Архив:
В связи со столетием начала Первой мировой войны, справедливо называемой когда-то Второй Отечественной, появляется много публикаций, посвящённых этому событию. К сожалению, практически все они страдают одним серьёзным изъяном – тенденциозностью, потому что написаны, как правило, по идеологическим «лекалам» ещё советского периода.
А раз так, то, значит, не было и быть не могло тогда ни достойных упоминания героев, ни заслуживающих внимания событий; армии, мол, воевать было нечем, да она не больно-то и хотела, норовя поскорее воткнуть штык в землю и побрататься с пролетариями и крестьянами, сидевшими в окопах по ту сторону линии фронта. Из тех же «достоверных» источников и байки о неготовности, технической отсталости русской армии к войне, постоянной нехватке чего-то…
Впрочем, как гласит поговорка: «нет дыма без огня». Не всё было благополучно в дореволюционных вооружённых силах России. (А было ли вообще когда такое status quo?) Пора разобраться в этом вопросе.
Николай Второй был по своей сути миротворцем. Однако миролюбивая политика императора отнюдь не находила понимания у его соседей, и Николай отдавал в этом себе отчёт. Поэтому николаевская Россия предпринимала огромные усилия, чтобы встретить надвигавшуюся на неё войну во всеоружии.
Перед лицом военной опасности страна тратила огромные средства на оборону и развитие вооружений. Военные расходы России на оборону перед войной были самыми высокими в Европе.
Какой русская императорская армия вступила в войну? На её вооружении состояла трёхлинейная винтовка Мосина (образца 1891 г.), револьвер Нагана (образца 1895 г.) и пулемёт Максима (образца 1910 г.). Всё это стрелковое оружие, по оценке специалистов, было ничуть не хуже, а в чём-то и превосходило зарубежные аналоги. Перед началом войны на вооружение армии стали поступать ручные гранаты, которые тогда заводским способом не производились, например, у немцев.
Одними из лучших в мире у нас были скорострельные трёхдюймовые (калибра 76 мм) орудия. Всего в русской армии к началу войны насчитывалось 7030 орудий (из них 240 тяжёлых). Для сравнения: у немцев, тщательно готовившихся к наступательной войне, имелось 9398 орудий (из них 1300 тяжёлых), у французов – 4800 (тяжёлых – лишь несколько штук).
Зато русские имели превосходство, например, в авиации. В русской армии насчитывалось 263 самолёта и 14 дирижаблей, у немцев – 232 биплана и 15 цеппелинов. Франция на их фоне смотрелась совсем бледно: всего 156 машин и 5 дирижаблей. В России был построен многомоторный бомбардировщик «Илья Муромец», имевший специальные подвески для бомб, сбрасыватели и прицелы. Лётчикам экипажа этого суперсамолёта полагались парашюты системы Г.Е. Котельникова. Выгодно отличались мы перед другими странами – участниками войны и по морской авиации. На вооружении русского флота состояли лучшие в мире гидропланы конструкции Д.П. Григоровича. Были у нас и мобильные средства ПВО – зенитные пулемёты на автомобилях.
Русская армия вообще была, как это ни дико для кого-то звучит, достаточно механизированной. На её вооружении, по данным историка В. Шамбарова, находилось в общей сложности более 3000 автомобилей. Для сравнения: в германской армии на вооружении в начале войны состояло лишь 83 автомашины. Не отставали мы ни перед кем и в средствах связи и управления боем. У нас помимо телефонной и телеграфной связи достаточно широко использовалась и радиосвязь. В каждом корпусе для этого имелась «искровая рота».
Достаточно быстро сумела Россия восстановить и свой флот, сильно пострадавший в ходе русско-японской войны. По затратам на эти цели она уступала лишь Великобритании и США. По темпам же роста расходов на развитие морских вооружений в 1908–1914 гг. Россия занимала лидирующее положение в мире.
