Архив:
На Украине разгорается гражданская война. Пока локальная, в пределах двух областей – Донецкой и Луганской. Точнее, это уже не Украина, а ДНР и ЛНР. Подобные войны характеризуются наличием как минимум двух противоборствующих сил: регулярной армии и повстанцев.
Так же произошло и на Украине, где, сначала узурпировав власть, а затем проведя выборы, Порошенко и стоящие за его спиной силы оказались законными представителями государства со всеми его атрибутами – армией, МВД, судом. Народное ополчение Донбасса, создав свои формирования, выступает, образно говоря, в роли «белых». Эта параллель тем более уместна в связи с серьёзным увлечением историей Белого движения министра обороны самопровозглашённой Донецкой республики Игоря Стрелкова.
Не хочется выступать здесь в роли этакого «диванного спецназовца», как едко окрестили всевозможных интернет-советчиков, но позволю себе провести лишь некоторые исторические параллели нынешней Гражданской войны на Украине с Гражданской войной в России, столетие которой неумолимо приближается.
Народное ополчение вооружённых сил объединённых самопровозглашённых республик неплохо зарекомендовало себя в боях с регулярной армией, подразделениями МВД и Нацгвардией Украины: активную оборону держит гарнизон Славянска; противнику наносятся ощутимые потери. Свою высокую боеспособность показал, в частности, батальон «Восток», где служат много бывших спецназовцев. Однако, как становится очевидно, добровольческие вооружённые формирования Новороссии испытывают трудности с пополнением своих рядов. В этом их главное отличие от регулярных частей украинской армии. Как бы плохо ни воевали её солдаты, на стороне киевских властей мобресурсы остальной части Украины, легитимность призыва, возможность обращаться к другим государствам и международным организациям за помощью и получать её, чего не скажешь о вооружённых формированиях непризнанных республик.
Несмотря на все старания их правительств, пополнить ряды своей армии подготовленными резервистами в полном объёме не удаётся. И дело тут не только в отсутствии разрушенного хаосом механизма по призыву-набору, а скорее в мотивации. Складывается впечатление, что проводить тотальную мобилизацию руководители ДНР и ЛНР не готовы по неким морально-этическим принципам. Не секрет, что главы этих определившихся субъектов очень рассчитывали на помощь России, которая по разным причинам то задерживалась, то откладывалась.
«Армия Юго-Востока» (АЮВ) находится в тяжёлом положении. И это при том, что на территории густонаселённых областей Новороссии проживает по меньшей мере 6,6 млн человек, что вполне позволяло бы отмобилизовать несколько полнокровных если не дивизий, то уж точно полков. Увы, в реальности численность АЮВ, тающей с каждым днём, – лишь несколько батальонов.
В ту почти столетней давности Гражданскую войну, уроки которой нами так и не изучены, большевики сумели не только проворно захватить власть, но и довольно быстро создать хоть и плохо подготовленную, но многочисленную Красную армию. Уже через год, к апрелю 1919 года, она выросла до
1,5 млн штыков и сабель, а к октябрю достигла 3,5 млн!
Мобилизационные ресурсы красных были огромны. (Это ныне центральные районы России, занятые в годы войны красными, обезлюжены, а в начале ХХ века, даже несмотря на кровопролитную Мировую войну, плотность населения там была достаточно велика.) И они это использовали «на полную катушку». В мае 1918 года объявляется обязательный набор на военную службу лиц в возрасте от 18 до 40 лет. Одновременно создаётся сеть военных комиссариатов для выполнения этого декрета. Таким образом, в рядах РККА оказались не только новобранцы, но и резервисты с опытом участия в боевых действиях. Под ружьё в Красную армию было поставлено 30 тыс. офицеров, 66 тыс. унтер-офицеров и 1 млн 200 тыс. ранее служивших солдат.
В то же время разрозненные белые армии уступали по численности красным многократно: в апреле 1919-го, когда Советам угрожал А.В. Колчак, у него было не более 130 тысяч бойцов; у так и не соединившегося с ним А.И. Деникина – 60 тыс., а у «угрожавшего» красному Питеру генерала Н.Н. Юденича – около 15 тыс. А в то время, когда большевики истерично звали «всех на борьбу с Деникиным», т. е. к лету-осени 1919-го, у того в армии – Вооружённых Силах Юга России (ВСЮР) было не более 150 тысяч воинов! У разбитого Колчака оставалось тогда не более 50 тыс., у бывшего губернатора Архангельска генерала Е.К. Миллера, действовавшего на Севере, – около 20 тыс., у уральских казаков генерал-майора С.В. Толстова – 25 тыс. человек. И это практически всё, что удалось собрать антибольшевистским силам в России против трёх с половиной миллионов сплочённых железной дисциплиной красноармейцев, не испытывавших к тому же больших проблем с оружием и боеприпасами, как белые.
