Редко навещаю, да часто вспоминаю я отца Паисия — архимандрита, настоятеля Введенской церкви, той, что возвышается над Кашинским трактом возле села Очева. Божий промысел свёл нас ярким летним днём.
В то утро, прособирав душицу и зверобой в очевских лугах, спустился я в песчаный карьер к озеру, чтобы искупаться. Вода в озере была чистой и прозрачной, как слеза. После купания захотелось пить, и я почему-то направился не в Очево, а поднялся по холму к храму.
Под соснами возле храма я увидел его: светлое лицо, клетчатая рубаха, бейсболка, пепельные волосы, собранные на затылке в хвост. Он гнал из низины двух козочек.
— Здравствуйте! Можно здесь где-нибудь попить? — поздоровался и спросил я.
— Можно. Вон там в сторожке за дверью два ведра воды и ковш.
Потом он поинтересовался, чей я и чем занят, а выслушав, сказал:
— Травы у нас сочные, сильные. Только зачем из города туда-сюда за ними ездить? Поживите у меня на терраске.
Я удивился внезапному предложению и в свою очередь спросил:
— А вы кто?
С тех пор наше с отцом Паисием знакомство длится без малого двадцать лет.
Отец Паисий (в миру — Пётр Фёдорович Столяров) родился в июне 1926 года в городе Ставрополе Самарской области. Рос и воспитывался в детдоме. Несмотря на подвижный характер, любил ходить в храмы, где его восхищала красота убранства, грело душу церковное пение, увлекал чинный ход богослужения. В свой срок пришло и осознанное отношение к религии. В пору самостоятельной жизни он вступил человеком воцерковленным. Устроился работать на завод. Среди безбожников долгие годы пришлось жить с оглядкой: мало кто из окружающих мирился с его религиозным мировоззрением. Безбожники дважды поджигали его дом.
А когда в будущем архимандрите вызрело решение поступить в семинарию, власть предержащие всячески препятствовали осуществлению этого намерения. Но с Божьей помощью, как известно, тернии преодолеваются. Пётр Столяров добился своего.
В стенах Московской Духовной семинарии для раба Божия Петра всё преобразилось: закончились его мирские тяготы, мирская жизнь — и началось служение, житие. Указом Управляющего Московской епархией митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия от 2 октября 1989 года в сане игумена он был назначен настоятелем Введенской церкви села Очева Московской епархии.
В нашу первую встречу батюшка (именно так чаще всего я к нему обращаюсь) имел уже сан архимандрита.
…Я принял приглашение отца Паисия пожить в церковной сторожке и спустя неделю устроился на терраске за стеной его кельи. В сторожке, кроме батюшки, проживали несколько человек: Андрей, ныне монах Агафон (воспитанник архимандрита); тётя Валя, дядя Толя и Люба (работники прихода) и староста Антонина.
Тётю Валю и дядю Толю (они были мужем и женой) из Запрудни некогда привёл в церковь тяжкий недуг тёти Вали. Через молитвы о. Паисия она выздоровела. Призирала она за курами и козами, поддерживала чистоту в сторожке и в храме, была и за кухарку, и за прачку, а во время богослужений раздавала свечи, принимала поминальные записки и пожертвования на храм. Создавалось впечатление, будто всё, что стоило ей немалого усердия, совершалось само собой или невидимыми руками ангелов.
Её муж исполнял обязанности дворника и истопника. Он был скорее созерцатель, нежели деятель. Его нерасторопность часто раздражала окружающих. В делах прихода он редко принимал участие, разве что по настоянию жены.
Более замкнутого человека, чем Люба, я не встречал, но эта замкнутость сочеталась в ней с добротой и порядочностью. Люба занималась выпечкой просфор и пела на клиросе.
Староста Антонина обладала неуживчивым и властным характером. Отцу Паисию находить с ней общий язык было непросто. Если что оказывалось не по ней, она тут же подхватывалась и уезжала домой, в Дубну. Правда, ненадолго.
