(Продолжение. Начало в №№ 2–3, 2013)
О теории «русских древностей», согласно которой россы и московиты появились ещё в библейские времена, чешский историк-славист Любор Нидерле писал: «Эта теория была принята сначала всей славянской историографией и, в частности, старой польской школой (Кадлубек, Богухвал, Мержва, Chronica Polonorum, Chronica principum Poloniae, Длугош и т.д.) и чешской (Далимил, Ян Маригнола, Пшибик Пулкава, Гаек из Либочан, Б.Папроцкий)… Затем появилась новая теория. Мы не знаем, где именно она возникла. Следует полагать, что она возникла вне упомянутых школ, ибо впервые мы встречаемся с этой теорией в Баварской хронике XIII века и позднее у немецких и итальянских учёных (Flav. Blondus, A.Coccius Sabellicus, F.Irenicus, B.Rhenanus, A.Krantz и т.д.). От них эту теорию приняли славянские историки Б.Вапповский, М.Кромер, С.Дубравиус, Т.Пешина из Чехорода, Я.Бековский, Я.Матиаш из Судет и многие другие. Согласно второй теории, славяне якобы продвинулись вдоль побережья Чёрного моря на север и первоначально поселились в Южной России, где истории известны были вначале древние скифы и сарматы, а позднее аланы, роксоланы и т.д. Отсюда и возникла мысль о родстве этих племён со славянами, а также представление о балканских сарматах как о предках всех славян. Продвигаясь дальше на запад, славяне якобы разделились на две основные ветви: южные славяне (на юг от Карпат) и северные (на север от Карпат)».
Помимо упомянутых Нидерле историков и хронистов XIII–XVI вв., к которым надо добавить ещё итальянца Г.Постелло, шведа Я.Магнуса, поляков М.Бельского, С.Сарницкого, М.Стрыйковского, А.Гвагнина и немцев И.Кариона, Ф.Меланхтона, Г.Моземана-Фаброниуса, «мосохскую» теорию развивал также в своей книге «История о великом княжестве Московском» (1617) шведский военный агент П.Петрей, неоднократно бывавший в России. Он дал откровенно прошведскую трактовку событий русской истории и особенно эпохи Смуты, а выводя московитов от Мосоха, подчёркивал, что они переняли жестокие черты библейского прародителя: «Мосох, очень гнусный и жестокий нравами и привычками, а также и своими грубыми и отвратительными делами, поселился, где ещё и ныне живут его потомки».
И, наконец, уроженец Курляндии Яков Рейтенфельс развернул в написанной на латыни книге «Сказания о Московии» (1676) наиболее содержательную и последовательную историю эволюции легендарных мосхов в московитов. Рейтенфельс даже по нынешним параметрам был высокообразованным человеком. Свои выводы он подкрепляет выдержками из сочинений 24 античных, византийских и средневековых авторов, среди которых Геродот, Плиний, Иордан, Герберштейн, Поссевино, Буссов. Не названы, но были использованы Рейтенфельсом польские историки — Я.Длугош, М.Меховский, М.Стрыйковский. Знаком он был и с сочинением А.Олеария «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно». Таким образом, Рейтенфельс подошёл к своему труду чрезвычайно ответственно, изучив труды о Московии практически всех своих предшественников, а это в ту пору было не так просто ввиду закрытости большинства книжных собраний.
В списке главных источников Рейтенфельсом указана и некая «Московская летопись» (вероятно, Московский Летописный свод конца XV века). Неизвестно, читал ли он русские летописи лично (Рейтенфельс знал польский язык, а следовательно, за три года пребывания в России вполне мог изучить и русский), но не вызывает сомнений, что каким-то образом он был с ними знаком. Так, в «Сказании о Московии» Рейтенфельс пишет: «…летописи мосхов… утверждают, что мосхи — славянское племя из колена Иафетова» (кн. 1, гл. 2). В данном случае речь может идти о «Повести временных лет» Нестора-летописца, Густынской летописи и «Синопсисе» архимандрита Иннокентия. Но Рейтенфельс был знаком и с такими летописями, которые до нас явно не дошли: «В 552 году руссы вспоминают в своих летописях, что они выступили против императора Юстиниана в качестве союзников царя Тотилы вместе с соседями — готами из Скандинавии, что подтверждает и Димитрий, посол московский, в письме к папе Клименту VII…» (кн. 1, гл. 5). В этой же главе у Рейтенфельса сказано: «…будет уместно привести рассказ из новгородских летописей, излагающий событие, совершенно сходное с этим (имеется в виду восстание сарматских рабов в IV в. — А.В.), ибо — говорит летопись — в то время в Угличе, одном из княжеств России, часть рабов возмутилась, и немедленно выстроился Хлопий-град, т.е. город рабов…» Новгородская летопись с таким рассказом нам неизвестна, зато сам рассказ известен по другому источнику — книге Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» (1549), что, на мой взгляд, косвенно свидетельствует в пользу того, что упомянутая летопись всё же существовала.