Как мы видим, русская армия отнюдь не была отсталой ни в военном, ни в техническом оснащении, несколько уступая лишь милитаризованной Германии. Из союзниц по Антанте самой плохо подготовленной к войне страной оказалась вполне промышленно развитая Франция! Но кому сейчас это приходит в голову, ведь все слышали и читали только о русской отсталости! Не берутся такими людьми в расчёт изобретения и новые образцы техники, которые по разным причинам не были до начала войны приняты на вооружение русской армией, как, например, первые ручные пулемёты, автоматические винтовки или миномёты капитана Гобято. Или первый русский танк «Вездеход», сконструированный гениальным Д.И. Менделеевым.
Кроме того, Россия обладала ещё и колоссальными мобилизационными ресурсами, что во все времена имело едва ли не определяющее значение для стран, ведущих войну. К началу войны в русской армии насчитывалось 1 млн 330 тыс. нижних чинов и 48 650 офицеров регулярной армии. Под ружьё она была готова спокойно выставить ещё несколько миллионов резервистов! Русский солдат не страдал от голода и холода, имел калорийный продпаёк (ему полагалось в день: 1,5 кг хлеба, 300 г мяса, почти 1,5 кг круп, 25,3 г сахара и т. д.), был хорошо экипирован. Рассчитывавшие на блицкриг немцы совместно с Австро-Венгрией выставили на Восточном фронте чуть более миллиона человек.
Начало войны для России пошло вполне удачно. Отмобилизованная русская армия (96% призывников явились на сборные пункты без опозданий) после сражения под Гумбиненом и ряда удачных операций в Галиции овладела инициативой. Однако очень скоро всё острее стала сказываться нехватка оружия и боеприпасов. Давайте попробуем разобраться в этом вопросе.
«Снарядный голод» – это общая беда практически всех воюющих сторон.
Заготовить снаряды «про запас» невозможно по чисто техническим причинам из-за недолгого срока хранения артиллеристских порохов и запальных трубок. Поэтому в выигрыше всегда остаётся тот, кто заранее знает дату начала войны, то есть страна-агрессор. Ими и были немцы, которые и попытались заготовить впрок порохов и снарядов. С учётом опыта последних войн военное министерство Германии запаслись боеприпасами из расчёта 1500 снарядов на орудие. В русской армии был заложен норматив в 1000–1200 снарядов. Так же было и с патронами. Немцы запланировали по 3000 патронов на винтовку. Русские – 1000 штук.
Однако все расчёты оказались опрокинутыми реальной интенсивностью боёв с активным применением артиллерии и ведением винтовочно-пулемётного огня. Одним из главных виновников сложившейся ситуации стал военный министр генерал-адъютант В.И. Сухомлинов, в круг обязанностей которого входило не только снабжение и обеспечение армии всем необходимым, но и размещение оборонных заказов. Эту работу он, по большому счёту, завалил… Прямая вина Николая Второго в том, что он долгое время доверял его бодрым докладам.
Злоупотребивший личным доверием императора министр в начале своей карьеры на посту главного силовика принёс, однако, немало пользы русской армии. Например, он был инициатором и создателем автомобильных частей и военно-воздушного флота... Беда Сухомлинова была в его излишнем (и отнюдь не безкорыстном) ориентировании на заграницу. Вместо того чтобы развивать отечественную производственную базу, он предпочитал львиную долю заказов размещать на Западе.
Не изменилась ситуация и с началом войны. Недостающие фронту пушки, снаряды и винтовки с подачи министра продолжали заказывать иностранным фирмам. Так, только британская «Армстронг и Виккерс» подрядилась к весне 1915 года поставить русской армии 5 млн снарядов, 250 тяжёлых орудий, 25 тыс. пулемётов, 1 млн винтовок, 8 млн гранат, 200 тыс. тонн взрывчатки. Первые поставки должны были пойти уже в конце года. Такими обещаниями Сухомлинов и «кормил» некоторое время императора.