Андрей прибился к отцу Паисию ещё в то время, когда тот священствовал на приходах Ивановской епархии. Батюшка научил его читать по-церковнославянски, осьмогласию и составлению служб согласно Уставу. В Очево Андрей приехал уже сложившимся и псаломщиком, и певчим, и уставщиком. Он искренне любил и почитал своего наставника, но был не менее своенравным, чем Антонина. Сподвигнуть столь разных персонажей к совместным делам ради друг друга и во славу Божию — редкий дар, которым отец Паисий по воле Всевышнего обладает. Мне не раз доводилось слышать от него воздыхание, побеждающее душевную смуту и раздражение: «Перед Богом все равны».
Я жил вольным гостем приветливого архимандрита. С батюшкой у меня очень быстро сложились доверительные отношения.
…Проснулся я, как обычно, часов в шесть. Солнце едва выглядывало из-за макушек сосен. Вышел во двор, умылся на утреннем ветерке. И тут заметил, что хозяйственная жизнь отца Паисия уже кипит вовсю. На лужайке перед распахнутой дверью сарая возле плошек со свежей водой толпились куры. Сам отец Паисий, облачённый в лёгкий подрясник, что-то мастерил под навесом. Я подошёл поздороваться и предложить помощь.
— А я уже закончил. Вот кормушку для коз подправил.
— Тогда, может, чаю, батюшка, выпьем?
— Какой чай? Что ты? Я на чай ещё не заработал. Вот часов в десять позавтракаю и чаю попью.
И мы отправились в сарай к козам навешивать кормушку.
В тот же день мы разговаривали с дядей Толей, сидя на лавочке возле сторожки.
— Да разве таким был храм до батюшки, — сказал дядя Толя. — Ты вот видел, какая в храме чистота? Окна вымыты, занавесочки наглажены, ни соринки нигде, подсвечники блестят. Насчёт порядка батюшка строг. Помню, приехал, первым делом осмотрел храм. Все ветхие скамьи и аналои сразу велел убрать, киоты — протереть, половики — вытрясти и просушить. Теперь не раз в год перед Пасхой, а перед каждым праздником храм моют и половики трясут. В этом году хочет полы перестилать. Сарай своими руками построил.
После этого разговора я стал присматриваться к повседневным делам отца Паисия, интересоваться историей церкви.
Из истории
Исстари вдоль Кашинского тракта, начиная от города Дмитрова, ставились русскими людьми церкви во славу Богородицы. Введенский погост, что возле села Очева, известен по документам с 1673 года.
В 30-х годах ХIХ века прихожане, проживавшие в окрестных деревнях — Жуковке, Очеве, Княжеве, Дядькове, Ореве и др., — собрали деньги на постройку каменной церкви вместо деревянной. Строительство назначили на 1842 год, приурочив к 30-летию Отечественной войны 1812 года.
В день начала строительных работ к общему смятению исчезла икона «Введение во храм», перед которой накануне отслужили молебен. Обнаружили её на вершине холма, поросшего соснами. Повинуясь воле Богородицы, на этом самом месте новую церковь и построили, а упразднённую церковь в низине заменили часовней.
С историей очевской церкви тесно связаны судьбы многих славных людей России. В церковной ограде похоронен генерал-майор, герой войны 1812 года Павел Иванович Мерлин, скончавшийся в Никольском в 1842 году. Его портрет можно увидеть в Военной галерее Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, его имя на памятных мраморных плитах храма Христа Спасителя в Москве упоминается 7 раз.
Почти пятьдесят лет (с 1866 года) прослужил на погосте приходским священником отец Георгий (Гусев).
40 лет после погрома, устроенного коммунистами в Николо-Пешношском монастыре, на Введенском приходе скрывался от властей всячески оберегаемый монахиней Серафимой (Калининой) (1898—1975) проповедник и народный утешитель иеродиакон Александр (Желехов) (1878—1968). Похоронены отец Александр и инокиня Серафима на старом очевском кладбище.
…Всякий раз, когда я приезжаю к отцу Паисию, он делится со мной своими замыслами по благоустройству прихода. И всё, им задуманное, счастливо претворяется в жизнь. Он не мечтатель, а деятель «от Бога». Многое он делает своими руками: плотничает, ухаживает за домашними животными, косит траву и обихаживает огород. А если какое дело ему не по силе или не по умению, он преображается во вдохновителя, становится организатором. Стараниями архимандрита в храме перестелены полы, заменены оконные рамы, отремонтирован фасад здания и вновь выложена ограда. В холодное время отапливается не только трапезная, но и центральная часть храма. А чего стоят обновлённые росписи внутренних стен! А сколько раз он помогал людям — кому с получением жилья, кому с лечением, кому деньгами!
