Двадцать лет назад наше единое великое государство распалось. Сбылась мечта всех его врагов. Вскоре, 17 января 1992 года, в Москве проходило памятное Всесоюзное офицерское собрание, которое весь день транслировалось по телевидению. Армия тогда, можно сказать, криком кричала о том, что после развала Советского Союза её режут по живому.
От Церкви на этом собрании выступал митрополит Кирилл, нынешний Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Его низкий голос прекрасно звучал в той аудитории. Он, что называется, по полочкам всё разложил для военных людей. Один из них потом сказал:
— Нам бы такого замполита!
Через день после этого, на Богоявление Господне, мы собрались в Троице-Сергиевой Лавре, в келье отца Моисея (Боголюбова). Он сказал:
— Надо помогать армии!
И написали статью о необходимости восстановить традиционное единство Церкви и армии. Через несколько дней она была напечатана в «Русском Вестнике». Название ей дал отец Моисей: «На острие меча». Главная его мысль была: «Если Церковь соединится с армией, Россия будет непобедима».
Таков был суворовский военный опыт, суворовский завет: «Молись Богу — от Него победа!»
В тот же год, 8 сентября, в Военной академии Генерального штаба состоялась первая встреча духовенства с офицерами и генералами академии, на которой было принято совместное обращение её участников к Патриарху Алексию II и министру обороны с призывом восстановить вековое традиционное единение Церкви и армии…
+++
Господь сподобил меня служить в Советской армии солдатом в 1975—1976 годах — время было совершенно мирное, служба шла в Армении, в тогдашнем Ленинакане (до этого — Александрополе, ныне — Гюмри), в старинной «Большой крепости», заложенной императором Николаем I вместе с церковью, посвящённой святой мученице Александре, небесной покровительнице императрицы (потому и город был тогда так назван). И только теперь узнал: в 1918 году турки-оккупанты сожгли в этой церкви батюшку отца Матфея с православным народом. Недавно церковь была вновь освящена — там и ныне служат наши ребята.
Тогда мы и не знали, проходя посреди крепости много раз в день мимо этой церкви, полуразрушенной, слегка прикрытой плакатами с орденами комсомола, стоя перед ней на плацу, сколько у нас, советских солдат, было небесных покровителей, которые вели нас к Богу, к молитве — и привели.
Помню вывод, который сделал из той службы: то, что мы, служившие в мирное время, даже и представить себе не можем, что такое значит — служить на войне.
+++
Невестка знаменитого маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова, супруга его сына генерал-лейтенанта Игоря Борисовича, Слава (в крещении Фотиния) Александровна рассказала мне, что году в 1972-м, когда она ездила в Киев, в одном из храмов после литургии старенький священник сказал:
— А теперь помолимся о здравии военачальника Георгия.
— Какого военачальника Георгия? — спросила она.
— Жукова, — ответил он.
— Почему?
И батюшка рассказал ей, как в 1943 году, когда был освобождён Киев, Георгий Константинович велел призвать в Софийский собор всех священников, которые были в городе, и отслужить благодарственный молебен. И весь этот молебен простоял на коленях.
Жуков, видимо, как никто другой знал, что чисто военными силами мы бы не победили.
+++
Однажды С.А.Шапошникова спросила маршала А.М.Василевского, сына священника, в своё время окончившего духовную семинарию, ученика и преемника Бориса Михайловича на посту начальника Генерального штаба нашей армии:
— А почему Сталин его одного называл по имени-отчеству?
— Потому что он его уважал, — ответил Александр Михайлович. — Потому что тот не скрывал свою веру. Все знали, что он носит ладанку. И Сталин знал.
— Откуда знал? — спрашиваю.
— Ему доложили.
— А они как узнали?
— Я у маршала Василевского спрашивала, как они узнали. Он говорит: «Да у него были плохие лёгкие, ему было жарко, он снимал китель, менял рубашки, и адъютанты, наверно, заметили, донесли…»
В этой ладанке, которую он носил всю жизнь, были: казацкий нательный крест, серебряный, чёрный, довольно большой, благословение дедушки; три старинные иконки: Божией Матери в рост, может быть, «Всех скорбящих радость», из красного камня, и две святителя Николая: финифтевая и деревянная; и 90-й псалом «Живый в помощи вышняго»…
— В каком же году Сталин узнал?
— Как мы с Александром Михайловичем думали, он узнал об этом ещё до войны. Борис Михайлович ещё раньше был начальником Генштаба, потом был перерыв, во время финской войны… Перед этим он сказал Сталину: «Война будет серьёзная. Это надолго. Я с Маннергеймом учился в Академии Генерального штаба, это гений обороны». А другие командующие говорили, что это будет быстро, чуть ли не неделя.
Сталин сказал:
— Серьёзная? Борис Михайлович, если вы так считаете, вам нужно отдохнуть. Поезжайте в Кисловодск.
И без него шла война. Он, конечно, не просто отдыхал там, он переживал всё это…
Отец Бориса Михайловича был из донских казаков. А его мать, урождённая графиня Ледомская, — из высланных за Урал после восстания поляков.
— Он сидел лишь однажды под домашним арестом. И вышел чудом. Его вызвали на Политбюро, и Сталин сказал ему, показывая на некую личность:
— Вот этому человеку вы в своём кабинете вынули из сейфа и передали секретные документы.
Борис Михайлович, обратясь к личности, сказал:
— Голубчик, опишите мой кабинет, скажите, где стоит мой сейф.
А тот молчит.
Сталин говорит этой личности:
— Вон!
Так кончился домашний арест Бориса Михайловича, который, как говорила Мария Александровна, на него очень подействовал. В это время он сжёг свои воспоминания, которые относились к советскому времени.
