Архив:
Готовится к выпуску новая книга Юрия Юрьевича ВОРОБЬЕВСКОГО «УКРАИНА на русском поле». Фрагмент из неё предлагаем вашему вниманию
«Дождёмся ли мы Вашингтона с новым и праведным законом?» – вопрошал Тарас Шевченко в поэме «Юродивий». Ждал масонской власти над Россией. Неужели на её окраине уже дождались?
Итак, ориентация – Запад.
В православной традиции запад считался стороной обитания диавола. У свт. Кирилла Иерусалимского сказано: «Поелику место видимой тьмы есть запад, Сатана же, будучи тьма, во тьме и державу имеет, для того прознаменовательно, смотря на запад, вы отрицаетесь того тёмного и мрачного князя» (Алмазов А. История чинопоследований крещения и миропомазания. Казань, 1884, с. 198).
«Совершая крещение, священник должен обращать крещаемого к западу и произносить следующие слова: "Имярек, отрицаешили ся Сатаны…" И речет иерей: "Плюни на беса трижды, к западу…"
Для сатанизма же характерен перевёртыш: "…и стани на запад солнца, и вызывай их диаволов, Христа отрекаися".
Отречение от рода и племени сопровождалось обещанием "быти сыном" Сатане. Это находится… в связи с отречением от родного отца, отца "по плоти"». Новая родня появляется у человека.
«Отрекаюся я, раб имярек, и от отца своего и от матери своей, и от роду и от племени… и нарекаюся тебе (Сотоне) быть сыном и угодником…» Это из дел о заключении договора с диаволом (XVIII век).
При посвящении в колдуны, как мы знаем из этнографической литературы, с человека снимают крест (он становится расхристанным), пояс (он становится распоясанным) и затем заставляют отрекаться от роду-племени.
К чему я это рассказываю? А вот к чему. Идёт по Киеву потомок православных малороссов и думает, что он – укр. На нём маечка с надписью «Дякую тобi, Боже, що я не москаль!». И хоть ещё дед его писался в паспорте русским («Да тю на вас, дiду!»), так думает не он один. Так думают миллионы. И в первую очередь те, кто народился на нэзалежной Украине за последние два десятилетия. Появился целый народ, который отрекается от роду-племени.
«Коктейли Молотова», которые загорелись на улице Грушевского сейчас, были брошены самим профессором Грушевским и его единомышленниками очень давно. И.А. Сикорский писал об этом основоположнике украинской историографии: «Население – это не растения и не вновь открытый остров, а сумма живых личностей, которые с X–XI вв. называют себя "Русь", "русичи", "русскiя жёны", "русская земля". Эти названия созданы самим народом. Эти возвышенные идеалы или нравственные интересы уже ясно и ярко существовали в X–XI вв. И нашли для себя художественное выражение в "Слове о полку Игореве"... Ведь те герои, которые описаны в "Слове…", называют себя "русскими", они пали на Каяле-реке за "русскую землю", как удостоверяет автор "Слова…", современник и, вероятно, участник похода Игоря, который называет их "русичами". И после этих торжественных свидетельств всей этнической русской земли русский учёный-историк, вдохновлённый закордонными течениями, уверяет нас в своих сочинениях, что события совершились не в русской земле, что Игорь, его воины и даже поэт – бытописатель событий – были "украинцы", что они пали не за русскую землю, как им показалось, а за Украину!..
Мёртвые не имут ни срама, ни гнева, и только по этой причине они не схватились за оружие при ОТНЯТИИ у них имени, за которое они пали…»
«Вдохновлённый закордонными течениями…» Да, само имя русское доводило наших недобрых соседей до бешенства. Под властью Австро-Венгрии в глухой Буковине «завели, примерно с 1911 года, обычай требовать от русских богословов, кончавших семинарию, письменного обязательства: "Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским, лишь украинцем и только украинцем". Священникам, не подписавшим такого документа, не давали прихода». В 1915 году австрийскому правительству и вовсе был вручён императорский «Меморандум о необходимости исключительного названия украинец».
Да, то, что мы видим сегодня, – это стремительное продолжение давних процессов. Ещё сорок лет назад русский историк-эмигрант Н. Ульянов писал: «Возрождение Украины – это ненависть к своей жене-московке, к своим детям-кацапчатам, к своим братьям и сёстрам кацапам, к своему отцу и матери кацапам».
По большому счёту – что становится результатом отречения не отдельных людей, а целого народа от роду-племени? Происходит его закономерная демонизация. Жуткие художества и замогильный юмор евромайдана – характерная иллюстрация этого процесса. Уверен, что нас ещё потрясут сообщения об отрезанных головах, съеденных сердцах и изъятых донорских органах в зоне боевых действий.
