900 лет со дня рождения святого благоверного князя Андрея Боголюбского
Средний обыватель современной России относится к жизни вяло и опасливо-равнодушно. С одной стороны, «бери от жизни всё», с другой — «как бы чего не вышло». Наша социальная реальность приучила нас никому и ничему не верить и больше всего на свете ценить «стабильность». Жизнь, конечно, тяжёлая, но возможные потрясения и катаклизмы — ещё страшнее. В этом привычном, вяло-потребительском «бытии», в усталом гедонизме, сопряжённом с небывалым числом повседневных бытовых трагедий (тот спился, этот в тюрьме, а NN погиб в автокатастрофе) жизнь современной России катится по своей привычной безпросветной колее. Порой кажется слишком часто и слишком многим, что всё содержание её к этому и сведётся и ничто другое просто невозможно для когда-то великого народа, слишком нагрешившего в свои последние годы и десятилетия. Цари, герои, преподобные, подвижники — это из другой жизни, из прекрасной сказки, столь не похожей на реальную историю.
Над всем этим не менее устало и не менее безнадёжно высится условно-грандиозное здание православно-патриотической мифологии: «Третий Рим», «Святая Русь», «дом Пресвятой Богородицы», «народ-богоносец» и проч. Порой захаживая на шумно-безтолковые патриотические тусовки, всегда стесняешься спросить: правда ли, что все эти люди в «это» верят? Между тем мир Святой Руси, сокровенная Россия реально существует под спудом вселяющей пессимизм, порой и просто страшной социальной реальности; и, по слову преподобного Серафима, единственное, чего нам недостает, чтобы его обрести, — это собственной решимости.
Надо просто встать — и пойти, и сокровенная Россия откроется вам во всём своём святом, сияющем свете.
Пешее движение по запылённой дороге с иконами и хоругвями, называемое крестным ходом, — действие абсолютно безсмысленное для ленивого везде, где только возможно, обывателя. Ибо труд крестоходцев — какой-то странный труд, не содержащий в себе ни грана определяющего всю нашу сегодняшнюю жизнь прагматического начала. Ему, обывателю, затруднительно объяснить всё величие святого, чьему 900-летнему юбилею посвящён крестный ход от Вышгорода до Боголюбово, — святого благоверного князя Андрея Боголюбского, основателя русской монархии, этой самой Святой Руси, которая для наших далёких предков была вовсе не условностью и не пустым звуком. Проще рассказать, что святой князь построил много храмов и Золотые ворота, на Владимирской земле их знают все, они — неотъемлемая принадлежность местного пейзажа и привычные туристские объекты.
Пройдя через многие земли Центральной России, крестный ход символически соединил, связал воедино многие святыни и сакральные центры — знаменитые храмы и святые обители, на духовном уровне повторяя главное и славное дело русских государей — собирание русских земель. В нём Боголюбово встретилось с Оптиной, Лаврой преподобного Сергия, Александровой слободой; и Пресвятая Богородица своими иконами — Владимирской и Боголюбской — вновь обошла свои русские пределы. Такое же духовное и символическое соединение святых мест Руси осуществил в своём жизненном подвиге тот, кто во Владимире возглавил крестный ход на его завершающем пути до Боголюбова, — Владимирский владыка архиепископ Евлогий. Возобновитель русского монашества, он начинал своё служение наместником Оптиной Пустыни, внеся решающий вклад в её возрождение, а ныне являет свои духовные дары в служении владимирского архиерея — хозяина благословенной земли Андрея Боголюбского. От Владимира до Боголюбова завершающие десять километров шли под его руководством по следам Пресвятой Богородицы более пяти тысяч человек и сто сорок священников — и все в едином духовном порыве, поддерживаемые в своём труде силой Божией, были далеки от мысли, что совершают нечто безсмысленное.
Крестоходцы — не святые подвижники, они — наши обычные современники, простые грешники, но как же преображается человек, даже несколько дней понеся безкорыстный Господень труд! О чудесных событиях, преображении душ, о чрезмерных потоках благодати, что изливаются на людей, о необычайных, символичных встречах, что случаются здесь, можно рассказывать безконечно.
82-летний ветеран (очень бодрый), участник Великой войны, будучи человеком абсолютно нецерковным, далёким от веры, пройдя крестным ходом от начала и до конца, спокойно и твёрдо вынося все тяготы, лишь иногда украдкой глотая нитроглицерин, вдруг возымел благое намерение креститься, что и было исполнено сопровождавшим ход владимирским священником отцом Олегом в купели Боровского монастыря. Прикасаясь к святыням, погружаясь в чудесные и целебные источники, одновременно погружаешься в живущий совсем рядом мир, в котором реально действуют иные, непривычные для нас законы жизни: где неизлечимо больной, потерявший надежду человек исцеляется одной лишь силой молитвы, живой верой, стяжающей благодать; где невыносимо безвыходные жизненные ситуации разрешаются Богом одним мановением в ответ на безыскусную простоту верующего и любящего сердца, не теряющего надежды на Его помощь. Когда уже нет сил и кажется, что «мы не они», что «куда нам до христиан прошлого!», что оскудела Русская земля не то что подвижниками и святыми, но просто нормальными трудниками, — вдруг становится как-то необычайно светло и легко, и ноги словно летят сами.
Мир древней и новой, вечной Святой Руси в этом смиренном молитвенном паломничестве добывается по крупицам сквозь нашу сегодняшнюю немощь буквально из всего, что нас окружает, добывается тяжким, но в конечном счете таким посильным трудом, неизбежной в деле спасения «работой Господней».
Надо только иметь волю прикоснуться к нему, совершить усилие, отверзнув свои очи, слух и сердце. Вот мы слышим рассказ незнакомой, но такой вдруг неожиданно родной и милой женщины-экскурсовода о преподобном Тихоне Калужском и его Тихоновой пустыни, о том, скольким людям пришла от него молитвенная помощь. Узнаём, как в годы гонений, когда обезумевшие богоборцы, залившие святую обитель мученической кровью её насельников, вознамерились открыть кинотеатр в монастырском соборе, явление скорбного монаха с крестообразно сложенными на груди руками привело их в неописуемый ужас, и собор был сохранён от разрушения и дальнейшего поругания. Слышим рассказы, что не когда-то, а совсем недавно совершенно больные люди исцелялись в святом источнике, чья чудодейственная сила известна далеко за пределами епархии; что в далекой Сербии тамошние монахи, не имея средств даже для того, чтобы возвести ограду своего монастыря, молились преподобному, дабы он оградил их обитель, — и обрели в его лице небесного «сторожа» и покровителя.
Сегодня ход пришёл в Боголюбово — конечную цель своего пути.
Боголюбово — один из метафизических центров русского пространства и русской истории, освящённый мученической кровью своего основателя. Ставший невинной жертвой подлого заговора святой благоверный князь Андрей Боголюбский открывает собою мистический монархический цикл священного царства по имени Россия, тот цикл, что завершается таким же жертвенным подвигом святого царя-мученика Николая Александровича с его венценосным семейством. Кровь первого русского монарха порой всё ещё проступает на белоснежной поверхности древней каменной кладки, и это несомненное чудо, о котором знают здесь абсолютно все — от духовника и игуменьи до совсем юных послушниц, — воспринимается как-то очень буднично и безпафосно, как проявление вполне естественной природы вещей.
Я полюбил Боголюбово с первого вздоха, едва переступив за его святые врата. Полюбил эту несколько «упёртую» основательность, говорящую о вечности, излучающую дыхание Духа древнюю силу его стен и соборов, мощно висящую над головой небесную голубизну куполов. Мелодичный перезвон колоколов, сопровождающий жизнь обители почти всё светлое время суток — ибо надо же обучать молодёжь. Эти пряные запахи — смесь кухни, протопленной печки и ладана. Радостный полёт его сестёр, всегда приветливых, хлебосольных и гостеприимных, словно и нет ночных молитвенных бдений и тяжёлых дневных трудов. Этих необычного для жителей столиц забыто-простонародного (отнюдь не бомжеватого) вида «постоянных паломников» с их коренными женскими и мужскими типами. Я полюбил его воздух и его свет, его звуки и разлитое в этом воздухе настроение, даже если ты не причащался, вселяющее спокойно-молитвенный оптимизм и уверенность.
