14 октября — Покров Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии
Я вспоминаю, что скоро радостное придёт, «покров» какой-то, и будем мочить антоновку. «Покров» — важный какой-то день, когда кончатся все «дела», землю снежком покроет, и — «крышка тогда, шабаш… отмаялся, в деревню гулять поеду», — говорил недавно Василь Василич.
И все только и говорят: «вот подойдёт "покров" — всему развяза». Я спрашивал Горкина, почему «развяза». Говорит: «А вот, все дела развяжутся, вот и "покров"». И скорняк говорил намедни: «После "покрова" работу посвалю, всех на зиму покрою, тогда стану к вам приходить посидеть вечерок, почитать с Панкратычем про священное». А ещё отец говорил недавно:
— Хочу вот в Зоологическом саду публику удивить, чего никогда не видано… «Ледяной дом» запустим с бенгальскими огнями… вот, после «покрова», уж на досуге обдумаем.
Что за «ледяной дом»? И Горкин про дом не знает, руками так, удивляется: «Чудит папашенька… чего уж надумает — не знаю». И я жду с нетерпением, когда же придёт «покров». Сколько же дней осталось?..
— А ты вот так считай — и ждать тебе будет веселей, а по дням скучно будет отсчитывать… — объясняет Горкин. — Так вот прикидывай… На той неделе, значит, огурчики посолим, на Ивана Постного, в самый канун посолим… А там и Воздвиженье, Крест Животворящий выносят… Капустку будем рубить, либо чуток попозже… а за ней, тут же на-скорях, и антоновку мочить, под самый под «покров». До «покрова» три радости те будет. А там и зубы на полку, зима… будем с тобой снег сгребать, лопаточку тебе вытешу, мой Михайлов день подойдёт, уж у нас с тобой свои посиделки будут. Будем про святых мучеников вычитывать, запалим в мастерской чугунку сосновыми чурбаками. И всего у нас запасено будет, ухитимся потепле, а над нами Владычица, Покровом Своим укроет… под Её Покровом и живём. И скажет Господу: «Господи, вот и зима пришла, все наработались, напаслись… благослови их, Господи, отдохнуть, лютую зиму перебыть, Покров Мой над ними будет». Вот тебе и Покров.
Так вот что это — Покров! Это — там, высоко, за звездами; там — Покров, всю землю покрывает, ограждает. Горкин и молитвы Покрову знает, говорит: «Сама Пречистая на большой высоте стоит, с Крестителем Господним и твоим Ангелом — Иваном Богословом, и со ангельскими воинствами, и держит над всей землёй великий Покров-омофор, и освящается небо и земля, и все церкви засветятся, и люди возвеселятся».
А я — увижу? Нет: далеко, за звёздами. А один святой человек видал, дадено ему было видеть и нам возвестить — в старинном то граде было, — чтобы не устрашались люди, а жили-радовались.
— Потому, милок, и не страшно нам ничего, под таким-то Покровом. Нам с тобой не будет ничего страшно: работай-знай — и живи, не бойся, заступа у нас великая.
Теперь, ложась спать, я молюсь Богородице Казанской — тёмная у нас икона в детской. Молюсь и щурюсь… Вижу лучики — лучики лампадки, будто это на небе звёздочки, и там, высоко, за звёздами, — сверкающий омофор-Покров. И мне ничего не страшно.
Если бы увидать — там, высоко, за звёздами?!.
Доселе вижу, из дали лет, кирпичные своды, в инее, чёрные крынки с молоком, меловые кресты, Горкиным намеленные повсюду, — в неизъяснимом свете живых огоньков, малиновых… слышу прелестный запах сырости, талого льда в твориле, крепкого хрена и укропа, огуречной, томящей свежести… — и слышу и вижу быль, такую покойную, родную, смоленную душою русской, хранимую святым Покровом.
…Вот и Покров пришёл, праздник Владычицы Пречистой, — во всю землю Её Покров. И теперь ничего не страшно. Всё у нас запасено, зима идёт, а мы ухитимся потеплей, а над нами Владычица — там, высоко, за звёздами… Да, хорошо… Покров. Там, высоко, за звёздами. Видно в ночном окне, как мерцают они сияньем за голыми прутьями тополей. Всегда такие. Горкин говорит, что такие и будут, во все века. И ничего не страшно.
Я смотрю на лампадку, за лампадку… в окно, на звёзды, за звёздами. Если бы всё увидеть, как кто-то видел, в старинном граде!.. Стараюсь вспомнить, как Горкин учил меня вытвердить молитву, новую. Покрову… длинную, трудную молитву. Нет, не помню… только короткое словечко помню — «О, великое заступление печальным… еси…».
Иван Сергеевич ШМЕЛЁВ,
из книги «Лето Господне»