В 1925 году в Берлине вышла книга историка А. Стороженко, в которой он описал симптомы русофобской одержимости: «"Украинцы" – это особый вид людей. Родившись Русским, украинец не чувствует себя Русским, отрицает в самом себе "русскость" и злобно ненавидит всё русское. Он согласен, чтобы его называли кафром, готтентотом – кем угодно, но только не Русским. Слова: Русь, Русские, Россия, российский – действуют на него, как красный платок на быка. Без пены у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают "украинца" старинные предковские названия: Малая Русь, Малороссия, малорусский, малороссийский. Слыша их, он бешено кричит "Ганьба!" (польск. "позор")». Злоба, пена и судороги – явные признаки беснования».
...Когда в Россию, Белоруссию и на Украину ещё только планировался привоз Даров волхвов, «Комсомолка» взяла у меня как у опытного святогорского паломника интервью. Разговор зашёл и вот о чём. Прежде, когда эту святыню вывозили за пределы Афона, она нередко обнаруживала в людях скрытую до поры до времени одержимость. При попытке приложиться к Дарам бесноватого вдруг начинало корёжить. Порой овладевший несчастным демон покидал его, не выдерживая благодати.
Так оно и оказалось – кое-кого корёжило в Москве, Питере, почти не было беснования в Минске, зато в Киеве… Число таких случаев в разы превысило российский показатель.
Кстати, прибытие в Киев Даров волхвов воспринималось здесь некоторыми едва ли не как идеологическая диверсия российских спецслужб. Это ведь там, в «диктаторской Москве», четыреста тысяч верующих пришли поклониться реликвии! А так называемая УПЦ Киевского патриархата мгновенно объявила реликвию фальшивкой: дескать, «не нашлось авторитетных документальных подтверждений, которые бы засвидетельствовали подлинность святыни».
Катастрофа в человеческой душе неизбежно проецируется в катастрофы глобальные. Современный малороссийский публицист пишет с болью: «Войны, гражданские междоусобицы, голод, концлагеря, тотальный раздор и обособление, раненое Православие, духовное разложение и одичание народа, мёртвая земля индустриального востока и Чернобыльской зоны, гибнущее в непрерывных потопах Прикарпатье и т. п. – это следствие нашего предательства.
Мы предали Русь, мы предали самих себя! Мы малодушно бросили свой тяжкий крест в момент испытаний, когда надо было бороться, терпеть или достойно умереть, мы взяли другое имя, плюнули на могилы своих предков, захотели иной, более лёгкой судьбы…»
Мне жалко вас, бывшие русские. Подвига русскости в условиях апостасии вы не понесли. Не выдержали бремени имперской титульной нации, главное качество которой – жертвенность. Не «тильки для сэбе», а – «кто положит душу за други своя…».
Что же делать? – спросите вы. Отвечу: одержимость требует отчитки.
Один из известных духовников сказал мне как-то: «Однажды на моих глазах маленький мальчик так бросил лопату, что она со свистом пролетела над головой. Не своей силой действовал одержимый ребёнок. Что же теперь – расстрелять его? Надо читать заклинательные молитвы из требника митрополита Петра Могилы. Надо исцелять людей, освящать пространство не только на Украине, но и в России».
Да, начинать надо с себя. Разве большинство наших предков, людей, живших и живущих в Москве и Питере, Челябинске и Липецке, не отрицались от Бога?! Отрицались. Так продолжалось весь XX век, продолжается и поныне… И вот мы, группа монашествующих и мирян, ночью объезжаем по окружной дороге вокруг Екатеринбурга, города, где враги рода человеческого пытались ритуально уничтожить Русский мир. С нами – чудотворная икона государя Николая Второго. Сосредоточенно, вслух, творим Иисусову молитву. Царский образ, как всегда, откликается. По самой иконе, по внутренней стороне закрывающего её стекла стекают несколько струек мира. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!» Кажется, что благоухают сами эти слова, что невидимый шлейф благовонной молитвы опоясывает спящий тревожным сном город.
Я вспоминаю сегодняшнее утро. В переполненном монастырском храме только что закончился водосвятный молебен с чтением заклинательных молитв. «Есть кто с Украины?» – спрашивает батюшка. Кто-то отзывается в толпе. «Берите воду».
Молебны такие, Бог даст, будут ещё и на Красной площади, и в Московском Кремле. Будут и в Киеве.
Кстати, с началом войны в Новороссии отец Илий (Ноздрин) благословил каждые три часа читать хотя бы по десять Иисусовых молитв и ещё такую молитву: «Спаси, Боже праведный, всех вместе, отврати лице Твое от грех наших общих и личных и отдай нам обратно наше богатство, Россию. Обрати врагов наших вспять».