Добровольческая армия, формировавшаяся на принципах добровольности, не могла быть в условиях Гражданской войны массовой. При её развёртывании на пике популярности идеи защиты Родины от большевистских банд в день записывались в среднем по 70–80 человек – в основном бежавшие из районов, занятых красными, офицеры, юнкера, вчерашние гимназисты. К концу 1918 года она состояла из 6 тысяч человек. А после того как красные отрезали место формирования – Дон – от остальной России, приток добровольцев ещё снизился.
Лишь в конце 1919 года белые, делая по-прежнему ставку на добровольцев, решились наконец провести мобилизацию, но делали это по меркам войны крайне гуманно. Большевики же, напротив, действовали предельно жёстко, отбросив ненужную гуманность. Почувствовать разницу позволяют признания пленного комиссара, который выразил уверенность в победе советской власти, потому что «она сумеет силой заставить массы выполнять поставленные ею задачи, ибо для воздействия на несочувствующих она как власть народная располагает той роскошью в средствах, которую не могут себе позволить белые».
Несмотря на то что белые были куда более организованнее, действовали гуманнее и среди них было немало людей идейных, благородных, романтиков и патриотов, они проиграли.
Говоря о Гражданской войне, нельзя не упомянуть о союзниках противоборствующих сторон. Считается, что у белых ими были интервенты: англичане, французы, американцы, итальянцы, японцы и представители других государств, число которых советские историки доводили до полутора десятков. В действительности эти силы, хотя и достаточно внушительные, не представляли серьёзной угрозы красным, практически не участвуя с ними в боях, а выполняя скорее представительские и охранные функции в прибрежных городах Крыма, Архангельске, Мурманске, Владивостоке и Одессе. Ясно, что при желании они могли бы хорошо помочь белым, но не сделали этого.
Самое большое иностранное присутствие, реально выступившее на стороне белых, это чешский корпус (т. н. белочехи), достигавший 40 тысяч солдат и офицеров, рассредоточенный, однако, на громадном расстоянии от Волги до Сибири. Кроме того, его «командующий» капитан австро-венгерской армии Гайда отнюдь не разделял идей белых, в итоге в обмен на безпрепятственное движение корпуса через Владивосток домой сдал красным временного правителя России адмирала Колчака, прихватив по дороге часть русского золотого запаса.
Гораздо меньше известно об иностранных наёмниках, воевавших на стороне большевиков. Это в первую очередь латыши, китайцы, мадьяры, немцы, австрийцы и масса инородцев и иностранцев, ливших русскую кровь за неплохие деньги. И таких воинов-интернационалистов было немало! По данным историка В. Шамбарова, их на стороне красных воевало до 300 тысяч! Например, латышей в 3,5-миллионной Красной армии насчитывалось около 5%. Были они и в личной охране Ленина, но мало кому известно, что Ильича охраняли и 70 китайцев. Сколько получали наёмники? По существующим документам, в начале 1918 года – 50 рублей в месяц. К концу войны оплата возросла в 24 раза – до 1200 рублей. «Откуда деньги, Зин?» Вестимо, из разграбленных хранилищ казначейства, экспроприируемых банковских вкладов и щедрой спонсорской помощи Запада.
Сравнения более чем уместны в связи с премиальными выплатами украинского правительства и бонусами от днепропетровского губернатора И. Коломойского, предназначенными для участников АТО (среди которых немало иностранных граждан). Например, за каждого задержанного сепаратиста олигарх обещает выплатить по 10 000 долларов. Судя по всему, оклады добровольцев-ополченцев АЮВ куда скромнее, но воюют они лучше.
Если не брать в расчёт идеологию, то верх в гражданской войне одерживает в конечном итоге тот, у кого больше денег, мобресурсов и кто пользуется реальной поддержкой населения и зарубежных государств. Пока по всем параметрам преобладает украинская сторона.
Поэтому никаких парадоксов на нынешнем этапе Гражданской войны на Украине нет. Низкая активность мужского населения призывного возраста Новороссии примерно такая же, как реакция на призыв «записаться в добровольцы» в объятой Гражданской войной России. Тогда пассивность населения объяснялась усталостью от едва закончившейся неудачей Первой мировой войны, непониманием целей и задач войны Гражданской, её безсмысленностью. Даже в 1922 году, когда никаких иллюзий по поводу реально проводимой большевиками политики ни у кого из населения не осталось, добровольческие части белых на Дальнем Востоке испытывали те же проблемы нехватки штыков.
Чего ждут жители Восточной Украины, игнорируя призывы правительства Новороссии пополнять ряды сил самообороны? На что надеются? На Россию, мировое сообщество или обещания Порошенко?
Роман Алексеевич ИЛЮЩЕНКО