Александр Сегень - Предстоятель. В городе на Неве

Жизнеописание Алексея Михайловича Ридигера – Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (Продолжение)

 

 

31 сентября в Троицком соборе Александро-Невской Лавры владыка постригал в монашество человека, который вот уже несколько лет был его верным и деятельным помощником. Таковым он и останется до самого последнего дня жизни Святейшего.

Юрий Александрович Епифанов родился в 1955 году в посёлке Востряково Домодедовского района Подмосковья. С ранних лет чувствовал тягу к Церкви, в пятнадцать, когда его сверстники, пионеры и комсомольцы, праздновали столетие Ленина, Юра стал прихожанином Никольского храма в Бирюлёве. Отучился в школе, отслужил в армии и, вернувшись, стал в Никольском храме алтарником. Поступил в Московскую семинарию, а когда в 1983 году окончил и академию, его назначили референтом и личным секретарём митрополита Алексия. Так и началась их долгая совместная работа. Вскоре Юрий стал отцом Георгием, его рукоположили сначала в диакона, затем во пресвитера, он служил в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Там же его и постриг в монахи владыка Алексий, дав новое имя Арсений и возведя сразу в сан архимандрита. 4 октября митрополит совершил наречение архимандрита Арсения во епископа, а на следующий день рукоположил. Отныне он стал епископом Ладожским и викарием.

С 9 по 11 октября в московском Свято-Даниловом монастыре прошёл четвёртый по счёту после 1918 года Архиерейский Собор. Первый в 1943 году избрал Патриарха Сергия (Страгородского). Второй в 1944 году служил подготовительным к Поместному Собору, избравшему Патриархом Алексия (Симанского). Третий в 1961 году остался в памяти как худший, ибо узаконил печально известную хрущёвскую реформу приходского управления. В октябре 1989 года Архиерейский Собор под председательством Патриарха Пимена (Извекова) был созван в связи с празднованием 400-летия учреждения Патриаршества на Руси. В нём участвовали 73 архиерея, которые первым делом 9 октября в Троицком соборе Свято-Данилова монастыря прославили в лике святых двух великих праведников — первого Патриарха Иова, не признавшего власть Лжедимитрия, и Патриарха Тихона, первого предстоятеля Русской Церкви после восстановления Патриаршества в 1917 году.

С канонизации Патриарха Тихона началась многолетняя работа по подготовке к прославлению огромного сонма новомучеников и новых исповедников Российских, пострадавших в годы революционной смуты и большевистского террора. Первыми на очереди встали праведный Иоанн Кронштадтский и митрополиты Петроградский Вениамин (Казанский), Киевский Владимир (Богоявленский) и Ленинградский Серафим (Чичагов).

Одним из главных на Соборе стал спор о том, в какой мере деятели Церкви могут участвовать в светских проявлениях современной жизни. Все признали, что следует пресекать всякие попытки «мирские обычаи века сего перенести на структуру Церкви». Но митрополит Алексий пошёл дальше, он резко осудил опыт вхождения архиереев в политику. Принятый в 1988 году закон СССР о выборах народного депутата СССР предоставил священнослужителям возможность быть избранными, и тогда же Синод благословил представителей Церкви принимать участие в этой деятельности. Народными депутатами СССР стали Патриарх Пимен, митрополиты Алексий (Ридигер) и Волоколамский Питирим (Нечаев). Патриарх в Съезде народных депутатов по своей немощи не участвовал, а митрополиты побывали в этой клоаке и теперь высказывали своё благородное негодование, утверждая, что «эмоциональный характер и дух предвыборных кампаний» ввергают кандидатов в «мирские страсти», да и сама депутатская деятельность подразумевает постоянную борьбу и чуждый церковному сознанию дух соревнования.
Митрополит Алексий прямо заявил:

— Депутатство дало отрицательный опыт как место, где нет уважительного отношения друг к другу. Я категорически против того, чтобы сегодня избирались священнослужители, потому что я на себе испытал, насколько мы к парламентаризму не готовы, да думаю, что и другие многие страны не готовы. Там царствует дух противостояния, борьбы. И я после заседания Съезда народных депутатов возвращался просто больным, потому что там атмосфера нетерпимости…

Он же доложил о своём участии в комиссии по разработке закона «О свободе совести и религиозных организациях». И по итогам его доклада в соборные определения были внесены положения: «1) юридическое признание Церкви как единой религиозной организации и уравнение её в правах с другими общественными организациями; 2) предоставление равных прав для религиозного и атеистического обучения, воспитания и пропаганды; 3) предоставление возможности широко и многообразно осуществлять дела милосердия и благотворительности; 4) свободное издание и распространение религиозной литературы; 5) доступ Церкви к средствам массовой информации; 6) отмена дискриминационного налогообложения и уравнение в этом отношении духовенства и церковных работников со всеми советскими гражданами».

