Этот рассказ не более чем литературное произведение. Защитников прав человека, исполнителей воли гордого чеченского народа, следователей прокуратуры просьба не безпокоиться. Сходство имён персонажей с реальными лицами — только случайное совпадение.
— Я боевой офицер. Был, есть и буду им. Не сдамся системе, стремящейся внушить, что ты — быдло безправное, — говорил капитан Эдуард Ульман.
А теперь — о солдате Володе. На лавочке у стены столовой он увидел земляка-москвича, и вид его ему не понравился. Жалко согнувшись, солдатик держался за рёбра, из разбитой губы сочилась кровь, казалось, ещё немного — и он разревётся, как ребёнок.
— Что случилось? — спросил Володя, уже «дед». — Давай-давай, выкладывай, всё равно потом узнаю.
— Володя, не надо, не ввязывайся. Их целая свора, всю роту в страхе держат. Ахмат деньги, присланные родителями, отобрал, ругал, что мало, бил, сегодня после отбоя в наказание приказал туалет чистить.
— Пойдем разберёмся! Покажешь мне этого Ахмата.
В кухонном отсеке столовой на табурете картинно восседал здоровенный, по пояс голый кавказец с наколкой ВВ (внутренние войска) на плече. Он не работал — повара и помогавшие им русские солдаты чистили картошку, кастрюли и котлы.
Увидев Володю и солдатика, он сразу всё понял, одним движением вытащил из пояса брюк ремень и начал наматывать на руку. Но закончить своё занятие он не успел. Володя сбоку ударил его под колено.
Учитывая хорошие отношения с офицерами, последствий он не опасался. Но порой жизнь преподносит занятные сюрпризы.
На следующий день на спортплощадке Володю окликнул незнакомый прапорщик.
— Эй, длинный! Наш капитан тебя вызывает, разговор о вчерашнем будет…
У тяжёлого грузовика Володю приветствовала группа офицеров. Одного из них он знал — Эдуард Ульман, капитан спецназа ГРУ, из сибирских немцев.
— Хотел попросить тебя потренировать моих ребят.
— Без проблем, потренирую! — широко улыбнувшись, обещал Володя.
Ульман сказал: я после военного училища в 1994 году вызвался добровольцем в спецназ ГРУ. Наверняка можно было подыскать более спокойную работу. Но если офицер на войне не был — какой он офицер? Мы, извини за громкие слова, служим не системе и даже не правительству, а Родине.
— Ты классный мужик, капитан, но добровольно с тобой ехать в Чечню, рисковать жизнью я не могу. Хотя бы из-за родителей. Случись что со мной, им никто не поможет, а выжить на пенсию в Москве — врагу не пожелаю. И не пытайся меня переубедить — безполезно.
— Ну что ж, хорошо. Поступай как знаешь. Но учти: если с кем-нибудь в моей группе что-то случится, даже если будет просто ранен, — я пришлю тебе его фотографию. Заказным письмом, с уведомлением о вручении — чтоб точно получил. Потому что ты будешь виноват, что его не подготовил. Если кто с задания не вернётся — буду слать фотографию каждый год, в годовщину смерти. В этом будет не только моя, командира, но и твоя вина. И живи с этим…
Ровно через неделю вместе с группой Ульмана Володя летел на борту транспортного военного самолёта в Моздок, потом в Грозный.
Обжившись, начали готовиться к выполнению заданий. Ульман специально привёз их посмотреть на только что расстрелянную российским блокпостом машину чеченской «Скорой помощи». Убитый водитель склонился лицом на руль, женщина-врач в белом халате мёртво откинула голову на подголовник сиденья. Внутри усыпанного стреляными гильзами кузова и рядом с машиной, обвешанные с головы до ног оружием, валялись пятеро убитых боевиков в испятнанных кровью белых врачебных халатах поверх камуфляжа. Они отстреливались до последнего… К счастью, с российской стороны в бою были только раненые…
— Чеченцы так солдата Евгения Родионова и всех, кто с ним в карауле 
стоял, захватили, — заметил Ульман. — Лучше перестараться нам сейчас, будем продолжать тренироваться. И воевать по-умному.
Пронеслись последние месяцы срочной, а потом и полгода сверхсрочной службы. Володя всё время ходил с группой на боевые задания, ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени он и Эдуард Ульман получали вместе.
11 января 2002-го группа спецназа ГРУ №513 в составе 12 человек под командованием Эдуарда Ульмана десантировалась в 3 километрах юго-восточнее Дая, недалеко от села Циндой, и организовала засаду.
Вскоре на дороге, ведущей из села Дай, показалась первая машина — битком набитая чеченцами «ГАЗель». Тяжело вздохнув, ожидая выстрела, капитан Ульман один вышел на дорогу и, махнув рукой, приказал машине остановиться. Остальные бойцы прикрывали своего командира из засады.
— Он один, дави гяура! — заорал сидевший рядом с водителем самый молодой, горячий пассажир. Вот когда пригодилась быстрая реакция, выработанная непрерывными тренировками, — Эдуард резко отскочил с обочины в сторону. Выплёвывая комья земли из-под колёс, словно взбесившаяся машина проехала мимо. Ульман вскинул автомат и сделал предупредительный выстрел в воздух. Не останавливаясь, «ГАЗель» вернулась на дорогу, надеясь уйти. Тогда Эдуард и бойцы его группы открыли огонь на поражение. Руководил операцией полковник Плотников из ВДВ, он вскоре передал Ульману приказ — оставшихся пассажиров машины уничтожить.
Ульман попросил повторить приказ в присутствии бойцов группы. «У тебя не один, у тебя шесть "двухсотых", вали их всех!» — прозвучало в эфире.
Командование рассчитало правильно: «Он исполнительный».
Разбираться комендант Шатойского района не стал — тут же вызвал прокуроров. Чеченские «правозащитники» упивались триумфом. Но присяжные оправдали капитана Эдуарда Ульмана и его боевых друзей, т.к. они выполняли приказ командования.
Но как стая волков, «мирные» чеченцы и их наймиты вцепились в группу Ульмана. Оправдательный приговор присяжных был опротестован родственниками погибших чеченцев и отменён военной коллегией Верховного Суда России (случай редчайший в мировой юридической практике). Чеченские «правозащитники» начали готовиться к новому суду. В формально действующей по закону юридической системе России при наличии денег, настойчивости, учитывая низкие зарплаты, злонамеренные силы могут натворить немало бед.
Но благодаря бдительности адвокатов избранные присяжные оказались честными и умными людьми — они вновь, на сей раз единогласно, признали невиновным капитана Ульмана и его бойцов.
Однако военная коллегия Верховного Суда России отменила и этот оправдательный приговор. И постановила, что дело Ульмана и его разведчиков будет рассмотрено тремя профессиональными судьями.
— Скрываться? — задумчиво спросил Володя. — А как же родители, Москва?
— Ну, в Москву ты всегда вернуться успеешь — в Бутырке и на Матроске ждут, не дождутся! — невесело заметил лейтенант.
— Отставить панику, — твёрдо приказал Ульман. Он был осуждён на 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. На 11 лет осуждён лейтенант Александр Кагалинский, на 12 лет — прапорщик запаса Владимир Воеводин.
Майор Алексей Перелевский, передавший боевой приказ группе Ульмана, приговорён к 9 годам и арестован в зале суда.
Группу Ульмана не удалось поймать до сих пор ни чеченцам, ни их наймитам.
Александр Михайлович СКОРУПСКИЙ