Добрые дела батюшки распространяются и за пределы его прихода. По молитвам и при участии батюшки в Дмитрове в своё время началось возрождение Борисоглебского монастыря, возобновилось регулярное богослужение в яхромском храме, а позднее состоялось поднятие из руин церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Надеждине.
Из всех окрестных церквей местные жители и паломники своим вниманием выделяют именно Введенскую церковь в Очеве. Её притягательность объясняется тремя причинами. Во-первых, стоит она в необыкновенно красивом месте. Во-вторых, её архитектурный облик прост и понятен: она донесла до нас без каких бы то ни было переделок ясные и гармоничные формы позднего классицизма. А в-третьих, её настоятель не кто иной, как архимандрит Паисий (Столяров).
Если бы меня спросили, какое самое замечательное, по моему разумению, качество присуще отцу Паисию, я, не задумываясь, ответил бы: умение непротиворечиво совмещать заботы как о небесной, так и о земной церкви. Помнится, батюшка сказал: «Во время литургии у меня каждая минута на счету: если я стану торопиться — прогневлю Бога, а если замешкаюсь — молящиеся и на автобус, и на электричку опоздают». Ведь приезжают люди на богослужения к отцу Паисию из Дмитрова, Вербилок, из Москвы и из Дубны. Многие, однажды посетившие Введенскую церковь, становятся её прихожанами. Каждый второй алтарник отца Паисия со временем избирает для себя стезю священника.
Даже скупые на отличия и награды церковные власти обратили внимание на плодотворность пасторского служения отца Паисия. С недавних пор ему разрешено совершать богослужение, как епископу, — при отверстых Царских вратах.
Богослужения на Введенском приходе, по установившемуся порядку, совершаются в субботу вечером, в воскресенье утром и по праздникам. В остальные дни в храме отправляются только требы. Но праздности для батюшки просто не существует.
В один из моих приездов отправились мы с отцом Паисием и Андреем в Орудьево навестить нашу общую знакомую тётю Машу Буренину. Между собой мы величаем её на особый манер: тётя Маша — бабка наша. Между ней и батюшкой случилась какая-то размолвка. «Надо идти мириться, — сказал он мне, — а то ведь, знаешь, сама она первой и шагу навстречу не ступит». Отец Паисий не любит пустых разговоров. Иногда тема возникает сама собой.
Спускаемся мы с Горы (Введенского погоста) по дороге к автобусной остановке. Неожиданно он останавливается.
— Первое, что я сделал, Павел, — говорит он мне, — когда приехал сюда, заасфальтировал эту дорогу. А почему? Трудно ведь людям к храму подниматься, особенно в дождь, если под ногами нет асфальта. Я думаю, что, если бы наш народ взял себе за правило первым делом дороги прокладывать (да не кое-как!), жизнь у нас у всех была бы куда лучше нынешней.
С каждым новым приездом на Введенский погост я всё острее чувствую, что жизнь не стоит на месте. Вот умер дядя Толя. Тётя Валя стала прихожанкой прихода в Запрудне (поближе к дому). Покинула Гору и молчальница Люба. Несколько лет назад смиренно отошла ко Господу Антонина, приняв в конце своего земного пути монашеский постриг. По хозяйству отцу Паисию помогают другие люди. Андрей уже много лет — монах Агафон. Отец Паисий не любит жить прошлым. Он весь в настоящем.
…Едешь Кашинским трактом от Дмитрова к Введенскому погосту и видишь разорённые пространства полей и деревень. Обманутая и униженная Русь сегодня под игом «воров от закона» — олигархов. Но не в силе Бог, а в правде, говорил святой Александр Невский. В ясный день ещё издали, за несколько холмов видна колокольня с крестом. Это и есть Введенский погост. Там несёт своё служение у престола Божиего архимандрит Паисий.
В нынешнем году архимандриту Паисию (Столярову) исполнилось 85 лет! Низкий поклон ему, великому труженику, который верой и правдой во славу Божию служит русским людям!
Павел Михайлович СКВОРЦОВ