В другом своём докладе митрополит Алексий, как обычно, рассказал о миротворческой деятельности и, конечно же, упомянул о своей успешной поездке в Америку.

Если в отношениях с зарубежниками наметились какие-то хорошие сдвиги, то на Украине уже вовсю нарастали беды, с которыми придётся в дальнейшем бороться Алексию уже на посту Патриарха до самых последних дней его жизни. И на Архиерейском Соборе 1989 года тревожные слова об этих бедах ранили сердца собравшихся. Минский митрополит Филарет (Вахромеев) говорил о росте национализма на Западной Украине и попытках возрождения Унии, крайне враждебной Русской Православной Церкви. В Галиции уже возникли первые приходы автокефалистов, объявивших о своём выходе из юрисдикции Московского Патриархата и возрождении раскольничьей Украинской Автокефальной Православной Церкви. Участники Собора возмущались, включая и Экзарха Украины митрополита Филарета (Денисенко), который уже очень скоро сам станет раскольником-автокефалистом. События на Украине начнут развиваться только в худшую сторону, уже 29 октября униаты захватят во Львове Преображенскую церковь, 1 ноября епископ Житомирский Иоанн (Боднарчук) заявит о своём выходе из Русской Православной Церкви, 1 декабря Горбачёв встретится с папой Римским Иоанном-Павлом II и даст тому клятву узаконить раскольническую украинскую Церковь, после чего в Западенщине начнут вовсю захватывать и уничтожать православные епархии, бить священников. А там уже не за горами и предательство Денисенко.

Ещё одной бедой стало ухудшение отношений с Константинопольским Патриархатом, который, предвидя грядущий распад СССР, готовился взять под свою юрисдикцию православные епархии в бывших союзных республиках. Собор подготавливал архиереев к тому, что впереди их ждёт борьба за сохранение московской юрисдикции.

Одним из постановлений Собора стало учреждение Белорусского экзархата, включающего в себя Минскую, Могилёвскую, Брестскую и Полоцкую епархии. Экзархом стал митрополит Филарет (Вахромеев). Ему предстояло бороться с западнобелорусским сепаратизмом, и он со своей задачей вполне справится.
Н
оябрь 1989 года ознаменовался новым радостным событием в жизни вверенной митрополиту Алексию епархии, передачей в ведение Церкви части здания Свято-Иоанновского монастыря на Карповке.

С лета пост первого секретаря Ленинградского обкома КПСС занял новый человек — Борис Вениаминович Гидаспов. Можно говорить, что он обладал передовыми взглядами, что он любил Родину, что он не имел отрицательных черт партийной номенклатуры, но лучше сказать проще: это был хороший человек. Достаточно привести отрывки из статьи в журнале «Огонёк»:



«4 апреля 2004 года на набережную Фонтанки на огромной скорости влетел автомобиль "Мицубиси" и, проломив ограждение, упал в реку. В ледяной воде оказались не только водитель иномарки — молодая девушка, но и две её подруги. На помощь женщинам тут же прыгнул какой-то человек, который начал вытаскивать пострадавших из воды. Когда на место происшествия прибыли спасатели, они открыли рот от удивления — героем оказался 71-летний Борис Гидаспов, бывший последний секретарь Ленинградского обкома КПСС.Фамилию Гидаспова в Санкт-Петербурге все до сих пор произносят с придыханием. Даже нынешний губернатор Валентина Матвиенко. Ещё бы — ведь Борис Вениаминович принимал у неё вступительные экзамены в Ленинградский химико-фармацевтический институт.

