В последнее время участились случаи убийств православных священников. Являются ли они чередой совпадений или имеют какую-то основу? А если имеют под собой какую-то почву, то какую? Во многом виновата так называемая воровская субкультура, выставляющая впереди насилие над личностью и восхваляющая преступный мир.
К написанию статьи меня также побудило чувство негодования по отношению к неприкрытому цинизму и лжи в адрес учения Христа, которые идут сейчас от иерархов преступного мира — воров в законе. Да, наше общество сейчас сильно криминализировано: перенимает от худших слоёв русского народа, какими являются уголовники, их мораль, язык, песни, правила поведения. Воры в законе договорились до того, что возомнили себя той силой, которая способствовала… установлению демократии в стране. Чего стоит только утверждение грузинского вора в законе Джабы Иоселивани о том, что в 60—70-х гг. криминалитет был единственной силой, которая противостояла коммунистам!
Не будем оспаривать того, что является явной ложью. Гораздо вреднее то, что в настоящее время воровская каста провозгласила себя мучениками за веру и призывает рядовых преступников и даже законопослушных граждан следовать их примеру, при этом нередко ссылаясь на Священное Писание и сравнивая постулаты так называемых «нэпманских» воров в законе с десятью заповедями Христа. К сожалению, это используется не только в устных «проповедях» преступных криминалитетов, но и в ряде книг. Для иллюстрации приведём пример таких «философских» рассуждений: «Вор в законе — явление духовное, а не социальное, как это пытаются представить недалёкие "исследователи"… Какой он вор в законе, если у него особняк в шесть этажей и счета в швейцарских банках! Или как можно "терновый венок" за деньги купить?.. Нет, новые правила Костя Глушаков не признавал: это фуфло… А вот старые — да. Недаром с заповедями Христа совпадают. "Не работать!" Обыватель думает: лень, захребетничество. Какая же лень, если из-за этого жизнь отдавали; не случайно власти "сучью" войну затеяли… А в чём тут суть? Работают рабы, а вор — не раб. Птицы Божии не сеют, не жнут, а пропитание имеют. Христос это заповедовал не всем, а Своим апостолам, то есть достойным, сумеющим, если нужно, и на крест подняться. С такими власти всегда боролись… Вор в законе не мог иметь свой дом, семью, имущество. Какая уж тут корысть! И Христос предлагал: раздавать имения, не копить богатства на земле. Почему? А потому что низменные страсти делают человека рабом своего греха… Что может быть благороднее этих заповедей? Только воистину большие люди могли их соблюдать…»
Мир уголовных преступников беззастенчиво использует те послабления, которые сейчас имеют место в исправительных учреждениях. В своей пропаганде они приписывают это себе. Разрешено заключённым иметь в камерах, бараках телевизор, холодильник, пользоваться интернетом — это благодаря ворам в законе. Ввели мораторий на смертную казнь — опять благодаря профессиональным уголовникам.
Даже о разрешении на отправление религиозных треб воры тут же объявили как о своём успехе, о своей победе над властью. Несомненно, и многие места из Евангелия они нередко используют при обращении в свою веру. Автору известно, например, как трактовались строчки Евангелия от Матфея: «Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (12, 46—50).
«Точно так же, — утверждают профессиональные уголовники, — и настоящий вор не должен иметь семью». Это своеобразное отречение от семьи мы находим и в татуировке «Не забуду мать родную», что обозначает не биологическую мать, а ту воровскую шайку, которая его вскормила и воспитала. Под стать ей и татуировка начала ХХ в.: «Боже, я помню, что у меня есть мать», в которой также под словом «мать» понимается воровская шайка…
Примечательной является знаменитая криминальная поговорка «Не верь, не бойся, не проси». Эта воровская пословица-триада — по сути, антихристианское кредо. Расшифруем эту формулу в духе христианских догм. Первое слово «не верь» уже говорит само за себя, призывая к безверию, к атеизму. Как тут не вспомнить радость булгаковского Воланда: узнав о том, что Берлиоз и Бездомный атеисты, дьявол с удовольствием пожимает им руки и призывает верить в своё существование! «Не бойся» — этот призыв применительно к верующим также вытекает из первого составляющего этой триады: если нет Бога, то нечего бояться, можно убивать, грабить, насиловать, материться — однова живём! «Не проси». Воланд: «Никогда ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». Но все молитвы — это прежде всего просьбы к Господу Богу, ангелам и святым о том, чтобы они помогли, чтобы они спасли. Преступники живут по принципу, что легче украсть или отнять, чем попросить.
Воровской мир сейчас уже не говорит — кричит о своей вере в Бога. Иерархи от уголовников утверждают, что в годы всеобщего атеизма лишь они не страшились носить на шее крестики. И почему-то забывают сказать, что за это никто из профессиональных преступников не пострадал, а принимали мученический венец в застенках ОГПУ-НКВД, на Соловках и в ГУЛАГе десятки тысяч священнослужителей и сотни тысяч верующих.
Чтобы понять профессионального преступника, нужно хорошо знать его отношение к вере. Религиозное мировоззрение уголовника отчётливо прослеживается в его субкультуре — жаргоне, татуировках, блатных песнях, кличках, пословицах, поговорках. Уголовники создали свою знаковую систему и постарались сакрализировать свою деятельность.
