В довоенном Ленинграде, на улице Пестеля, в доме возле храма св. великомученика Пантелеимона, 14 ноября 1931 года родилась девочка. Её мама окрестила дочку и назвала Валентиной. Под сводами церкви девочка делала первые шаги по безконечной дороге православной веры.
Детство её закончилось, когда фашистская плесень обложила блокадой Ленинград. Город голодал, мёрз… и продолжал сдерживать натиск вражеской силы.
Дорогой жизни по льду Ладожского озера, потом в эшелоне «теплушек» Ефросинью Степановну — маму Вали — и её двух младших сестёр эвакуировали из блокадного города. «Теплушка», в которой их везли, оказалась ледяной коробкой на колёсах, и когда в г. Орехово-Зуево врачи осмотрели ехавших в эшелоне, то оказалось, что две девочки от обморожения и голода при смерти. Их увезли в госпиталь и, так как надежды на выздоровление не было, положили в мертвецкую, где и умерла младшая сестра Вали. Маму с другой дочкой отправили в Краснодарский край.
Ничего не бывает без воли Господа, и нет сомнений, что младенческие молитвы в храме св. целителя Пантелеимона нашли отклик — Валечка стала выздоравливать. Но пальчики на одной ножке девочке пришлось ампутировать.
Душа матери болела об оставленных дочерях. В госпиталь пришло письмо из Краснодарского края с вопросом, в котором были страх и надежда: «Как там мои девочки?..» И вместо ответа на письмо на юг страны отправилась одиннадцатилетняя Валя. С забинтованной после операции ножкой почти две тысячи километров ехала она, пока не нашла маму в станице Архангельской. Попала «из огня да в полымя» — фашистская нечисть оккупировала Краснодарский край.
Ефросинья Степановна с дочерьми пряталась в погребе — фашисты могли и надругаться, и расстрелять, и отправить в рабство в Германию. Но недолго хозяйничали они в казачьем Екатеринодарском крае — его освободила наша армия.
Тут пришла новая напасть — сыпной тиф. Умерла мама, её похоронили на местном кладбище.
Война кончилась. Победа! Две сестрёнки возвратились в Ленинград — символ стойкости, мужества, терпения; город — сам себе памятник. Валю и Лиду, младшую сестру, приютила тётя — Матрёна Степановна, сестра мамы.
Валя училась, работала, ходила в церковь, где слушала проповеди отца Александра. Священник много рассказывал о канонах веры христианской. Читал людям Библию и разъяснял сложные места. Немало в его проповедях было сказано о жертвенности и преданности Господу. Многие отдавали в общину последнее, тратили, что имели, на возведение храмов, а иногда за веру отдавали и жизнь.
Волхвы за многие сотни километров принесли дары Младенцу Иисусу. Валентина думала: «Господи, а что я Тебе принесу?» И ответ девицы был из глубины души: «Боженька, я саму себя Тебе принесу. Боженька, мне ничего не надо. Я очень хочу в монастырь…» Ей не было и семнадцати лет.
Матрёна Степановна была категорически против того, чтобы несовершеннолетняя девушка ушла в монастырь. А священник поддержал чистые и возвышенные помыслы Валентины. Но без тёти-опекуна она ничего не могла предпринять. Отец Александр посоветовал съездить к о. Серафиму Вырицкому и получить его благословение, добрый и мудрый совет. Дважды ездила Валя в Вырицу: в 1948 году и в начале 1949-го, перед успением старца. Отец Серафим, показывая на фотографию Успенского Пюхтицкого монастыря на стене, сказал ей: «Твой путь, деточка, — сюда. Вот он — твой монастырь! Матерь Божия тебя избрала. С Богом гряди!» В конце беседы добавил: «А тётя твоя пусть приедет ко мне. Я всё ей объясню». Благословил будущий святой Серафим будущую игумению Георгию. Матрёна Степановна после поездки в Вырицу успокоилась и одобрила желание племянницы отдать себя на служение Господу.
Не бывает ничего случайного — во всём воля и Промысл Божий. И встреча девицы с тогдашней игуменией Пюхтицкого монастыря матушкой Рафаилой была не случайна. Сказала ей Валя: «Матушка, всё буду делать за святое послушание. Возьмите меня в монастырь». И стала она послушницей Валентиной.
Такие воспоминания о том времени у матушки Георгии (Валентины): «Когда я пришла в Пюхтицу, как и все монахини, боронила, косила и пилила дрова. Электричества и водопровода в монастыре не было. Жили скудно, но молитва помогала». Много трудностей, лишений было в жизни Вали, после пострига получившей имя Георгия; но с честью, без ропота, с молитвой и с благодарностью Господу переносила она всё.
В ноябре 1989 года новое послушание-назначение ей: быть старшей сестрой в Свято-Иоанновском монастыре в родном городе Ленинграде. Обитель, основанная св. Иоанном Кронштадтским, была тогда в запустении, требовалась тяжёлая работа по её восстановлению. В Санкт-Петербурге я встречался с людьми, которые хорошо помнят матушку Георгию. Сколько тёплых слов услышал я о боголюбивой, душевной, заботливой и трудолюбивой монахине. Темпы работы по восстановлению обители приятно удивляли всех…
В марте 1991 года Святейший Патриарх Алексий II сообщает монахине Георгии о назначении её настоятельницей Горненского монастыря на Святой Земле в Израиле. Скромная сестра Георгия пролепетала: «Святейшенький, я ведь не смогу. У меня характер не тот…» Он улыбнулся, и посвящение Георгии в игумении произошло 24 марта, а отъезд в Иерусалим — 27 марта 1991 года.
И опять у неё много забот и проблем. Монастырь в разрухе: не было электричества, водопровода; многие здания лежали в руинах, строительство верхнего храма в 1914 — 1915 годах было законсервировано на начальной стадии. Непоколебимая вера — только с её помощью преодолевала все трудности, а иной раз и ужасы жизни эта хрупкая, скромная, безропотная и безгранично терпеливая матушка. Всю себя отдавала она служению Господу, прославляя Бога молитвами и трудами своими. Тихая, скромная, но героическая жизнь.
Матушка, весь православный мир кланяется Вам до земли, молится за Вас. Помогай Вам Господь, как всю Вашу жизнь. Храни Вас Господь, великая молитвенница и труженица Русской Православной Церкви.
Вот что сказала матушка в назидание нам: «Послушание неразрывно связано со смирением, а смирение низводит Божие благословение и благодать. И, наверное, только ими можно было превратить полуразрушенные Пюхтицы в цветущую обитель, что и сделала матушка Варвара».
Матушка же Георгия по её примеру подняла из разрухи две обители. Когда я спросил её о том, каковы её чаяния, планы и пожелания, она скромно ответила: «Мне бы успеть поднять из руин последние несколько зданий в монастыре».
Мы должны помогать ей в этом, чем можем.
Низкий земной поклон Вам, матушка.
Виктор Павлович КОЛЕСНИКОВ