Гидаспов дал путёвку в жизнь и многим из тех, кого сегодня называют питерскими. До своего похода во власть Борис Вениаминович всю жизнь занимался химией. Был членом-корреспондентом Академии наук СССР, директором Государственного института прикладной химии и даже получил Ленинскую премию за разработку новых взрывчатых веществ. «Его взлёт на вершину Ленинградского обкома был неожиданен для всех, в том числе и для самого Бориса Вениаминовича, — писал академик Жорес Алфёров. — Всё началось с того, что его кандидатуру предложили в мандатную комиссию Съезда народных депутатов. Ну, Гидаспов так Гидаспов, какая разница? Никому и в голову не приходило, что мы тогда выбрали будущего хозяина Ленинграда». Впрочем, правление Гидаспова было недолгим — с 1989 по 1990 год… Его перевели в Москву секретарём ЦК, но дни коммунистической партии были уже сочтены. И Гидаспов с лёгким сердцем вернулся в химию».

С Гидасповым митрополиту Алексию работалось гораздо легче, нежели с его предшественниками. Он не показывал всем своим видом, что, мол, приходится временно якшаться с вами, долгополыми, но дай срок, мы вас опять в бараний рог свернём. Он общался с архиереями без благоговения, но на равных. И довольно быстро решил вопрос с монастырём на Карповке. В октябре, отправляясь в Москву на Архиерейский Собор, владыка получил ключи от нижнего храма монастыря, тотчас связался с Пюхтицей и пригласил к себе в московскую квартиру двух своих самых возлюбленных монахинь — Варвару (Трофимову) и Георгию (Щукину). Когда они приехали, за обедом он сказал:

— Предлагаю создать подворье Пюхтицкого монастыря в городе на Неве. Вот ключи от храма Иоанна Рыльского на Карповке. Это Иоанновский монастырь. В нём покоятся мощи Иоанна Кронштадтского, который и Пюхтицы, к слову сказать, благословил в своё время. Так что тут непосредственная связь.

В тот же день ночным поездом матушки Варвара и Георгия отправились в Северную столицу, нашли храм на Карповке, открыли двери, вошли внутрь и ахнули, увидев, какая там страшная разруха. Матушка Георгия потом вспоминала: «Это был просто сарай, и мы даже не представляли, как начинать его очищать. Узнали от людей, что в храме одно время работали курсы гражданской обороны. Потом он долгое время был заброшен. А храм-то должны были освящать через две недели! Сразу же из Пюхтиц приехали трудиться на Карповку пятнадцать сестёр. Помогали все мои родственники, давние питерские знакомые, а также учащиеся духовной семинарии, которых посменно направлял к нам её ректор, отец Владимир Сорокин.

Мы отчистили колонны, вывезли несколько машин различного мусора, в том числе и несколько сотен противогазов, много старых парт и даже телефонные будки. А когда очистили от мусора пол, то увидели такую красивую мозаику, что все удивились. Обнаружили и разбитую хрустальную люстру, но восстановить её так и не удалось. А на этот мозаичный пол не надо было даже стелить ковры, так он хорошо сохранился. Все мы денно и нощно трудились, поэтому за две недели успели подготовиться к освящению храма. Сам храм снаружи и внутри украсили подаренными нам цветами». Пройдёт время, и в том же храме будет обнаружено захоронение святого праведника. «Его могила была обретена в нижнем храме. Долгое время мы прикладывались там к одному месту, обозначенному маленьким крестиком. Мы думали, что там и лежит наш дорогой батюшка. И вот как-то расчистили мы пол, вынесли находившуюся там старую мебель, отодрали доски и сняли линолеум. Вдруг в одном месте обнаружили бетонированную часть пола. Вспомнили рассказ одной прихожанки о том, что в советские времена здесь пытались вскрыть могилу батюшки Иоанна. Однако один из тех, кого послали это сделать, говорят, тронулся умом, а его напарник неожиданно умер. После этих случаев распорядились это захоронение залить бетоном. Вот на том месте мы и поставили гробницу нашего дорогого батюшки». На самом деле могила в 1926 году была вскрыта, но лишь для того, чтобы её углубить ещё на метр, а потом и залить бетоном.

Нижний храм посвящён Иоанну Рыльскому, небесному покровителю Иоанна Кронштадтского, чья память совершается 19 октября (1 ноября по григорианскому календарю). В сей день в 1989 году нижний храм обители на Карповке был заново освящён, и, таким образом, благодаря неустанным стараниям митрополита Алексия началась возрождённая жизнь этого славного петербургского монастыря.

