В "мёртвой петле" забвения

Жизнь этого нерядового человека могла бы стать основой захватывающего фильма о романтической эпохе зарождения авиации. Пётр Нестеров (1887—1914) был из поколения первооткрывателей. Было всё-таки прекрасное время — на изломе XIX и ХХ веков, когда происходили определяющие открытия в науке и технике.

Мир переживал тогда своеобразный второй Ренессанс, породив в эту пору настоящих титанов духа и мысли, к которым, без сомнения, принадлежал и он — штабс-капитан российской армии, авиатор Божьей милостью Пётр Николаевич Нестеров.

На пограничной автотрассе, которая идёт через Раву-Русскую (Львовская обл.) на Польшу, одному из авторов недавно довелось познакомиться с путешественником — чудаковатым немцем Вальтером. Завтракая в придорожном кафе, он обратил внимание на вычурное сооружение, которое маячило вблизи, прямо в поле. Это была высокая стела, рядом — самолёт из блестящей нержавейки. А возле трассы располагалось разрушенное овальное здание.

— Это — мемориал в честь лётчика Нестерова! — сказали мы ему.
— О, йа, йа, зер гуд, герр Нестерофф! — восторженно воскликнул немец.
Оказывается, он увлекается историей авиации и хорошо знает мировых асов. Немало знает и о россиянине Петре Нестерове, спрашивает, почему памятник в таком запущенном состоянии? А музей действует? Нет? Досадно. Вальтер хотел бы посетить его. К сожалению, ни памятника, ни музея, какими они были в первозданном виде, давно уже нет. Чёрный мрамор, которым была облицована 40-метровая стела, разворован вандалами. Охотники за металлом добирались и к стилизованному самолёту, но пока ещё не смогли срезать металл с него. А музей стал… отхожим местом. По этой оживлённой дороге, ведущей к границе, часто проезжают иностранные туристы, все они это безобразие видят. И так же, как Вальтер, спрашивают: кто и зачем разрушил памятник одному из зачинателей высшего пилотажа в мире Петру Нестерову?

Все иностранцы хорошо помнят фурор, который устроил Нестеров на Сырецком аэродроме в Киеве накануне Первой мировой войны. Произошло небывалое: пилот на глазах сотен изумлённых киевлян решился на смертельный трюк — «мёртвую петлю», которую до него никто в мире не выполнял. И сделал это. Они помнят. А мы? В августе перед Первой мировой войной он доказал, что «в воздухе для самолёта везде опора». Даже писал об этом стихи:

Не мир хочу я удивить,
Не для забавы иль задора,
А вас хочу лишь убедить,
Что в воздухе везде опора.

Лётчик на высоте 800—1000 метров выключил мотор, и самолёт начал падать вниз. На высоте около 600 метров Нестеров включил двигатель, поднял самолёт вверх, описал вертикальную петлю и вошёл в пике. Потом он мотор снова выключил, выровнял самолёт и, спускаясь по плавной спирали, благополучно приземлился. Спустя двенадцать дней эту сложную авиационную фигуру повторил француз Адольф Пегу. Именно это событие первоначально получило более широкую огласку и в иностранной, и в российской прессе. В мае 1914 г. Пегу прибыл в Санкт-Петербург для демонстрации «мёртвой петли». В ответ Нестеров разослал телеграммы в редакции российских газет: «Императорскому аэроклубу уже давно необходимо подтвердить, что первую "мертвую петлю" совершил русский лётчик…» Поэтому отнюдь не сразу авиаторы окрестили эту фигуру высшего пилотажа «петлёй Нестерова». Пожалуй, никто из тогдашних военных лётчиков не исповедовал завет древних: хочешь мира — готовься к войне. Кроме Нестерова. Владея глубокими знаниями в области математики и механики, имея пилотажный опыт, он теоретически обосновал возможность выполнения глубоких виражей и осуществил их на практике, понимая, что без подобной подготовки невозможно будет на равных сражаться с противником в небе. Когда его назначили командиром отряда, он стал обучать лётчиков полётам с глубокими виражами и посадке с отключенным двигателем. Нестеров разрабатывал вопросы взаимодействия авиации с наземными войсками и ведения воздушного боя, освоил ночные полёты. В августе 1913 года возглавил групповой полёт, во время которого впервые в истории авиации проводилась маршрутная киносъёмка.

