О книге и дороге Владимира Николаевича Крупина
Недавно сайт «Русские на Украине» разместил статью Олега Слепынина, которая начинается так: «Нет сомнений, главным вопросом для человечества в 2012 году будет вопрос: кто кого — Запад расщепит Россию и вместе с нею Русский мир как тысячелетнюю цивилизацию или Россия нейтрализует те силы Запада, которые жаждут для продления своей жизни кровавой подпитки».
Далее, обращаясь к истории вопроса, автор привлекает на помощь и Достоевского, и художника Пластова: «Помните, у Аркадия Александровича Пластова есть картина "Немец пролетел"? Безкрайние поля, удаляющийся самолёт, убитый мальчик-пастух, в облике которого есть что-то нестеровское; мёртвые коровы, плачущая в небо чёрно-белая собачонка, беззащитные овцы в березняке… Это ведь образ и разрухи 1990-х! Символический образ той картины, которую можно назвать "Гайдар пролетел", или уж покойника с его осиновым колом оставив, но вспомнив последователя — "Немцов пролетел", этакий обобщённый. Вот пролетел фашист, кажется, и некому уж эти поля оборонять. Овцы на отпор не способны. Но из истории картины мы узнаём удивительную подробность. По указанию Сталина в 1943 году полотно экспонировалось в Тегеране. Рассказывают, что Рузвельт и Черчилль были столь впечатлены, что это повлияло на их решение об открытии второго фронта. Тысячелетняя русская культура кистью Пластова пробудила в европейцах человечность, призвала в наш стан союзников…»
Я читал этот материал при дневном свете, но пугал основной и страшный вывод Слепынина: «В конце ХХ века задача для Запада "устранить народ", "устранить русский народ" как-то вдруг сфокусировалась до прикладной необходимости. На физически ограниченном пространстве земного шара места стало мало». И ресурсы, конечно, тают, и катаклизмы природные сулят сделать российские просторы самыми безопасными для проживания. То есть речь идёт уже не о переделке народа, а о его истреблении. Русские и впрямь вымирают. По ужасным результатам даже халтурной последней переписи, которые замалчивались целый год, за 8 лет, прошедших между переписями 2010 г. и 2002 г., численность россиян уменьшилась на 2,3 млн человек. При этом число собственно русских сократилось на 4,87 млн (целая европейская страна!), зато резко выросло население Чечни, например. То есть вымирает именно русский народ, а приток населения происходит почти исключительно за счёт мигрантов. Тех, кто поднимает эту проблему, либеральная пропаганда спешит объявить националистами и даже фашистами.
Эта статья неожиданно перекликнулась с ночным чтением. Владимир Крупин подарил мне свою новую книгу «Скоро утро, но ещё ночь…». Её открывает фантасмагорическая «Повесть для своих». Герой — русский православный писатель — хочет опроститься, припасть к родимой северной землице, даже мобильник на Ярославском вокзале выкидывает. Но, оказывается, знакомый, предложивший ему пустующий дом в деревне, действовал так неспроста. Он, по сути, уговорил поехать писателя в бывший мозговой центр, только созданный не в Кремле, а в живописной глуши. По знакомому рецепту Ельцина-Чубайса — помните? — собрать десяток умных людей с кейсами, и они выработают национальную идею. Вот такой десяток Главный, живущий в современном, напичканном техникой замке, и создал. Но поскольку это были мыслящие русские люди разных специальностей, они пришли к выводу, что выбранный западный, безбожный путь и волчья рыночная демократия для России никак не подходят. Их бросили тут, оставили деградировать и спиваться. Но они даже за дикой пьянкой подвернувшегося новоселья продолжают рассуждать о судьбе России. Произносить речи, читать стихи в похмельном полусне:
Пропили, прокурили, прожрали всё и вся,
Но чтоб отдать Курилы? Вот накось, выкуся…
Но всё это — под присмотром видеокамер, конечно. Старший группы — Иван Иванович, первый махнувший на себя рукой, — остался единственным безконтрольным. И вот ошарашенный увиденным и услышанным писатель приходит к нему, прежде чем сбежать из этого морока. Тут и происходит разговор в знакомом духе. Старший делает вывод: «Чем честнее, чем выше по уму учёный, тем он ближе к Богу. Эти парни в твоём доме — первый сорт. Практически они заявили то же, что и я. Теперь они обречены. Если не сопьются, с голода не умрут, их просто пристрелят.