В том же ноябре митрополит Алексий путешествовал по Финляндии, совершал богослужения в православных финских приходах. Ему необходимо было найти всё полезное для Валаама, что сохранили здесь, в Стране озёр, валаамские беженцы. А 13 декабря, в день памяти апостола Андрея Первозванного, в Большой Никоновской бухте у Воскресенского скита на остров Валаам ступили четыре монаха и два послушника, они поселились в поселковой гостинице и вскоре стали совершать богослужения в нижнем храме Спасо-Преображенского собора среди почерневших от многолетней сырости стен. Неимоверно трудными были эти первые дни, но они знаменовали собой начало новой жизни Валаамского монастыря, обители, в которой в детстве Алексей Ридигер родился как будущий монах.

Две возрождённые обители — женская на Карповке и мужская на Валааме… Какой подарок к Новому году мог быть для него лучшим?

Наступал 1990-й. Год его восхождения на Патриаршую Голгофу.
 

Знамением власти первосвятителя Христианской Церкви мог быть терновый венец — корона страданий Спасителя. Но сие явное уподобление единственному Богочеловеку, пожалуй, было бы нескромным. Патриарший клобук скромнее, и в то же время он похож на гору распятия, имеет очертания холма, увенчанного крестом.



Тяжела шапка Мономаха. Куколь Патриарха не легче, а порой и гораздо тяжелее. Вот уже восемнадцать лет носил на голове свой крест Патриарх Пимен. Больной ещё с войны, где он заработал себе туберкулёз позвоночника, а в последние годы страдавший раком кишечника. Наступил его последний год временной жизни в земной юдоли. Думалось ли митрополиту Алексию, что именно ему суждено будет сменить Пимена в сие лето? Нет оснований не верить его собственным признаниям, а сам он так описывал события своего избрания: «Я не ехал на Собор с чувством, что могу вернуться Патриархом. За четыре года управления Северо-Западной митрополией я слишком сроднился с ней… И, конечно же, никакой, говоря светским языком, "предвыборной кампании" я не вёл… Только после Архиерейского Собора, состоявшегося накануне открытия Поместного, где я получил больше всех голосов архиереев, я подумал: есть опасность, что чаша сия меня может и не миновать. Опасность — потому что, будучи двадцать два года управляющим делами Московской Патриархии при Святейших Патриархах Алексии I и Пимене, я прекрасно знал, насколько тяжёл крест Патриаршего служения. Но я положился на волю Божию: если будет воля Господня на моё Патриаршество, то, видимо, Он даст и силы».

В начале 1990 года все уже ждали, что Святейшего Патриарха Пимена скоро не станет. Не случайно на обложке Православного календаря за этот год была помещена картина Б.И.Мухина «Патриархи Всероссийские», где на переднем плане — Святейший Пимен. Ещё в октябре 1988 года врачи обнаружили у него злокачественную опухоль на поздней стадии развития. Министр здравоохранения Евгений Иванович Чазов по просьбе больного откровенно заявил ему, что если не сделать операцию, то в ближайшие полгода он умрёт в мучениях. Больной от хирургического вмешательства отказался, преодолевая страшные боли, являлся в те собрания, где его присутствие было необходимо, и приезжал к председателю по делам религии Христораднову, который сам не мог приехать в Патриаршую резиденцию, ибо, как большинство советских чиновников, любил «вызывать на ковёр».

Больше года уже прошло после предсказанного Чазовым срока, состояние Предстоятеля с каждым днём ухудшалось, и уже было очевидно, что в 1990 году предстоят выборы нового Патриарха. Митрополит Алексий, безусловно, являлся самым ярким и наилучшим соискателем Патриаршего престола. За годы своего архиерейского служения он сделал благих дел больше, чем кто бы то ни было, его более других уважали и внутри страны, и в мире, причём не только православном и не только христианском. Весь его облик, природа и поведение выявляли в нём богоизбранность.