Нательный крест всегда носил и маршал Семён Михайлович Будённый. Проезжая мимо храма, останавливал машину, крестился с поклоном.
+++
Слава Александровна сидит на диване, перед ней — маленький круглый столик.
— Вот на этом столике, — говорит она, — лежала Библия Бориса Михайловича. Борис Михайлович рассказывал, что они всегда молились: в юнкерском училище, в Академии Генерального штаба… Игорь Борисович был очень верующим. Он читал эту Библию каждый день.
Сам Борис Михайлович Шапошников во время Великой Отечественной войны каждый день молился с земным поклоном:
— Спаси, Господи, мою Родину и русский народ!
Она об этом узнала случайно от мужа, который был глубоко верующим человеком. Обычно по утрам он уходил в свой кабинет, а она готовила завтрак. Однажды пошла позвать его, подходит, видит — он стоит лицом к иконам и молится этими словами. Перекрестился, поклонился. Она удивилась: обычно молятся о родных, о близких… Спросила:
— Игорь, откуда у тебя такие слова?
Он повернулся к ней и спокойно ответил:
— Так молился мой отец.
О том, что Борис Михайлович молился с земным поклоном, я слышала от отца Валериана Кречетова, который исповедовал и причащал Игоря Борисовича.
— Батюшка его очень любил, — вспоминала Слава Александровна. — Когда отпевал его, сказал: «Он был настоящим христианином». И добавил: «И безсребреником». Это ему перешло от отца. Чёрного слова, в том числе на эту самую букву, он не признавал. Говорил, что, как только его назовёшь, он уже тут.
Недавно мы опять вспоминали Игоря Борисовича, и батюшка сказал:
— Он был умница!
В своё время Игорь Борисович предложил нашему руководству идею системы противоракетной обороны с элементами космического базирования, которая потом у американцев стала называться СОИ — стратегическая оборонная инициатива. Но наши отказались, решили, что это будет слишком дорого. И только когда о ней в 1983 году объявили американцы, спохватились. Обратились к нему с просьбой создать нечто ещё более совершенное, давали ему целый институт. Но он сказал, что такие идеи приходят раз в жизни. Не из принципа, конечно, он горячо любил Родину («Я служу Родине, а не им», — всегда говорил), но это действительно так. Он не считал, что американцы обязательно выкрали эту идею, он говорил, что идеи приходят параллельно. Действительно, мы знаем из истории открытий немало таких примеров. Может, Господь, одаривая своими идеями учёных и изобретателей, делает это так, чтобы они не зазнавались?
С другими военными, как вспоминала его супруга, они и в советское время собирались на Пасху, молились… Однажды на такой встрече дважды Герой Советского Союза лётчик-бомбардировщик генерал-лейтенант Павел Андреевич Таран (386 боевых вылетов) сказал:
— Я ни разу не сел в самолёт, не перекрестившись.
— Маршал Тимошенко был верующим, — рассказывала Слава Александровна. — Они поэтому ничего не боялись. У многих из них были жёны-поповны. У Чуйкова была жена-поповна, он тоже был верующим. У Неделина жена была диаконица…
Маршал авиации Николай Николаевич Поликарпов был сыном священника. Звал священников, они приезжали, освящали ему все самолёты.
Однажды был неудачный полёт — Николая Николаевича перед этим не предупредили. И он очень жалел, что не успел освятить тот самолет: «Ну что же я не освятил!»
+++
Тайна русской истории не разгадана. В ней всё неоднозначно, не очевидно, даже парадоксально — по-русски… В этом наша сила, непредсказуемость для врагов. Так Богу угодно…
В 1917 году, прямо в день вынужденного отречения от престола святого царя-мученика Николая, в Коломенском неожиданно явилась Державная икона Пречистой с Богомладенцем, где Матерь Божия изображена как Царица на троне, со скипетром и державой. Начались гонения на Церковь, закрывались храмы, Державная икона исчезла. Но теперь мы знаем, что с 1929-го по 1988 год она находилась на Красной площади — в Историческом музее. Чего только не носили мимо него в это время, чем только его не «украшали», но главной оставалась невидимая для внешнего взора Небесная Царица Русской земли.
Император Александр I, помазанный на царство в 1801 году, впервые прочитал Евангелие в 1812 году. А генеральный секретарь ЦК ВКП(б) учился в духовном училище, потом в семинарии, не только прекрасно знал Евангелие, но даже и в советское время цитировал Библию, часто говорил, по воспоминаниям современников, в том числе маршала авиации А.Е.Голованова: «Ну, с Богом», «дай Бог», «помоги, Господь!»
Верховный, надо думать, лучше всех знал, Кто помогал нам побеждать.
+++
Нет, конечно, не Сталину мы будем приписывать то, что в ХХ веке русский народ не погиб, но победил и Троцкого, и Гитлера с их легионами, и душу свою сохранил, и вышел в космос. Нет, это — милость Божия, предстательство Царицы Небесной, всех святых, в земле Русской просиявших, молитвы миллионов православных, жертва царя-мученика, его семьи, всех новомучеников и исповедников Российских, всех русских воинов, за Веру и Отечество, «за Родину, за Сталина» живот свой положивших, всех русских людей.
Но Сталин возглавил осуществление на земле того, что даровал нам Господь предстательством Державной Владычицы — восстановить Россию после разрушений, в немалой степени вернуться к самой себе.
Увы, не полностью.
«Это всё, что я пока могу для вас сделать», — так он сказал не только митрополитам Сергию, Алексию и Николаю 4 сентября 1943 года. Так он сказал истории России, всем нам.
Иерей Николай БУЛГАКОВ