Невольно вспоминаю своё детство. Отца — ныне офицера-отставника, отдавшего службе без малого тридцать лет, — дома видел нечасто. А в редкие выходные разговоры обязательно были о службе: о технике, о солдатах, о политической обстановке в мире…
Командирские часы
Невольно вспоминаю своё детство. Отца — ныне офицера-отставника, отдавшего службе без малого тридцать лет, — дома видел нечасто. А в редкие выходные разговоры обязательно были о службе: о технике, о солдатах, о политической обстановке в мире… До сих пор дома у родителей помимо толстенного «военного» фотоальбома бережно хранится будильник с гравировкой: «Уважаемому Алексею Павловичу на добрую и долгую память о совместной службе от коллектива».
Момент прощания с армией, с боевыми товарищами — всегда дело очень тонкое, почти сакральное, ведь прерывается незримая нить, долгое время связывавшая тебя с частичкой большого общего дела, имя которому — служба Родине. И по большому счёту не имеет значения ни сам подарок, вручаемый перед строем, ни его цена. Куда важнее отношение командования и коллектива, в котором служил, их оценка твоего вклада в общее дело.
Помню, в далёких теперь уже 90-х познакомился с одним подполковником запаса из Пскова. Естественно, что разговор зашёл о службе, и рассказал он такую историю. В 70-х годах был мой собеседник ротным. Начальство его ценило и… не отпускало в академию, куда он рвался всей душой.
Аргументировал свой отказ комполка возрастом капитана и тем, что его подчинённые периодически допускали нарушения дисциплины. Чтобы стать слушателем заветной «фрунзенки», приходилось ротному дневать и ночевать в казарме. Вскоре его подразделение и правда выбилось в лидеры, стало лучшим в батальоне, потом в полку. За это ему была объявлена благодарность, вручена грамота. Ушли наконец и документы в академию. Но самую главную награду получил мой собеседник от подчинённых. Солдаты-срочники, половина из которых плохо говорила по-русски, преподнесли ему на прощание «Командирские» часы с дарственной надписью: «Любимому командиру».
Что делать с «отработанным материалом»?
Моему хорошему другу майору Сергею Г., отдавшему не один десяток лет службе, командование при увольнении не то что «спасибо» не сказало, но ещё и вдогонку взысканиями обвесило. «Это чтобы у тебя выходное пособие было меньше», — объяснили ему «бывалые» сослуживцы.
А вот рассказ ветерана, увольнявшегося из внутренних войск: «День исключения из списков части прошёл буднично, серо. Никто из начальства не пожал руку, не поблагодарил за службу. Но самый неприятный осадок на душе остался, когда при получении на руки документов наш кадровик, словно что-то вспомнив, полез в сейф и достал юбилейную медаль «200 лет внутренним войскам» и нагрудный знак «За отличие в службе» 1-й степени, которые, оказывается, ждали меня в железном шкафу полгода…»
Новоиспечённый дембель получает путёвку в гражданскую жизнь из рук своих непосредственных командиров. Так что же мешает этим начальникам, подчинённым им кадровым органам или оставшимся кое-где «замполюдам» организовать этот процесс максимально безболезненно, обставить его хотя бы соблюдением внешних форм приличия или вспомнить наконец традиции.
Хочу привести в качестве иллюстрации следующий безобразный эпизод, рассказанный мне другим офицером, увольняемым из армии по организационно-штатным мероприятиям. Каждый день ходил он, молодой 30-летний майор, к командиру с просьбой найти ему должность или другое место службы. Наконец этот несильно обременённый интеллектом чиновник в погонах звонит своему начальнику и, нимало не смущаясь стоящего в дверях офицера, вопрошает: «Что будем делать с этим отработанным материалом?» После такой профилактической «воспитательной» беседы майор плюнул на всё и написал рапорт на увольнение.
Премия от вице-губернатора
Если покопаться в подшивках старых журналов и газет, можно найти рассказ о проводах на заслуженный отдых в начале 1917 года простого киевского городового, прослужившего верой и правдой отечеству 35 лет.
После торжественного молебна по случаю столь важного события в служебном помещении полицейского участка в «красном углу» был установлен портрет ветерана. Начальник городской полиции в присутствии всех чинов наградил старого служаку медалью и ценным подарком — золотой чеканкой с памятным жетоном. Не обошли вниманием ветерана и городские власти. Вице-губернатор Киева вручил городовому денежную премию в размере тех ещё 250 рублей! От приставов города растрогавшемуся полицейскому были преподнесены золотые часы. Ну а непосредственные сослуживцы-городовые подарили своему товарищу образ Спасителя в серебряной ризе. Ясно, что с таким подходом к служивым людям соответствующей была и отдача.
Чего скрывать, в нынешний, не самый лучший для армии исторический период катастрофически не хватает у нас не только профессионалов, но и простых «работяг»: бывалых служак и исполнительных взводных. И всё чаще кадровые органы обращаются к уволенным в запас военнослужащим с предложением вернуться на службу. А недавно заговорили о создании из их числа активного резерва. Но если киногерой, сыгранный Георгием Юматовым в фильме «Офицеры», не представлял себя без армии, то в отношении сегодняшних ветеранов, знающих себе цену, таких иллюзий питать не стоит. Даже за большие деньги не все офицеры хотят вернуться в строй. И одна из причин — затаённая в сердце обида на скупых на «доброе слово» руководителей.
Будто про наши времена писал один из лучших поэтов, публицистов и философов «золотого XIX века» Константин Батюшков: «Скупые на похвалу начальники доказывают, что они небогаты достоинствами… Что есть благодарность? Память сердца».
Без разворота каровой политики от сухих цифр и штатных сеток к живым людям у нашей армии мало шансов стать привлекательной для настоящих профессионалов. И вина в этом целиком и полностью лежит на безсердечных и безпамятных руководителях.
Яков Алексеевич СТЕПАНОВ