И тем не менее он нисколько не лукавил, говоря, что в 1990 году не рассчитывал, что его изберут Патриархом, поскольку волею обстоятельств чаша весов склонялась в пользу соискателей-украинцев — митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира (Сабодана) и митрополита Киевского и Галицкого Филарета (Денисенко). Только потому что возникла тяжелейшая обстановка на Украине, грозившая отпадением Украинской Церкви от Московского Патриархата, а архиерей, имевший украинское происхождение, мог её удержать. Однако Патриаршие выборы 1990 года вновь показали людям, что Господня воля всегда выше и неизмеримо сильнее любых человеческих обстоятельств!

Итак, к началу 1990 года положение на Украине стало главной бедой Русской Православной Церкви. Пытаясь как-то уладить дело, Синод пошёл на разработку нового положения об Украинском и Белорусском Экзархатах, которое давало бы им больше автономии и финансовой независимости, разрешало иметь собственный Синод. Положение взялся разрабатывать новый председатель Отдела внешних церковных сношений архиепископ Кирилл (Гундяев), сменивший на этом посту митрополита Филарета (Вахромеева). Но к январю 1990 года раскол на Украине разлился во всю ширь. Сказывался сговор Горбачёва с Римским папой, ведь раскольники получили поддержку не у кого-нибудь, а у человека, возглавляющего советскую империю!

Митрополит Филарет (Денисенко) ничего не мог поделать, да он и не имел к себе ни капли уважения в собственном Экзархате, поскольку, как пишет в своей книге «Автокефалистcкие расколы на Украине в постсоветский период 1989 — 1997» В.И.Петрушко, то была «личность откровенно коррумпированная и безнравственная. Ни для кого на Украине не было секретом, что митрополит открыто попирал монашеский обет безбрачия, сожительствуя с некоей Евгенией Родионовой». Эта властная женщина, дочь высокопоставленного украинского советского чиновника, с юности являлась его незаконной супругой. Денисенко был при ней подкаблучником, и в народе Евгению Петровну именовали «владычицей Киевской и всея Украины».

Одиозная личность Экзарха Украины немало способствовала дискредитации Русской Православной Церкви и её Украинского Экзархата. Митрополит Филарет, управлявший Киевской митрополией грубо и деспотично, стал причиной ухода из юрисдикции Московского Патриархата множества клириков и мирян, не желавших более испытывать на себе произвол первоиерарха Украинской Церкви».

В итоге под занавес 1989 года Синод принял решение о созыве внеочередного Архиерейского Собора, посвящённого именно украинским бедам. И он состоялся в два последних дня января 1990-го. Страдалец Пимен председательствовал на нём. Перед самой смертью ему, а потом точно так же перед самой смертью и его преемнику пришлось расхлёбывать пересоленный и переперчённый украинский борщ.

На Соборе открыто прозвучало, что после предательской встречи Горбачёва с папой Иоанном-Павлом Войтылой украинская раскольничья Церковь обрела законный статус и пошла в решительное наступление. Униатский архиепископ Владимир (Стернюк), доселе действовавший нелегально, вышел из подполья и требовал возвращения униатам всех храмов по состоянию на 1939 год, и местная власть поддерживала его, поскольку к власти уже пришли националистически настроенные политики. На требование Патриарха Пимена пресечь узаконивание раскольников на Украине генсек Горбачёв ответить не соизволил.

В президиуме Собора между Патриархом Пименом и митрополитом Алексием сидел с недовольным видом Христораднов. Отделись Украинская Церковь, ему же меньше хлопот будет, вероятно, размышлял он, слушая взволнованные речи архиереев.

Собор выработал обращение к правителям СССР и Украины с просьбой «способствовать немедленному прекращению актов насилия и беззакония со стороны униатских экстремистов, чтобы существующие проблемы в отношениях между православными и католиками восточного обряда на Западной Украине решались на основании закона, с учетом интересов и прав сторон, без какой-либо дискриминации и с уважением к договоренностям, выработанным в результате переговоров между Московским Патриархатом и Римско-Католической Церковью». Горбачёву была направлена особая телеграмма с требованием вмешаться, хотя ясно было, что Михаилу Сергеевичу это до фонаря, ведь он отрадно кивал, хлопая влюблёнными глазами, только когда к нему обращались с просьбами лидеры «прогрессивного человечества». А папа Войтыла, являвшийся для меченого генсека новым Ганди, только рад был раздувать на Украине национализм.

Разработанное архиепископом Кириллом «Положение об экзархатах Московского Патриархата» было внесено в «Устав об управлении Русской Православной Церкви». При этом Собор упразднил зарубежные экзархаты, подчинив девять зарубежных епархий Патриарху и Синоду.