О том, как же в итоге решился этот вопрос, лучше всех сказал британский историк И. Стоун: «Кризис с военным оборудованием и боеприпасами длился до тех пор, пока русские не оказались способными обеспечить себя сами».
Кто же решил этот узловой вопрос кампании 1914/15 годов? Не побоюсь красивых слов – лично государь император. Грубые ошибки, допущенные генералами, были исправлены именно им, когда, вникнув в проблему, Николай принял самые жёсткие и решительные меры. В итоге русская армия уже к августу 1915 года (когда император лично её возглавил) прекратила отступление, начав быстрыми темпами наращивать свою мощь и восстанавливать боеспособность. В итоге к весне 1917 года, когда заместитель начальника кайзеровского Генштаба генерал Эрих Людендорф признавал в своих мемуарах положение Германии «почти безвыходным», Генштаб русской армии запланировал генеральное наступление, способное сокрушить всю дышавшую на ладан германо-австрийскую оборону.
Государем был спланирован и проведён целый комплекс кадровых, военно-политических и финансово-экономических мер. Например, именно при нём Генштаб возглавил генерал М.В. Алексеев – человек нерешительный, долгое время поэтому находившийся на вторых ролях. Получив карт-бланш от самого императора, он смог раскрыться как талантливый стратег. При новом главковерхе была проведена и самая удачная операция этой войны – Брусиловский прорыв. Но наиболее убедительна для читателя, конечно, статистика.
В годы войны страна совершила гигантский промышленный рывок. Судите сами: валовый объём продукции российской экономики вырос в сравнении с довоенным 1913 годом на 121,5%! По подсчётам известного советского экономиста и статистика академика С. Струмилина, производственный потенциал России с 1914 до начала 1917 года вырос на 40%! Только производство машинного оборудования всех типов возросло за этот период более чем втрое!
Особый разговор о военной промышленности. Если ещё в начале 1915 года Россия зависела от Запада в поставках вооружения и боеприпасов, то уже через 1,5 года наша Родина обогнала в производстве артиллерии и Англию, и Францию и вышла на второе место в мире (после Германии). Выпуск орудий увеличился в 10 раз и достиг уровня 11,3 тыс. орудий в год. Своими силами мы наладили и производство тяжёлых орудий (более тысячи в год). Выпуск снарядов к началу 1917 года увеличился в 40 раз! В 1916 году в войска поступило 32 млн снарядов, из них только около 10 млн – по зарубежным заказам…
В итоге к началу 1917 года на вооружении русской армии было: полевых орудий – 8748 штук, тяжёлых – 1086 штук; автомобилей и тракторов – 16 279 штук, самолётов – 774 штуки, пулемётов – 20 580 штук. На наших заводах для нужд армии произведено: 1,468 млрд ружейных патронов, 1 301 433 винтовки, 11 172 пулемёта, 30 974 678 артиллерийских снарядов, 18 767 миномётов и бомбомётов. На воду были спущены и вступили в строй 2 эсминца, 4 бронированных крейсера, 6 крейсеров 2-го класса…
Цифрами можно сыпать и дальше. Но есть ещё и авторитетные мнения современников, которые полностью опровергают байки о «гнилом царизме», стоявшем в феврале 1917-го, по признанию виднейшего британского политика У. Черчилля, на пороге… грандиозной Победы. Вот его слова: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду… Держа победу уже в руках, она пала на землю – заживо, как древле Ирод, пожираемая червями». Союзнику России Черчиллю вторит и её противник Людендорф: «Только русская революция спасла нас от гибели».
Готовили эту революцию люди, которые, придя к власти в России в ходе заговора и братоубийственной Гражданской войны, приложили колоссальные усилия, чтобы скрыть от нас правду о забытой Великой войне.
Роман Алексеевич
ИЛЮЩЕНКО