соответствии с потребностями развития экономики.
В соответствии с рекомендациями классика теории денег Д. Тобина, целью деятельности Банка России должно стать создание максимально благоприятных условий для роста инвестиций. Это означает, что рефинансирование коммерческих банков должно вестись под доступный для производственных предприятий процент и на сроки, соответствующие длительности научно-производственного цикла в инвестиционном комплексе. Скажем, на три-пять лет под 4% годовых для коммерческих банков и на 10–15 лет под 2% годовых для институтов развития, кредитующих государственно значимые инвестиционные проекты.
Чтобы деньги не уходили на спекуляции против рубля и за рубеж, как это произошло в 2008–2009 годах с эмитированными для спасения банков сотнями миллиардов рублей, банки должны получать рефинансирование только под уже выданные производственным предприятиям кредиты или под залог уже приобретённых обязательств государства и институтов развития. Для пресечения валютных спекуляций и прекращения нелегальной утечки капитала следует ввести предложенный тем же Тобиным налог на финансовые спекуляции.
Предложенные меры дадут экономике необходимые для её модернизации и развития кредитные ресурсы. Ведь создаваемый государством кредит по своему смыслу есть авансирование экономического роста. Имеющиеся производственные мощности позволяют российской экономике расти с темпом ежегодного прироста ВВП на 8%, инвестиций – на 15%.
Это требует соответствующего расширения кредита и ремонетизации экономики. Под угрозой применения финансовых санкций её уместно начать с немедленного замещения внешних займов государственных корпораций кредитами российских госбанков по тем же процентным ставкам и на тех же условиях. Затем постепенно расширять и удлинять рефинансирование коммерческих банков на универсальных единых условиях. Только Банку России следует не повышать ключевую ставку процента, усиливая антироссийские санкции со стороны США и ЕС, а наоборот, её снижать до уровня рентабельности предприятий инвестиционного сектора.
Представляю, как апологеты долларизации российской экономики начнут кричать, что реализация этих предложений обернётся катастрофой. Запугивая руководство страны гиперинфляцией, проводники вашингтонского консенсуса политикой количественного ограничения денежной массы уже довели российскую экономику до жалкого состояния сырьевой колонии американо-европейского капитала, эксплуатируемой офшорной олигархией.
Самым наглядным примером научно-технического прогресса является Китай, экономика которого растёт на 8% в год, денежная масса увеличивается на 30–45% при снижающихся ценах. Ведь без кредита не бывает инноваций и инвестиций. А инфляция возможна и при нулевом, и даже отрицательном кредите. Что, собственно, и демонстрирует уже два десятилетия российская экономика, в которой денежные власти попустительствуют вывозу капитала и искусственно ограничивают рост денежной массы, в то время как монополии постоянно вздувают цены, компенсируя сжатие производства.
Во избежание инфляционных рисков необходимо ужесточить банковский и финансовый контроль с целью предотвращения образования финансовых пузырей. Эмитируемые для рефинансирования коммерческих банков деньги должны использоваться исключительно для кредитования производственной деятельности, что требует применения наряду с инструментами контроля принципов проектного финансирования.
В условиях структурного кризиса мировой экономики, обусловленного сменой доминирующих технологических укладов, крайне важно правильно выбрать приоритетные направления развития. Именно в такие периоды для отстающих стран открывается окно возможностей для технологического скачка в состав мировых лидеров. Концентрация инвестиций в освоение ключевых технологий нового технологического уклада позволяет им раньше других оседлать новую длинную волну экономического роста, получить технологические преимущества, поднять эффективность и конкурентоспособность национальной экономики.
Мировой опыт совершения технологических рывков указывает на необходимые параметры такой политики: повышение нормы накопления с нынешних 22 до 35%, для этого – удвоение кредитоёмкости экономики и соответствующее повышение её монетизации; концентрация ресурсов на перспективных направлениях роста нового технологического уклада.
Мир вступил в эпоху серьёзных перемен, которая продлится ещё несколько лет и завершится выходом на новый длинноволновый подъём экономики на основе нового технологического уклада с новым составом лидеров.
У России ещё есть шанс оказаться среди них при переходе к политике опережающего развития, основанной на всемерном стимулировании роста нового технологического уклада.
При переходе к политике опережающего развития вопрос о бюджетном правиле приобретает правильную постановку. Конъюнктурные доходы бюджета, образующиеся за счёт роста нефтяных цен, должны вкладываться в кредитование не чужой, а своей экономики. Вместо наращивания валютных резервов в американских казначейских обязательствах избыток валютных поступлений следует тратить на импорт передовых технологий.
Логика мирового кризиса закономерно влечёт обострение международной конкуренции. Стремясь сохранить лидерство в конкуренции с поднимающимся Китаем, применяя экономические санкции параллельно наращиванию антироссийской агрессии на Украине, США стремятся нанести поражение России и подчинить её, как и ЕС, своим интересам.
Времени для манёвра у нас остаётся всё меньше. Чтобы не проиграть в этой войне, макроэкономическую политику следует немедленно подчинить целям модернизации и развития на основе нового технологического уклада.
Сергей Юрьевич ГЛАЗЬЕВ,
советник Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции