Я шёл к православию трудным путём. Мои духовные искания не приносили душе покоя. Я чувствовал, знал, что есть нечто великое, дающее истинную духовную свободу и смысл жизни. Ни в одной философской мысли не нашёл я истины, ни одна из религий не находила отклика в сердце.
Православие было тогда запрещено, а атеизм всерьёз не воспринимался. Уже потом, воцерковившись, осознал сатанинскую природу атеизма. А тогда дух мой метался: тоска, глубокая тоска терзала сердце.
Запись из дневника 1986 года: «В уносящейся ленте жизни нет постоянства. В изменчивости нет радости. Счастье в вере! В вере в то, что не может изменить, предать, оскорбить, унизить. Верую!»
Бог помог мне принять Православную веру в сердце своё. Бабушка моя говорила, что сама крестила меня в младенчестве. Церкви-то в селе Борском были взорваны. В 50 лет я решил креститься.
Но легко принять решение, труднее — осуществить его. Креститься поехал в город Вязники, где проживала моя знакомая, Елена Дмитриевна. Ещё когда готовился к Таинству Крещения, бабушка и мама говорили, что придётся преодолеть много препятствий, т.к. за душу мою будут бороться тёмные силы.
Так и случилось. Всё возникали какие-то причины для того, чтобы отложить поездку. Наконец, купив заранее билеты на поезд Москва — Горький, приехали на Ярославский вокзал. Дорога была трудной.
Передохнув у Елены Дмитриевны, пошли в церковь. Она договорилась со священником, и он должен был нас ждать.
Когда подошли к остановке автобуса, Елена Дмитриевна вдруг заволновалась:
— Я, наверное, оставила горящей газовую колонку! Надо вернуться.
Вернулись. Действительно, газовая колонка раскалилась, квартира была наполнена дымом.
- Как же так, как же так, -причитала Елена Дмитриевна, — ведь никогда со мной такого не бывало. Да и зачем я зажгла-то колонку? Это всё бес, это он, нечистая сила, не пускает нас в церковь.
Пришли в церковь, а священника нет. Долго искала его Елена Дмитриевна, наконец, привела его к нам. Вокруг собралась довольно большая группа родителей и бабушек с детьми. Священник предложил всем идти в часовню, где совершается Крещение. Я запротестовал, потому что мне было стыдно креститься вместе с детьми. Священник, поняв моё состояние, крестил меня отдельно. Потом причастил. И я уже смотрел на мiр Божий другими глазами.
Каждый верующий знает, что надо обязательно преодолеть какие-то препятствия, чтобы даже просто пойти в церковь, тем более, причаститься, венчаться. Всегда находятся какие-то неотложные дела, портится погода, хочется поспать, а то и заболеешь. Тёмные силы пытаются удержать человека, не пустить его в храм. Это нужно знать и уметь преодолевать препятствия. Если, конечно, хочешь искренне очистить и спасти свою душу. Заметьте, любое стремление человека сделать доброе дело обязательно осложнится неожиданными преградами.
А вот если расслабишься и в голове зародится худая мысль — то тут уж никаких препятствий для её осуществления нет. Более того, даже как бы кто подталкивает, помогает сделать недоброе. Непрерывно на наших глазах происходит борьба добра и зла, борьба за души людские тёмных сил и Бога. Недаром есть пост, не только для очищения души и тела, но и для воспитания воли, твёрдости духа в борьбе с силами зла.
Крестился я тогда тайно, потому что был членом КПСС и работал в ЦК КПСС. Я с детства не мог понять, почему марксистско-ленинская идеология исключала Бога, религию, веру? Это было непонятно многим, думаю, большинству русского и других коренных народов России. Непонятна была и особая ярость, с которой обрушивалась на религию официальная пропаганда. Впоследствии я, конечно, понял причину беспощадной борьбы с религией большевиков: народ без веры бессилен против зла, что и надо было инициаторам революции 1917 года. А, кроме того, под прикрытием атеизма шло уничтожение Православия — единственной религии в мире, сохранившей учение Иисуса Христа.
Очевидно, мистической целью большевиков было уничтожение Православия и народа русского как его носителя.
Хочу сказать, что нынешние коммунисты никакого отношения к большевикам не имеют. Они — патриоты Земли русской, к сожалению, по инерции использующие ещё большевистскую терминологию. Но вернёмся к прошлому... Включённые в жёсткую систему труда, когда некогда было подумать ни о чём, кроме того, что внушала официальная пропаганда, разрушались храмы, люди уходили от Бога. Внешне. Однако в душе своей вера в Бога, в Божию Матерь, в свт.Николая Угодника была неистребима.
Вопреки всему, на Пасху красили яйца, говорили друг другу: «Христос Воскресе!», — праздновали Рождество Христово и другие православные праздники. И я, член КПСС, как и другие партийцы, отмечал в своей семье или в кругу друзей эти праздники.
Были, правда, периоды в моей комсомольской и партийной жизни, когда я пытался активно способствовать борьбе с религией. Даже опубликовал антирелигиозную статью в молодёжной газете «Волжский комсомолец». Зачем я это сделал? Не знаю... Помню только, что статья у меня не получилась. Внутренне я был не согласен с запретом властей водить детей в церковь. Тогда ещё не понимал и долго не понимал беспримерного коварства сатанистов. Не понимали этого и многие высокопоставленные русские люди. Молчали, как я или мой отец, и тем способствовали гибели своего народа.
Будучи уже в зрелых летах, я проводил в Киеве семинар преподавателей атеизма в университетах марксизма-ленинизма СССР. И вот на этом семинаре, когда я, сидя в президиуме, смотрел в зал, слушал выступления, что-то во мне как бы «включилось». Я почувствовал, что сидящие в зале мне глубоко враждебны, как бесы. Больше никогда и нигде не выступал я против религии — меня тянуло в храм. Тогда же в Киеве я посетил Софийский собор. Долго стоял в этом древнем храме. Разные мысли волновали меня и главная: ведь не просто так русские люди затрачивали столько сил и средств, воздвигая столь величественные сооружения. В Софийском соборе, как нигде ранее, я почувствовал благодать: умиротворение, спокойствие, — уловил незримую связь с предками, которая даёт силу народу. Это и есть патриотизм: сам народ, как таковой, как единство, как духовное целое может существовать только в единстве веры.
После Киева, где бы ни был в командировках: в Вологде, Ярославле, Владимире, Смоленске, — посещал храмы. Душа болела, когда видел разрушенные монастыри, церкви.
В Ферапонтовой монастыре, в главном его храме, на самой вершине внутренней стороны купола, меня поразило удивительно красивое, истинно русское лицо, написанное древними живописцами. Нигде я не видел такой красоты.
Что же мы за люди? Почему позволили уничтожать свои святыни, уничтожали их своими руками? Почему, как неразумные, поверили лжи? Разрушили тем самым своё государство? Умерщвляли друг друга в гражданской войне, при коллективизации. Миллионы людей погибали ради достижения чуждых и опасных для самого существования народа русского и ближайших нам по территории и историческому пути народов целей.
Прости нам, Господи, великие прегрешения наши! И изба-и нас от лукавого, коварно внедрившегося в здоровое тело народа в облике т.н. «людей мира». Теперь и слепой видит, кто и куда нас, грешных, ведёт. Ведут нас ныне те, у кого бог -золото, нет совести и чести, для кого все народы лишь рабы, организуемые и заставляемые добывать им, господам, богатства за кусок хлеба. У них нет ничего своего: ни имён, ни культуры, ни отечества. Это паразиты на теле человечества, энцефалитные клещи, туманящие рассудок народов, в которые они проникают рассуждениями о свободе, демократии, правах человека и прочих общечеловеческих ценностях, которых они добиваются только для того, чтобы самим этими ценностями пользоваться, захватывая средства массовой информации, деньги, власть...
Как погибает живой организм, если его не очистить от паразитов, так и народ теряет свою силу физическую и духовную, ослабевает, теряет способность к сопротивлению и может погибнуть. От паразитов надо избавляться. Как можно скорее. Помоги нам, Господи! Спаси нас, неразумных, поддавшихся простодушно на козни диавола в образе человеческом.
Анатолий Николаевич АВЕРЬЯНОВ,
доктор философских наук