Таким было последнее важное деяние Святейшего Патриарха Пимена. Впереди у него оставалось мучительное угасание и рождение в жизнь вечную. Он принял Русскую Православную Церковь не в руинах, как Патриарх Сергий (Страгородский), но всё же изрядно измотанную за время хрущёвской гриппозной оттепели, а оставлял её хотя и в состоянии смуты, вызванной украинской самостийщиной, но окрепшей, имеющей более одиннадцати тысяч приходов.

Для митрополита Алексия его первый патриарший год начался с того, что он весь январь почти ежедневно служил в храмах северной столицы, Новгородской и Таллинской епархий, о чём свидетельствуют его записи, по-прежнему вносимые бисерным почерком с немецкой педантичностью. Он мечтал вернуть Церкви два огромных питерских храма — Исаакиевский и Казанский соборы. Оба они оставались музеями. В Исаакии с потолка свисал маятник Фуко, наглядно показывающий посетителям, как вращается планета Земля, а в Казанском по-прежнему размещался музей истории религии и атеизма. В праздничный день Рождества Христова 7 января 1990 года по распоряжению Гидаспова митрополиту Алексию разрешили отслужить в Казанском соборе молебен и литию.

В конце января он участвовал в Архиерейском Соборе, а по сути дела, руководил им. В феврале, марте и апреле вновь очень много служил в Таллине, в городе на Неве, в Пюхтице, в Новгороде. Он будто спешил как можно больше отслужить здесь, в огромной своей Северо-Западной епархии, поскольку при всех обстоятельствах душою-то чуял грядущую великую перемену в жизни. Ему предстояло взять патриарший жезл в эпоху глобальных перемен, сопоставимых с теми, что свершались, когда Патриархом стал Тихон. Падали все дальние и ближние бастионы империи, созданной Лениным и Сталиным, откалывались европейские союзники — ГДР, Польша, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Болгария, прибалтийские республики, Закавказье. Скоро и сам великий и могучий Советский Союз рассыплется на составляющие. Третий съезд народных депутатов, состоявшийся в марте, избрал Горбачёва первым и последним президентом СССР и отменил однопартийную систему. Но для СССР это уже было как мёртвому припарки. Да и для политической карьеры Меченого тоже, президентом ему предстояло пробыть полтора года.

23 марта впервые за многие десятилетия советской власти по Москве прошёл крестный ход, начавшийся у стен Кремля и завершившийся возле храма Вознесения Господня у Никитских ворот. В этом храме, известном в Москве как «Большое Вознесение», тайно венчались Екатерина Великая и Потёмкин, а затем явно венчались Пушкин и Гончарова, здесь отпевали первых белогвардейцев, павших осенью 1917 года, защищая Кремль и Москву от большевиков. 5 апреля 1925 года в храме совершил своё последнее богослужение — хиротонию епископа Сергия Никольского — Патриарх Московский и всея России Тихон. Теперь государство возвращало Большое Вознесение Русской Церкви. И митрополит Алексий возглавлял этот крестный ход.

А на другой день он уже снова был на брегах Невы, совершал наречение, а затем хиротонию настоятеля собора Александра Невского архимандрита в Таллине Виктора (Пьянкова), ставшего отныне епископом Подольским, викарием Московской епархии и председателем хозяйственного управления Московского Патриархата. Этот предприимчивый архиерей в том же 1990 году создаст под эгидой своей хозяйственной службы акционерное общество «Международное экономическое сотрудничество», которое будет успешно заниматься инвестиционно-банковской и производственно-коммерческой деятельностью, а главное — экспортом нефти. Эта сфера деятельности Московской Патриархии станет козырем для искателей компромата на Патриарха Алексия — мол, посмотрите на наших безсребреников! Но впереди у Святейшего была огромнейшая гора, сдвинуть с места которую ему бы никто не помог. Предстояло открывать и реставрировать сотни храмов и десятки монастырей. Откуда взять денег? Постоянно выпрашивать у власть имущих и у новоявленных олигархов? Или отказаться от гигантского объёма деятельности, ограничиваясь малым, в час по чайной ложке?

Александр Юрьевич СЕГЕНЬ
(Продолжение следует.)