Мировидение русского уголовника хорошо видно через жаргон. «Бог навстречу», — так говорят уголовники своим товарищам, идущим на преступление, тем самым как бы записывая Бога в сообщники. Вовлечение Бога в соучастники преступлений — это не кощунство для преступника, а вера в то, что высшая сила (Бог, совесть) не должна осуждать его, он верит в своё «правое» дело. Но Бог благословляет на добрые дела, сатана — на злые. Верой в Бога он прикрывает свою противоправную сущность. Отношение к религии у деклассированных элементов лицемерное: декларируя веру в Бога, они на самом деле отрицают её, пренебрегают религиозными ценностями, а в поступках явно противоречат библейским заповедям. Проанализируем некоторые из них на примере жаргона:
НЕ УБИЙ. В арго имеется 144 обозначения убийства. В ряде названий звучит бравада: заделать, замокрить, прикастрюлить…
НЕ УКРАДИ. В арго содержится больше трёхсот слов со значением «воровать, украсть»: торговать, купить, скоммуниздить…
НЕ ПРЕЛЮБОДЕЙСТВУЙ. Лексика преступного мира богата словами, обозначающими извращённые половые акты (в том числе и содомский грех), из 264 обозначений женщины — 240 названий проституток и прелюбодеек.
В жаргоне отсутствует понятие «Бог», как нет в нём и понятия его антипода — «сатаны». Однако в арго используется много обозначений нечистой силы. Наиболее распространёнными среди них являются лексемы с корнем чёрт: чёрт — «следователь; начальник уголовного розыска; неделовой человек; честный труженик; лицо, не относящееся к миру профессиональных преступников; человек, выдающий себя за профессионального уголовника; преступник-новичок».
В чём вред жаргонных слов? Обратимся к Священному Писанию. Вначале было Слово. То есть Слово было раньше вещи, и Оно творило. И Оно создало материальный мир. Несомненно, это было созидающее, доброе Слово. Злое же слово, каким является и жаргонизм, разрушает метафизическую основу слова и опошляет действительность. Если общество перенимает эту лексику, проникается эстетикой профессиональных уголовников, значит, всему обществу навязывается сатанинская идеология. Блатным словом нельзя творить молитву Богу.
Большое место в криминальной идеологии занимают сакральные татуировки, в которых часто языческое начало перемешивается с христианским. Ангелы-хранители воровского мира нередко изображаются в виде обнажённых женщин. Купола храмов обозначают не только количество «ходок» в исправительное учреждение, но и служат своеобразным оберегом для уголовника. Оберегом является также изображение Богородицы с Младенцем Иисусом Христом (нередко сопровождающееся надписью «Матерь Божья, спаси и сохрани своего сына»). Любопытно, что данная татуировка иногда бывает у профессиональных преступников-мусульман. Нередко Богородицу преступники превращают в свою покровительницу (и соучастницу): «Принеси мне воровскую удачу, Царица Небесная!» Изображение креста в звезде имеет следующий смысл: «Да хранит меня Бог от холода, нищеты, ментов, мусоров и коммунистов!»
Наиболее распространённая: татуировка — распятый на кресте Иисус Христос, символизирующий мучения преступников (в исправительном учреждении или на свободе).
Пережитком древних верований являются клички (прозвища) преступников. Если цель язычников при именовании ребёнка — отвадить нечистую силу, то назначение христианских имён — иметь небесного покровителя, который защитит земного носителя имени. Отказ от собственного имени у преступников, принятие клички — своего рода отказ от небесного защитника.
Кличка даётся нагло и прилюдно: «Тюрьма, дай кличку этому пацану!» Тогда как при назначении имени происходит таинство, особенно в Православной Церкви.
По мнению Д.С.Лихачёва, кличка является своеобразным «постригом» — вторым именем, как, например, у монахов. Преступник до того привыкает к прозвищу, что не только откликается на него, но и сам представляется данным именем. Это своего рода причисление к цеху воров, второе крещение. Здесь наблюдается своеобразный элемент чёрной мессы — отречения от имени, данного Церковью, отказ от ангела-покровителя. То есть профессиональные преступники — своего рода сектанты, у которых имеется свой взгляд на христианскую религию.
Воровское сообщество, его идеология — это не только пародия на законопослушных людей. Христу противостоит Антихрист. Если Христос появился в результате непорочного зачатия, то Антихрист должен появиться от блудницы. Есть месса, но есть и чёрная месса. В церквах поклоняются Христу, на шабаше — дьяволу. Так вот у антиобщества профессиональных преступников есть свои законы, противоречащие правопослушным людям, свой суд, прокурор, палачи, сберегательный банк («общак»), свой «моральный кодекс» и, наконец, свой язык.
Никогда ирреальная жизнь преступного элемента в России не смыкалась так тесно с реальной жизнью законопослушных людей, как в ХХ–XXI вв. А. Солженицын называет воров в законе «вурдалаками, сосущими кровь».
А если преступник раскается, обратится к Богу? Вспомним Евангелие: «Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 40—43).
Почему разбойник так поступил? Он не был знаком с Христом и, вероятно, не был до конца уверен, что рядом с ним Сын Божий, но он понял в последние минуты жизни свою порочность, уверовал в справедливость наказания за свои грехи, раскаялся и поверил в правоту ни за что ни про что наказанного человека, а следовательно, в Бога. Может быть, он хотел утешить и укрепить духовно Распятого рядом с ним на кресте? И в этом случае мы видим сострадание, а значит, и очищение и прощение. Отдадим должное этому разбойнику: испытывая нечеловеческие муки, он думал о невинном праведнике, страдавшем не за преступления, а за правду, и тем самым отрёкся от сатаны.
Михаил Александрович ГРАЧЁВ