Разговор ко Дню Победы
«…Скажу так: если сейчас в нашей стране будут заниматься культивированием всяких "молодых лидеров", млеющих от осознания собственных призрачных "достоинств" и "продвинутости", готовых по головам других людей идти к осуществлению "успешной карьеры", то Отечество наше сильнее не станет. Россия всегда была сильна духом товарищества: "Сам погибай, а товарища выручай" — эта святая заповедь спасала нашу страну от многих бед. И не дай Бог, если вместо товарища мы будем воспевать "лидера". Единоличники со своими тщеславными амбициями и завели Россию в очередную пропасть. Вызволить Отечество из беды помогут только дружба и товарищество людей», — Николай Григорьевич говорит спокойно, и слово ветерана Великой Отечественной имеет вес.
Николай Григорьевич Лапочкин воевал на 3-м Украинском фронте, освобождал Румынию, Венгрию, Австрию, Чехословакию. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года и юбилейного Парада Победы в 1995 году. Награждён орденом Красной Звезды, орденом Славы 3-й степени, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За отвагу», «За взятие Вены».
Николай Григорьевич Лапочкин: Война застала меня и моих сверстников в Мурманске. 22 июня, речь Молотова по радио, слёзы и рыдания женщин, молчаливая суровость мужчин. А нам, пацанам 16-летним, интересно: стрельба, «бах-бах» и тому подобное. Дурацкий восторг унялся через три дня, когда первый раз немецкие бомбардировщики прилетели, а наши зенитки их никак достать не могли, хотя те с малой высоты нас бомбили. Но страх страхом, а ведь и ярость была. Причём та самая, благородная. Ходили в военкомат мурманский толпами: просили, требовали даже, чтобы нас в армию взяли — за Россию-то как обидно было! Пока взрослели, «зажигалки» немецкие тушили на крышах. Чуть тревога — рукавицы на руки, и на крышу… Меня призвали в 1943 году, отправили в «учебку», а на войну я попал уже в 1944 году. В составе 113-й отдельной разведроты 104-й воздушно-десантной ордена Кутузова дивизии (после войны она стала называться Венской дивизией). Была высадка в Румынии, потом наша дивизия под командованием маршала Толбухина воевала в Венгрии, Австрии, Чехословакии. За званиями я не гонялся — рядовым всю войну и прошёл. Для «гордости» вполне хватало того, что я — разведчик, десантник. 32 прыжка с парашютом сделал. Сколько раз за линию фронта в разведку ходили, и не сосчитать уже. «Языков» брали, разведданные собирали, короче, работали мы по-настоящему — стыдиться нам нечего.
Корр.: Николай Григорьевич, Вы про награды свои упомянули. Какая-то из них Вам дорога особенно?
Николай Григорьевич Лапочкин: Все, пожалуй. С каждой из наград связано что-то особенное. Орден Красной Звезды, например, получил за то, что на Балатоне, в Венгрии, подбил вражеский танк и взял в плен его экипаж, орден Славы — за уничтожение вражеского пулемёта в Вене. Он тогда многих наших покосил, мне пуля в живот досталась от автоматчика, так что есть что вспомнить.
Война есть война. Когда идёшь после боя, видишь, сколько наших убитыми лежат, такая злость на немцев берёт — сказать страшно. Много погибло народу. Но и мы за себя постоять могли — колотили врага без пощады. В той же Венгрии, ближе к австрийской границе, когда мы к Вене шли, мадьяры толпами в плен сдавались. Оружия у них нет, мы и говорим: домой быстро отсюда идите — шагом марш!
Корр.: А к пленным отношение у наших какое было?
Николай Григорьевич Лапочкин: Суворовское правило: русский солдат безпощаден в бою и сострадателен к пленному. Соблюдали его, разумеется. Правда, «власовцев» не жаловали — с ними разговор короткий был чаще всего. В плен их не очень-то брали.
Корр.: Как для Вас война закончилась?
Николай Григорьевич Лапочкин: В Вене как раз были. Город уже взяли, отдыхали. Собирались двигаться в Чехословакию через три дня. Жили в каком-то доме, на чердаке. Вдруг крик радостный: «Войне конец! Германец капитуляцию подписал!» Словами не опишешь ничего. Палить на радостях начали в воздух — всю крышу на чердаке пулями продырявили.
Корр.: Вы участвовали в Параде Победы 24 июня. Какие чувства испытывали?
Николай Григорьевич Лапочкин: Вызвал нас командир дивизии, сказал, что мы будем на Красной площади в параде участвовать. Приехали в Москву из Чехословакии. В Москве нам сапоги новые выдали — репетируйте. Так мы за две недели эти новые сапоги все истоптали — отвыкли от строевого шага-то, всё больше в атаку ходили. Но потом пообвыкли, вспомнили, подучились — приятно посмотреть. В пять утра подняли, в шесть накормили — и на Красную площадь. Я в Москве до этого никогда вообще не был! А тут сразу тебе — и Парад Победы, и Жуков, и Рокоссовский, и Сталин. Музыка гремит, народ такой светлый и радостный стоит — вот уж действительно ликование великой страны и великого народа! Чувства? Достоинство и гордость за Отечество, радость и настоящее счастье, что не зря воевали!
Корр.: Вы и через 50 лет в параде участие принимали. Разница чувствовалась?
Николай Григорьевич Лапочкин: Ох. Когда на трибуне видишь людей, героями совсем не являющихся, когда история страны подвергается не только искажению, но и прямому поруганию, когда вместо чести в глазах у людей доллары светятся — да, разница, мягко говоря, чувствуется…
Корр.: Но сейчас-то, на Ваш взгляд, положение меняется? Утешьте, пожалуйста!
Николай Григорьевич Лапочкин: Да всегда в России люди были, и их подавляющее большинство, которые умеют писать слово «Отечество» с большой буквы. Всё-таки, несмотря на всевозможные «модернизации», сознание русского человека не изменилось: он любит Родину и чтит её защитников. Другое дело, что защищать Отечество надо учиться с самого малого возраста. И отношение к службе в армии нужно менять незамедлительно. Ну, что это — парень, который боится армии?! Думаю, что время заставит нас справиться со всеми трудностями. Не всё потеряно. И не все потеряны. Идёшь по улице в День Победы — на тебя молодёжь с восторгом смотрит. Не на награды только, а именно — на тебя. Так что не теряйте надежды: наша молодёжь умеет любить Отечество.
Корр.: Спасибо Вам, Николай Григорьевич. И не только за беседу, конечно. За Победу — от всего сердца.
Николай Григорьевич Лапочкин: Народ у нас такой. Только сообща мы можем побеждать. Только тогда, когда мы — товарищи. А за Победу — всем нашим спасибо. С праздником!
Беседовал Пётр Михайлович ДАВЫДОВ