— Вань, ты серьёзно? — ужаснулся я.
— Милый мой, — Иван Иваныч шарил по столу и дивану взглядом. Я понял, что он ищет очки. Он их нашёл в нагрудном кармане просторной рубашки, надел. — Читаю. Вообще-то это надо знать всем в России, но отсюда никакой сигнал и сюда тоже не проходит. Так, так… вот: "Мы слишком долго уговаривали русских, что им надо принять общемировые законы, но они, даже притворно соглашаясь, всегда, во все века, продолжали жить по-своему. Сколько можно с ними экспериментировать? Ни войн, ни революций, ни большевиков, ни коммунистов, ни демократов, ни голода, ни лишений, ни бедности, ни болезней, ни коллективизации они не боятся. В массе своей к деньгам не привязаны. Спаивание их и развращение даёт ничтожные результаты. Более удачными надо признать подкупы высокопоставленных чиновников и постановку их на службу нашим интересам. Но для нас это убыточно, ибо аппетиты их растут. Тем более их легко перекупить. Годы конца двадцатого и начала двадцать первого веков нас вразумили: Россией правят не поставленные нами правительства, а какая-то необъяснимая сила. Сломить её невозможно, поэтому надо её уничтожить. И если они ранее по планам Гиммлера-Даллеса-Бжезинского-Тэтчер нужны были как рабы для добывания сырья из своей территории, то теперь и это не надо. В рабы годятся и турки, и арабы, и азиаты, кто угодно, но не русские". — Иван Иваныч, кряхтя, встал: — Ты давай пока осмысливай, я чай поставлю.
Я взял текст, слепенькую ксерокопию, прочитал уже глазами и прошёл к нему.
— А кто это составил?
— Какая разница?
— Но это всё серьёзно?
Эх, писатели, писатели. Прямо как дети, ей-богу. Так легко вас прикормить деньгами, изданиями, пленумами, болтовнёй, премиями, известностью. Ведь как только вы начинаете болтать, с вами покончено».
Тут старший отчасти прав, конечно. Главный герой убеждён и внушает всем пьяным собеседникам, что Россию спасает Православие, вера во Христа. Те тоже соглашаются, что без Бога — ни до порога. Но, кроме веры — сокровенного, самого личного убеждения, — есть же ещё и государственное, общественное устройство. Ведь в приведённый перечень испытаний для нашего народа можно добавить и раскол, и реформы Петра, включая создание Синода, и отступничество не только элиты, но и Церкви от царя — помазанника Божьего в Февральскую революцию с прославлением в храмах масонского Временного правительства. Да много чего… Но тут такая тонкость: сам-то автор Владимир Николаевич получил образование, писательское признание, премии да, в конце концов, квартиру напротив МХАТа в престижнейшем доме ещё при совсем другой власти. А нут-ка сегодня вятский паренёк из скромной газетёнки даже с подобным литераторским талантом попробуй достичь такого! Ни в жисть… Вот и нет сегодня ни нового Распутина с берегов Ангары, ни нового Рубцова с Кировского завода. Один упитанный Быков царит на всех телеэкранах да Акунин на митинги из Франции прилетает.
Автор в нравоучительных главах говорит о единственном пути спасения — христианском смирении, но тут же врывается в текст или реплики героев публицистическая нота. Социолог Архипов говорит: «Враги России не уйдут от пословицы — жадность фраера сгубила, укусят себя за хвост. Пример: евреи и палестинцы враждуют, а туристическая еврейская и туристическая палестинская мафии слились в экстазе. Демократы-силовики говорили: дайте нам денег — справимся с преступностью. Дали денег — преступность увеличилась».