Итак, какая же историческая картина вырисовывается из сочинения Рейтенфельса и трудов его предшественников, которые он широко использовал?
После того как Господь разрушил Вавилонскую башню и смешал языки её строителей, потомки сына библейского патриарха Ноя Иафета спустились с Араратских гор, куда в своё время причалил Ноев ковчег, и отправились, как пишет Рейтенфельс, «на запад и север, в Натолию или Малую Азию, а отсюда, быть может, по наущению Ноя, одни переплыли морским зыбким путём через Пропонтиду и Босфор на населённые острова в архипелаге и в Европу, главным образом в Западную; другие же, с другой стороны, распространились вдоль Чёрного моря через Каппадокию, Колхиду, Грузию, Черкасию и вдоль Каспийского моря через Мидию, Албанию, Скифию и до самого севера и даже чрез Норвегию и Гренландию или иным самым путём в Америку, как это ясно доказывают исландские летописи».
Так, по мнению Рейтенфельса, не противоречащему современным представлениям о некоторых миграциях арийских племён, зародилась семья индоевропейских народов. Потомки Мосоха получили наименование мосхов, а страна их — Мосхи, по имени основателя. «…Мозоху, сыну Иафета, принадлежали в качестве первых поселений (колоний) в мире Каппадокия и вся область Трапезунтская и Колхида…» — продолжает Рейтенфельс. Не исключено, что он имеет в виду завоевание в начале ХХ века до Рождества Христова индоевропейскими племенами, пришедшими с северо-востока (то есть с территории будущей Российской империи), малоазиатского государства Хатти и преобразовании его в Хеттское царство, у которого Византия, а потом и мы позаимствовали герб в виде двуглавого орла. В своей лекции на телеканале «Культура» в октябре 2010 года известный лингвист В.В.Иванов говорил о связи древнеславянского языка с хеттским: в частности, что хеттское выражение «недеси» соответствует славянскому «на небеси».
Далее в рейтенфельсовой истории мосхов следует пробел вплоть до времён персидского царя Дария I, что вполне объяснимо, учитывая, что хеттской истории Рейтенфельс не знал и знать не мог — ведь эта цивилизация в основном была открыта только в прошлом веке. Согласно Рейтенфельсу, на рубеже VI и V веков до Рождества Христова обосновавшееся в Каппадокии племя мосхов-мушков, а также родственные им мосхины и мосинокки были завоеваны Дарием I.При Ксерксе (486 — 465 до Р.Х.) они вошли в состав персидского войска, «имея в руках короткие дротики с длинными наконечниками и деревянные шлемы на голове». Уже в ту пору начался процесс слияния мосхов с другими племенами, в частности, с капподокийцами (то есть с лидийцами и мидийцами, потомками хеттов). Мы знаем также племя массагетов — произошедшее, вероятно, от смешения мосхов и хеттов. Затем все они, теснимые могущественными ассирийцами, начали в поисках пригодных для жизни земель двигаться на север, к Черноморскому побережью Кавказа, к устьям рек Танаис (Дон) и Борисфен (Днепр).
Обратите внимание, что местные, негреческие названия крупных рек в Приазовье и Причерноморье — Дон, Донец, Днепр, Десна, Днестр, Дунай — однокоренные и имеют в своём основании авестийское слово «дану», означающее «поток». От слова «дану» происходит также древнерусское слово «дно» в первоначальном значении «глубокий» (сравните с общеславянским «дъвно», употребляющимся также в значении «давний»). Древние арии точно так же, как славяне, включали в название реки её свойства — и довольно точно. Например, Днепр — это поток брыкливый, бурный, непослушный (сравните корень -пр с древнеиндийским sphurati — брыкаться и древнерусским «пьрети» — спорить). Перед глазами так и встают не существующие уже днепровские пороги. Днестр — струящийся, стремительный поток, так как -стр — распространённый индоевропейский корень в значении «струиться», «течь», которому родственно общеславянское «струя».
