3 ноября - 945 лет со дня преставления прп. Илариона, схимника Печерского
Ярко горят свечи, освещая аскетическую монашескую келью. Сегодня ему нужен свет — чтобы лучше думалось, чтоб яснее видеть лики святых, у которых в момент сомнения просишь в молитве совета на, казалось бы, неразрешимый вопрос, от которого зависит не только его судьба, но и вся дальнейшая история Киевской Руси.
Завтра торжественная церемония постановления в должность духовного предстоятеля Руси, клобук и посох митрополита. По воле и решению всех епископов Киевской Руси, по воле князя Ярослава Владимировича, которого уже и теперь в народе зовут Мудрым, по устному благословению Константинопольского Патриарха. Но без обязательного доныне рукоположения в столице Византии — Константинополе. Да, русские послы и лазутчики обещают, что скоро последует и соответствующая официальная грамота (главное, не жалеть золота и придвинуть в решительный момент к крымским границам Византии русские дружины)…
Но ведь не простят константинопольские царедворцы ни ему, ни князю Ярославу поставления в сан митрополита! Рано или поздно, не при нынешнем князе, так при наследниках, месть византийцев настигнет его. Отказаться от сана? Ну, нет! От его, Илариона, выбора зависит ныне, чем станет Русь — мощной христианской державой, как и следует ей по праву, или послушной игрушкой в руках иноземных прелатов и монархов, как Польша, или того хуже — всеобщим пугалом, хищной химерой, как уничтоженная русскими витязями — слава Богу, вовремя, — и не успевшая натворить ещё больших бед иудейская Хазария.
Для него, Илариона, высший церковный чин — это возможность сделать давно задуманное, не из монашеской кельи немногим верным ученикам, а из храма Софии Киевской всему народу донести истину. Ну что ж, «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).
Он станет первым русским митрополитом не ради славы и земных благ. Ему есть что сказать людям!
Иларион помнил страшный 1043 год, великое бедствие, обрушившееся на родную землю. Он помнил свои мучительные мысли — как не дать погубить только-только укоренившееся в душах людей христианство, к отступничеству от которого призывали после катастрофы в войне с Византией наиболее горячие головы, как духовно укрепить народ, предотвратить распад Руси?
Что поможет в сём? Римское право? Было оно в своё время закреплено во всём Средиземноморье сталью мечей и несокрушимой поступью легионов — только спасло ли Римскую империю? И спасёт ли ныне, принятое в слегка изменённом виде, Византию, этот Второй Рим, когда под натиском мусульман, как шагреневая кожа, сжимаются пределы империи?
Русь! Безкрайние просторы лесов, степей и пашен, где по берегам рек живут, как при прадедах, сильные, смелые люди, всего имущества у которых — изба, конь, борона, нехитрый крестьянский инвентарь, где серебряные серьги в ушах у жены — уже состояние. Страна, где многолетней дани с целой деревни едва хватает, чтобы снарядить мечом, бронёй и справой одного воина княжеской дружины, потому берут в дружину лучших из лучших. Страна, которая только и держится тем, что каждый дружинник понимает: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», а если не понимает — погонят такого из княжеской дружины, несмотря на любое родство и прежние заслуги! Но ведь не пропишешь такое в законе — как сформулируешь? Можно издать статьи о наказании трусости в бою, о каре изменникам. Но как юридически закрепить верность товариществу, интересам общего дела, благородство души и готовность к самопожертвованию? Всё то, о чём поют сказители в былинах, что позволяет русским побеждать в войнах всех завоевателей, на чём сформировалась и будет стоять в веках Русская земля?
Русь — особая страна, где не годятся основанные на страхе перед законом методы управления людьми, выработанные в западных и средиземноморских странах, ибо нет в душах у дружинников и воевод страха ни перед чем и ни перед кем, кроме Бога. И появилось в том грозном 1043 году из-под пера инока Илариона «Слово о Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине, через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошел, а Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась и до нашего народа русского дошла… Ибо закон — предтеча и слуга Благодати и Истины, Истина же и Благодать — служители будущего века, жизни нетленной».
Много бед наделала война с Византией! Ещё со времён женатого на хазарской принцессе византийского императора-иконоборца Константина V, правившего в VIII веке, иудеи-хазары и выкресты играли видную роль в коммерции империи и при дворе. Не случайно в «Слове» Илариона столько внимания уделено острой полемике с иудейством: «Христос прославляется, а иудеи проклинаются, язычники приведены, а иудеи отринуты… Поскольку дела их темны были — не возлюбили света: не явились бы дела их, ибо (они) темны… и рассеяны были иудеи по странам — да не пребудет злое совокупно!»
