Он был майором милиции, ездил в «горячие точки», пережил тяжёлую болезнь отца, а после выхода на пенсию неожиданно для всех и даже для самого себя стал вышивать иконы. Все лики на них были словно живые.
Кажется, невозможно запечатлеть на ткани проникновенный взгляд, внутреннюю чистоту и сияние Ликов Богородицы, Спасителя, святых, но «Мастеру золотые руки» из Кургана Юрию Тютрину это удаётся.
Школа, армия, завод, институт, после окончания института работа по распределению в милиции — так начинался жизненный путь его.
— Тогда все верили в «светлое коммунистическое будущее», — вспоминает Юрий Николаевич. — Но реальная жизнь оказалась вовсе не такой, как в агитках и на плакатах. Со временем мнимые идеалы рухнули, миллионы людей оказались без опоры.
А затем начались военные конфликты. Сначала Афганистан, потом Чечня. Мне тоже довелось побывать в «горячих точках», увидеть своими глазами отчаяние, кровь, смерть. Совсем ещё мальчишки погибали, возвращались инвалидами, в их числе было немало ребят из Кургана. Побывав в аду войны, порой даже крепкие ребята сгорали, словно спички.
Эта тонкая грань между жизнью и смертью побудила Юрия Тютрина многое переосмыслить в жизни. Но впервые он всерьёз задумался о своём предназначении в милицейском госпитале.
— Я лежал на кровати, — рассказывает Юрий Николаевич, — смотрел в окно на небеса и понимал: там что-то есть — непостижимое и безконечное. А когда закрывал глаза, внутренним зрением видел лики святых. Когда мне разрешили ходить, спустился в магазин при госпитале. Внимание моё привлёк продававшийся там вышитый по готовому шаблону крестик на ткани. Я долго на него смотрел, изучал. Помню, ещё подумал: вот если бы икону вышить. Но как это сделать, тогда не представлял.
Через 20 лет службы майор милиции Юрий Тютрин вышел на пенсию и приехал на постоянное место жительства в Курган. Его тяжёло больной отец нуждался в постоянном уходе. Забота о ближнем обострила потребность заняться трудом для души.
— Были предложения заняться бизнесом, чтобы просто деньги зарабатывать, но я их все отверг, — говорит Юрий Николаевич. — Подумал, конечно: реально всё это, но мелко как-то, маловажно. А душа просила дела настоящего. И почему-то всё время тот вышитый крестик из госпиталя вспоминался. Стал ходить по церквям, изучать старославянский язык, читал много. Стоял подолгу возле икон, дивился духовной красоте ликов, святости, запечатлённой в их глазах. Потом посмотрел фильм «Андрей Рублёв», который меня потряс. Тарковский гениально показал человека ищущего, величайшего иконописца, не признающего халтуры. Казалось бы, «штампуй иконы», чего так переживать? Но Рублёв не пишет на заказ, он страдает, мечется, горит ради истины и, всей своей жизнью побеждая в себе греховную природу, творит боговдохновенные шедевры.
Создавая образа
Через изучение иконописи у него окончательно утвердилась мысль сделать икону, но не кистью и красками, а вышивкой.
— Почему выбрал именно ткань? Просто меня поразило, когда изучал иконопись, откуда вообще иконы появились, — поясняет Юрий Николаевич. — Первое впечатление Спас Нерукотворный — ткань, Санта Мария де Гваделупа отпечаток тоже на ткани. Перед работой прочитал правила Вселенских Соборов, получил благословение в храме. Сначала разработал на компьютере графические схемы. От готовых шаблонов отказался, поскольку неживые они, отклика в сердце не вызывают, а мне хотелось сделать именно живой лик, не сувенир какой-то, не вышивку. Для создания схем начал собирать материал в интернете, затем уже шить. Потихонечку что-то стало получаться.
Когда закончил первую икону, увидел, что есть ощущение картины, но для полноты её чего-то не хватает. Оказалось, очень важны киоты (рамки) — внутренний и внешний. Сделал оба киота с помощью пластиковой глины, только тогда образ получился цельным и стал радовать глаз. Икону в храме св. Александра Невского освятили, и, глядя на неё, я уже не мог сказать, что это именно моя работа. Просто благодарил Бога за то, что мне позволено было соприкоснуться с творчеством.
За шесть лет кропотливого труда Юрий Тютрин сделал двенадцать икон; на создание одной уходит полгода. Более всего поражает его работа «Святая великомученица Елизавета». Великая княгиня, родственница царя Николая II, была казнена на окраине Алапаевска в 1918 году, тело её сброшено в шахту рудника. Основательница Марфо-Мариинской обители милосердия сделала для бедных людей столько, что уже при жизни сама была как икона. Поэтому казалось невозможным запечатлеть на ткани её столь проникновенный взгляд. Но на полотне Юрия Тютрина Елизавета словно живая. Смотришь на нее неотрывно, поражаясь мастерству человека, отобразившего дивный лик.
— Создавать иконы на ткани неимоверно трудно, необходимо соединить все нити так, чтобы создать взгляд, Боговдохновенный образ, — делится секретами ремесла Юрий Николаевич. — Поэтому, прежде чем браться за работу, я очень много читаю о том или ином святом, изучаю фотографии, портреты. Потом приходит вдохновение. Сначала задумывался: почему вышиваю именно святую Елизавету или именно преподобного Далмата? Но затем понял, что это не понять. Теперь мыслю так: ну, сделал, показал людям. Если им понравилось, значит, надеюсь, я на правильном пути.
Нетронутые пламенем
Два года назад в квартире Юрия Тютрина случился пожар. Огонь вспыхнул неожиданно и без видимых на то причин. Всё выгорело дотла, кроме икон… Среди гари и копоти они оказались совершенно не тронуты пламенем, хотя нити, ткани, пластик, лак должны были расплавиться в первую очередь.
— Я тогда подумал, что это какой-то знак свыше мне. Значит, стоит продолжать работать? Взялся я тогда делать икону святого Александра Невского и в процессе работы заметил, что если раньше все мои иконы получались небольшими, то теперь нить сама вдруг пошла на большую икону, даже ткани не хватило. Лик св. Александра Невского получился размером с лицо человека, икона — большой, непроизвольно совершенно. Душа всколыхнулась — то, что надо!
Готовые иконы Юрий Тютрин дарит монастырям, храмам, музеям в Курганской области и за её пределами. Говорит, что расставаться с ними ему не жалко, так как всё, что он делает, ему не принадлежит.
— Для меня до сих пор загадка, почему я, милиционер, никакого специального образования и отношения к искусству не имеющий, вдруг получил дар вышивания икон? — говорит Юрий Николаевич. — Но если уж Господь так распорядился, то моя задача этим даром послужить Богу и людям.
Лариса Анатольевна ФОМИНА