Но вернёмся к мосхам. От побережья Азовского и Чёрного морей, пишет Рейтенфельс, они, «двигаясь преимущественно по следам гомеритов» (то есть потомков Гомера или Гомара, сына Иафета), постепенно расселились по всей территории, которую впоследствии занимала Древняя Русь. Они завоевали обширнейшее Сарматское государство, образованное потомками библейских Магога и Фувала и частью гомеритов. С этих пор, считает Рейтенфельс, «имя мосхов, сохранившееся в названии одного древнейшего божества (Мокоши. — А.В.) и реки Москвы в небольшом уголке Европы, начало в позднейшие века после долгого забвения всё шире и шире распространяться, ибо моксами (мокшами. — А.В.) стали уже называться народы за Казанью, а поэт Лукан, равно и Плиний и Страбон называют мосхов соседями сарматов; а ранее сего преобладали сарматы».
О том, насколько значительным было влияние мосхов на жизнь Европы уже во II веке до Рождества Христова, говорит, например, тот факт, что одного из известных древнегреческих поэтов и грамматиков звали Мосхом. У А.С.Пушкина есть вольный перевод из Мосха — стихотворение «Земля и море» (1821). Поэт родился приблизительно в 150 году до Р.Х. в Сиракузах на Сицилии, где подобных имён не водилось: видимо, был назван, как это часто в ту пору случалось, «по признаку национальности». История Церкви знает блаженного Иоанна Мосха (VI век), автора «Луга духовного», борца с ересью монофизитов. Выдающийся историк древности Геродот (ок. 484 — 425 до Р.Х.) тоже был близок к мосхам, потому что в его жилах текла кровь карийцев, потомков хеттов.
А вообще сопредельным народам мосхи становились известны под разными именами, в том числе называли их сарматами и скифами, когда они перемешались с этими индоевропейскими народами. Рейтенфельс полагает, опираясь на утверждения Плиния, Тацита и Страбона, что благодаря сарматам мосхи приобрели ещё два самых известных сегодня их названия — русские и славяне. Имя «русский» созвучно имени сарматских племён рутен, россов, роксан и роксолан, а «славянин» происходит от общеславянского slava, которому по индоевропейскому корню родственны авестийское sravah — изречение, слово; литовское slove — хвала, честь, slavinti — почитать, славить; латышское slave — молва, слава.
О родстве скифо-сармат и восточных славян писали и до Рейтенфельса, и после него. Известно, что скифы и сарматы жили в тех местах, где впоследствии жили восточные славяне, справляли, как и мы, «сороковины» по умершим, и в названиях их племён присутствовал видоизменяющийся корень «рос». Но о родстве можно было говорить лишь предположительно, пока в ХХ веке не были произведены масштабные раскопки в древних скифских курганах Северного Причерноморья. Тамара Тэлбот Райс, урождённая Абельсон (1904— 1993), эмигрировавшая из России в 1917 году, писала в книге «Скифы: строители степных пирамид»: «И хотя сами они (скифы. — А.В.) исчезли, они всколыхнули воды истории. Волны разошлись почти по всей Европе, и едва ли удивительно то, что наибольшее влияние они оказали на Россию, где их плавные и подвижные линии заметны даже в наше время…»
Возьмём человеческие изображения на скифских сосудах (например, на серебряной чаше IV века до Рождества Христова, найденной в кургане «Гайманова могила»). Мы видим круглолицых курносых людей с бородами «лопатой», стриженных «в кружок», как русские крестьяне до революции, носивших круглые шапки, похожие на те, что мы встретим и на рисунках в древнерусских летописях, и одетых в верхнюю распашную одежду с поясом вроде кушака, напоминающую русские армяки. Сама чаша из Гаймановой могилы очень похожа на древнерусскую братину. Рейтенфельс в XVII веке не мог видеть большинства изображений на древних скифских сосудах и ювелирных изделиях, что лишь повышает ценность его выводов о родстве скифов и славян.
Продвигаясь всё дальше на север и запад, потомки мосхов, сармат и скифов под именем тавров (таврисков) вступили в столкновение с другими северными выходцами «из колена Иафетова» — нориками-венедами, кимврами (позднее союзниками нориков в войнах с Римом) и готами (восточными германцами). Поскольку именно в эту эпоху, по Рейтенфельсу, к многочисленным названиям мосхов добавилось «славяне», то оно, надо полагать, заимствовано ими от родственных нориков-словенетов, «которые и есть славяне» («Повесть временных лет»). Шаг за шагом оттесняя врагов, славяне покорили Восточную и Центральную Европу вплоть до реки Эльба и положили начало полякам и чехам. Кровопролитные войны с готами, как и в случае с сарматами и скифами, закончились племенным союзом мосхов и готов, что не могло не привести к новым этническим и геополитическим комбинациям.