Попыток византийских выкрестов напакостить Руси не перечесть. Ну и накипело на душе у русичей. Решили отплатить разом за всё — за наведённых на Русь кочевников, за смуту в Тмутаракани, за пограбленных, брошенных в тюрьмы киевских купцов, за годами ждущих поставления русских иноков, мыкавшихся по чужому городу, сносивших насмешки, вымогательство, а когда и откровенное издевательство византийских чиновников. «Свободная же Благодать, увидев чад своих христиан притесняемыми от иудеев, сынов рабского Закона, возопила к Богу: "Удали иудейство и Закон (его) расточи по странам — какое же общение между тенью и Истиною, иудейством и христианством!"… Иудеи земному радуются, христиане же — Сущему на Небесах».
Это через много лет князя Ярослава Владимировича назовут Мудрым; в 1043 году он был молод, горяч. Не захотел, как в своё время отец, опытный и осторожный полководец Владимир Красно Солнышко, брать на щит Херсон и крымские владения Византии, после чего вернулся будущий креститель Руси в Киев с победой, славой и женой — византийской принцессой, сестрой императоров Константина и Василия.
Всего этого казалось мало воеводам Ярослава, они убеждали князя ударить в сердце Византии, перебросить по морю всё русское войско прямо под Константинополь, чтобы, как князь Олег, прибить щит к вратам Цареграда. Надеялись на авось, на то, что ветер и вёсла в крепких молодецких руках пронесут мимо грозного византийского флота. Зря надеялись — не пронесло!
Перед мысленным взглядом Илариона вставали картины рокового морского сражения, ровный строй русских ладей, пытавшихся туманным утром прорваться сквозь линию огромных, с чёрными просмолёнными бортами, ощетинившихся расставленными на палубах метательными машинами, грозными и зловещими, как сам мстительный Закон, кораблей византийского флота. И некстати подувший ветер, относящий прочь клочья тумана, и огненные вспышки труб, мечущих греческий огонь, и загорающиеся один за другим судёнышки русичей, объятые всепожирающим пламенем витязи (страшный греческий огонь не тушила даже вода) и всё редеющий, отважный строй русских ладей, презирая смерть идущих прямо на непобедимый на море пока никем флот Византии. Ибо повернуть назад, ускользнуть в тумане в спасительном бегстве значило бросить погибающих в уже подожжённых ладьях товарищей, оставить на произвол судьбы цепляющихся в морской воде за обломки, с трудом державшихся на плаву соратников.
Русские дружинники сгорали живьём, топли, умирали пронзённые стрелами и раздавленные камнями метательных машин, но так и не обратились в бегство — положили души свои «за друзей своих». Так и Господь наш, «Сам спас нас, не призрачно придя на землю, но истинно, пострадав за нас плотию до смерти и с Собою воскресив нас».
После поставления в 1051 году в митрополиты Илариону удалось немало сделать для торжества Православия.
От выкопанной им ещё молодым иноком первой пещеры на холме над Днепром пошла Киевско-Печерская лавра, так что именно Иларион является на Руси родоначальником пещерного иноческого подвига. «Слово о законе и благодати», широко известное образованным людям, заложило духовные основы русской литературы.
Именно со «Слова» начиналась Святая Русь… Истоки идеи о русском Третьем Риме, вслух высказанной и явленной мiру только через полтысячелетия иноком Филофеем, зародились именно тогда, в догадке святого Илариона, что страх перед неукоснительным соблюдением закона и сталью оружия, на которых было основано могущество Первого и Второго Рима (Римской империи и Византии), уступит место стремлению к истине, христианской любви, состраданию и товариществу, создавшим Третий Рим.
Ведь страх и корысть, на всемогущество которых уповали великие завоеватели и творцы современных рыночных теорий, не способны изменять окружающий мiр и жизнь так, как могут христианство, исполненные благородства, истины и благодати души и сердца людей.
Как и следовало ожидать, через четыре года, после смерти князя Ярослава Мудрого, Русь вынуждена была пойти на уступки Византии — на митрополичью кафедру прибыл грек Ефрем. Впрочем, отставка Илариона была почётной — сказалось влияние и мощь дружины киевского князя, вразумившие самих коварных византийцев: первого русского митрополита поблагодарили, он удаляется в Киево-Печерский монастырь.
Память преподобного Илариона, схимника Печерского, Русская Православная Церковь празднует 3 ноября (21 октября по старому стилю).
Александр Михайлович СКОРУПСКИЙ