Владимир Крупин выпустил книгу в издательском доме «Московия» и в предисловии говорит о любви к Подмосковью, куда попал ещё во время армейской службы: «Интерес к русской истории в шестидесятые годы был всеобщим. Спросите нынешних: а где была битва с татарами, возглавляемая великим полководцем Воротынским? Под Молодями? А где это? А откуда возили мячковский камень на строительство Кремля? А где проходил водовод, снабжавший Москву самой чистой мытищинской водой? А где шли пешком на поклонение преподобному Сергию Радонежскому, где ночевали? И к кому на поклонение завещал заходить святой Сергий в Хотьково? И где подписали Кучук-Карнаджийский мир? И кто подписывал? А где Левитан создавал свою "Владимирку"? Где работал и лечил крестьян Чехов? В Лопасне? Да, а вы там были? И где Деулино? И чем оно знаменито?» Верно! Но почему только в 60-х был интерес к истории? Мы с ещё не бородатым Володей ездили, начиная с 70-х, по многим заповедным местам России, вели семинары молодых, выступали, писали исторические очерки. Я помню 1980 год — 600-летие Куликовской битвы: вышло постановление ЦК КПСС о её праздновании, началась реставрация памятников на поле Куликовом, на Рождество Богородицы состоялся грандиозный праздник. Мы с поэтами Валей Устиновым, Таней Ребровой, покойным Борей Примеровым поехали туда, ночевали в чистом поле — вернее, коротали ночь у мечущегося на ветру костра: солома быстро прогорала, а дров было не найти. Тогда под яркими звёздами сентября я поклялся описать подвиг поля Куликова в стихах и прозе и по мере сил выполнил эту клятву.
После затяжных пьяных каникул уходящий президент Медведев с непонятным запозданием объявил 2012 год Годом российской истории. Почему нельзя это было сделать раньше, до того, когда были свёрстаны бюджеты, планы мероприятий, издательские программы (где они ещё остались), — одному Богу да кремлёвским чинушам известно. Но факт остаётся фактом: прежнего интереса к перевранной, дегероизированной, а то и проклинаемой истории не осталось. И объявлен её год для проформы. Ну, что можно успеть сделать до конца года — даже фильма исторического о той же битве при Молодях не снимешь!
Владимир Крупин в следующей повести шлёт низкий поклон городам России, которые подарили ему красоты и впечатления, тепло и внимание. Замечательные страницы, целиком подписываюсь, потому что сам бывал почти во всех перечисленных городах и весях. Вот только мировые центры христианства и святые места от Бари до Афона я меньше видел, но ведь Крупин согласится со мной, что нас туда звали как писателей, сделавших себе имя в так называемые теперь безбожные времена. Книга заканчивается прекрасными путевыми очерками (часть из них печаталась в нашем журнале) о поездке по святым местам Греции. Но ведь туда снова позвали не просто примерного прихожанина, а писателя Крупина. Он не однажды повторяет истинно христианскую мысль о том, что православный человек должен спасаться не бунтом да замутнением вод, а смирением. Не всякий мирянин с этим сегодня согласится, но и разделяющий взгляды автора читатель может внутренне воскликнуть: «Как смириться, когда убивают братьев во Христе, а бесы пляшут на костях России?»
Так что вопрос вопросов 2012 года лично для меня звучит примерно так, с оттенком ужаса: «Неужели Господь мне ссудил встретить закат жизни и проститься с ней в безпросветную и безконечную либеральную эпоху?» Она, нацеленная на будущее России, не преобразится, не видоизменится, несмотря ни на какие митинги и смелые речи радио «Эхо Москвы», существующего на деньги Газпрома (то есть нынешнего государства). И никакая рождественская свечка не высветит в холодном взгляде власть предержащих ни сострадания к бедным, ни тёплого отношения к таким вот русским паренькам из глубинки, каким был когда-то сам Крупин. Безопасность нужного им государства они, может, и укрепят до степени личной неприкосновенности, строительство храмов будут поощрять для утешения страждущих, но ни шага к истинному Православию, Христовой любви Россия не сделает. Наоборот — золотой телец со звездой Давида будет отбрасывать её в небытие, довлеть и властвовать над ней до полного уничтожения русского народа.
Читаешь ночью книгу Крупина и веришь, что рассвет наступит, а как отправишься при безжалостном дневном свете по описанной им безконечной русской дороге — тоска и даже уныние завладевают душой. А ведь это грех, Господи, помилуй…
Александр Александрович БОБРОВ