После объявления войны Нестеров вместе со своим авиаотрядом 26 июля 1914 года отбыл из Киева в действующую армию. Его 11-й авиаотряд принимал участие в освобождении Львова. При этом Нестеров сам осуществил несколько воздушных разведок, одну из первых бомбардировок артиллерийскими снарядами. Австрийское командование даже обещало большое денежное вознаграждение тому, кто собьёт аэроплан П.Нестерова — настолько метко он бомбардировал вражеские позиции. Заметим, что до 1914 года всю «огневую мощь» аэропланов составляли… револьверы лётчиков. Встретившись в воздухе, неприятели обменивались одиночными выстрелами или, поднимаясь выше вражеского самолёта, сбрасывали на него бомбы. Такой способ ведения воздушного боя был довольно неэффективным, а вооружить аэропланы пулемётами правительства держав не спешили.

«В воздухе везде имеется опора», — так поэтично сформулировал Нестеров накануне войны итоги собственных расчётов выполнения «мёртвой петли». И эта опора должна помочь ему сейчас победить врага. Его самолёт в невероятном вираже стремительно набирает высоту. И вот он уже догоняет врага, и — атака! На фоне великана-биплана «Альбатроса», в котором находились пилот Франц Малина и пилот-наблюдатель барон Фридрих фон Розенталь, самолёт Нестерова выглядел как игрушечный. Однако в данном случае больше «весили» высокое лётное искусство, отвага и тонкий расчёт российского пилота. Он максимально сблизился с противником. Пропеллер его самолёта ударил в хвост самолёта австрийцев. От этого ужасного удара в аэроплане Нестерова вырывает двигатель, и он стремительно падает. Какие-то минуты противник как ни в чём не бывало продолжает лететь своим курсом. Но вдруг заваливается на правое крыло и падает, зарывшись в лесное болото.

Этот день 8 сентября (25 августа по старому стилю) 1914 года стал последним в жизни отважного российского лётчика, ценой собственной жизни осуществившего настоящий ратный подвиг, который позже назовут «тараном Нестерова».

Но его подвигом была вписана в историю нашей авиации новая страница. Впервые в мире был введён в практику воздушного боя таранный удар. Советские лётчики во время Второй мировой войны, беря пример с Нестерова, верили, что при таране останутся живыми. В годы Великой Отечественной войны их отвага, решительность и искусство дали возможность сделать таранный удар довольно распространённым приёмом в практике воздушных боёв на всех фронтах. Конечно, были и жертвы, но чаще лётчик оставался жив: протаранив вражеский самолёт, спускался на парашюте. А ещё чаще прочность советских боевых машин позволяла сохранить самолёт и посадить его после такой схватки. Именно такой таран совершил в первые дни войны лётчик Пётр Харитонов.

Пётр Николаевич Нестеров вошёл в историю мировой авиации, выполнив «мёртвую петлю» и осуществив таран. Этого мало? Думаем, это больше, чем много. Ведь с его именем в мире связывают зарождение высшего пилотажа.

Но для всех ли это очевидно? К сожалению, подвиг героя не очень-то оценили в России.

Больно, когда о таких людях забывают на Родине. А ещё хуже, когда насильственно пытаются вытравить такие имена из исторической памяти людей. В запале так называемого национального возрождения на Украине псевдодемократические невежды вернули в начале 90-х годов прошлого века городу Нестерову старое название Жолква. Видите, им милее стал польский магнат Жолкевский, который в своё время безпощадно притеснял местных украинцев, чем «москаль» Нестеров. Тот Нестеров, наиболее яркая часть жизнь которого была связана с Украиной. Здесь он совершил свои уникальные лётные подвиги и здесь упокоился, будучи похоронен на Байковом кладбище в Киеве. Таким отношением к Нестерову мы сами даём основания полякам зариться на украинские земли. Львовщину сегодня посещают тысячи польских граждан, а им поясняют, что и Львов, и та же Жолква, оказывается, издревле польские города.

Между тем продолжается разрушение уже упоминавшегося мемориального комплекса в честь Нестерова. Окончательно завершённый в 1984 году, он был настоящим местом паломничества многочисленных туристов, в том числе и заграничных. Безследно исчезли сотни уникальных экспонатов музея, среди которых главное место занимали личные вещи выдающегося летчика, переданные его дочерью Маргаритой Петровной.

Сейчас здесь сплошные руины. Это позорная страница новейшей украинской истории. Поговаривали, что землю вокруг мемориала несколько лет назад даже выставляли на аукцион, чтобы, перепрофилировав комплекс, устроить здесь что-то вроде кемпинга или казино! Но никто до сих пор не заявил о своём желании вкладывать сюда деньги. Поэтому, чтобы скрыть от постороннего глаза это позорище, прибегли к «железобетонному способу» — построили вдоль дороги высокую изгородь, будто за ней можно скрыть собственную нечистую совесть.
К сожалению, ни в современной Украине, да и в теперешней России никому до этого, похоже, нет дела.

Игорь ГАЛУЩАК, Ярослав МЕЛЬНИК,
Львов — Жолква (Нестеров)