Скифские готы, или скифоготы, поселились, например, на территории современной Швеции, где, ведя постоянные войны с германцами, кимврами, датчанами, постепенно смешались и с ними. Из Скандинавии они переплыли под предводительством царя Бериха через Балтийское море и покорили ливонцев, курляндцев, пруссов и вандалов. Когда же у готов при царе Балте (или Галте) вспыхнули междоусобицы, часть из них, называемая гепидами, ушла далеко на юг, в Валахию, а оттуда проникла во Фракию и даже в Грецию. Во времена Овидия скифоготы распространились до самого левого берега реки Истр (Дуная), то есть завоевали те места, которыми прежде скифы и владели.
«Наконец, — говорит Рейтенфельс, — особо выделяются между теми племенами, коих имена и доныне ещё сохранились, московские племена болгар, славян и русских. Кому не ясно, что болгаре или, вернее, волгаре получили своё имя от реки Волги, откуда они появились и распространили своё владычество и свой язык до Греции включительно. <…> Кроме того, из этого же племени, как бы из колчана, явились, по свидетельству Свиды и других, славяне, отличающиеся, как уже одно название их указывает, доблестью и которые впоследствии, под именем также булгар и венедов, заняли на громадном пространстве все свободные земли вандалов».
Итак, по Рейтенфельсу, «называемое Московией государство заключает в себе, и до сей поры (XVII век. — А.В.), народы, ведущие своё начало от потомков Мозоха и Магога, т.е. мосхов, готов и скифов, как бы сросшихся в одно целое, тем не менее они, то все в совокупности, то лишь некоторые из них, были в разное время известны остальному миру под различными именами» — гиперборейцев, хеттов, месов, мушков, массагетов, тавров, киммерийцев, сармат, рутен, россов, роксан, роксолан, скифоготов, сколотов, антов, спориев, венедов, нориков, булгар, склавинов и, наконец, славян. Русских же Рейтенфельс считает не ветвью славян, как поляков и чехов, а напротив, протославянами, поскольку русские, или россы, существовали уже тогда, когда никаких славян и в помине не было: «В древние времена рутенами, россами, роксанами и роксоланами у Плиния, Тацита и Страбона, в разных местах их сочинений, назывались народы, занимавшие большую часть Европейской Сарматии и которым нанес ужасное поражение Митридат Седьмой.
Другие производили это название от греческого слова «рус», обозначающего «течение», или от слова "риссейя", что на арамейском наречии значит "рассеяние"… Каковым бы истинное значение этого слова ни оказалось, но <…> так как речка Аракс по-арабски называется Рос <…> Иосиф Бенгорион отводит место россам у реки Кир, которая сливается с Араксом ещё до впадения его в Грузинское, или Каспийское, море… Перейдя отсюда через Аракс, россы заняли Таврику, которая тоже стала называться по их имени. Это вполне подтверждает и Цецес в своих исторических летописях, говоря, что тавры были племя, называемое россами». Занятно, что и грузин Рейтенфельс считает родственниками россов, поскольку древнее грузинское племя месхов произошло от мосхов (так считает и «Советский Энциклопедический Словарь» 1983 г.).
Грубо можно обозначить, если исходить из логики Рейтенфельса и авторитетов, на которые он ссылается, такую последовательность: сначала были мосхи, потом русские, потом славяне. «Наследство» же мосхов, по мнению Рейтенфельса, по праву принадлежит не славянам вообще, а русским: «Для того же, чтобы ещё яснее стало, что все выше перечисленные разнообразные, дошедшие до нас из глубокой древности имена народов действительно принадлежат стране русских, достаточно взглянуть на теперешние её границы, ибо она широко захватила собою большую часть европейских Сарматии и Скифии, всю азиатскую Сарматию и немалую часть азиатской Скифии».
Получается, по Рейтенфельсу, что, поскольку русские на законном основании обладают «большей частью европейских Сарматии и Скифии» и «немалой частью азиатской Скифии», своими древними землями, то они вправе претендовать и на остальные части. И вот что характерно: в XVII веке русских считали первым и древнейшим народом среди славян не какие-нибудь шовинисты-московиты, а весьма отрицательно относившиеся к внешней и внутренней политике России иностранцы П.Петрей, А.Мейерберг, С.Коллинс, Я.Рейтенфельс! Они и никто другие обосновали право России на славянскую империю в Евразии, и лишь два века спустя Пушкин написал безсмертные слова: «Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет — вот вопрос».
Андрей Венедиктович ВОРОНЦОВ
Журнальный вариант выходящей в издательстве «Вече» книги А. Воронцова
«Тайна Графенштайнской надписи. Неизвестная история русского народа».
(Продолжение следует.)