Сегодняшнее Боголюбово — это чудом сохранившийся (или сохранённый в отчаянном надрыве каждодневного подвига) живой и очень живучий, цепкий и основательный, яростно вросший в землю и упорно цепляющийся за Небо кусок естественной и органичной русской жизни, вопреки всему полный оптимизма и упорно не желающий умирать. Нынешний старец, отец Пётр, создал здесь такой оазис полноценной русскости, который выкорчёвывать хозяевам мира придётся ещё долго. Все модные ныне разговоры о «миссии» сразу изобличают свою фальшь на фоне того, что с лёгкостью, рождаемой лишь неимоверным, «кроваво-потным» усилием, сделал он, открыв путь ко Христу тысячам наших сограждан — многогрешным чинушам и бизнесменам, прошедшим сквозь войну, кровь и слёзы генералам и офицерам, впавшим в отчаяние от безысходной роскоши богемной жизни фотомоделям и актёрам, наконец, не имеющим ни гроша за душой, привыкшим к нищете как к воздуху деклассированным представителям совсем простого народа с их уже хлебнувшими горькой отравы греха и безумно ценящими каждый жест взрослой ласки чумазыми детьми.
Все эти порой совсем потерявшие себя осколки мира, попадая сюда, вдруг находят нечто, что не выразишь словами, вопреки всему обретая смысл, казалось, навсегда погребённый под обломками России, которую мы потеряли. Ощущая этот смысл, они обретают себя — и цветущая, созидаемая каждодневным неимоверным трудом русская жизнь даёт на истерзанной, но ублажённой новыми трудниками матери-земле свои маленькие робкие всходы.
Боголюбский опыт созидания подлинной общины, соборной целостности из, казалось бы, навсегда потерянных для Бога и мира, для России людей, созидания, в котором Сила Божия реально и каждодневно, можно сказать, буднично совершается в немощи человеческой, вселяет последнюю надежду. За десять дней крестного хода мы пронесли эту надежду по бескрайним просторам Руси.
Владимир Петрович СЕМЕНКО
Крестный ход завершился во Владимирской области церковно-общественными торжествами.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл направил приветствие участникам празднования 900-летия со дня рождения святого благоверного князя Андрея Боголюбского.
В нём подчёркивается, что: «История нашей страны знает достаточно примеров правителей взыскательных, суровых и даже грозных. Однако немного найдется среди них таких, которые бы так же органично, как святой благоверный князь Андрей Боголюбский, сочетали строгость, твёрдость и решительность государственного мужа с подлинно христианскими миролюбием и благочестием. «Первый великорусский князь» — так характеризует его знаток отечественной старины Николай Иванович Костомаров, указывая на масштабность и историческую значимость этой фигуры. Но с именем этого политического деятеля связана не только первая попытка объединить раздробленное и ослабленное усобицами древнерусское государство.
При князе Андрее Ростово-Суздальская земля переживает небывалый культурный расцвет, сопровождающийся строительством многочисленных храмов и монашеских обителей, установлением новых церковных праздников, активными торговыми и дипломатическими контактами с сопредельными государствами. Но главное, святой князь смог предложить современному ему обществу новую ценностную парадигму, в основе которой лежали не личные, «усобные» интересы, не желание разбогатеть и прославиться, но искренняя забота о благополучии и процветании Отечества и любовь к Богу.
Духовный подъем Северо-Восточной Руси, без сомнения, неразрывно связан с присутствием в земле Суздальской чудотворной Владимирской иконы Богородицы. Принесённый из южных пределов благоверным князем Андреем, этот образ стал поистине национальной святыней Руси, символом народного единения».