В этом году в стране начинается подготовка к двум важным датам российской истории: 1150-летию Российской государственности и 400-летию династии Романовых. Это хороший повод для того, чтобы поразмыслить над настоящим и будущим России.
За двадцать лет новой государственности Российская Федерация пока так и не состоялась как юридический и символический правопреемник более чем тысячелетнего Российского государства.
Два десятилетия назад мы потерялись в истории и не смогли вернуться домой. Мы и сегодня дрейфуем как парусник со сбитыми мачтами в океанических течениях, предаваясь фантазиям о евроатлантической интеграции, Европе от Атлантики до Владивостока. Но страна никогда — ни при царях, ни при большевиках — не была частью Запада.
Об этом свидетельствуют и результаты президентских выборов последнего десятилетия, когда сторонники европейской интеграции Андрей Богданов и Михаил Горбачёв набирали лишь несколько процентов голосов избирателей.
Путь России домой лежит не через евроатлантическую интеграцию, но через новое восстановление Российской империи. Вспомним, что ещё совсем недавно юнкера шли по улицам Киева и Кишинёва, а российский орёл приглядывал за Варшавой и Гельсингфорсом. Империя Романовых работала как огромный плавильный котёл, включая в себя народы и вероисповедания. В Тбилиси и Ереване, Кишинёве и Минске жители империи ощущали себя подданными русского царя, а язык, на котором говорят на кухне, — частное дело каждого.
В империи Романовых конца ХIХ — начала ХХ века утихли национально-освободительные движения. До русско-японской войны казалось, что успокоилась даже Польша, смирившись с неизбежным, что поляки всегда будут жить в Российской империи. Империя Романовых — место возвращения постсоветской России домой, изживания долгого исторического разрыва, порождённого февралём и октябрём 1917 года.
Конечно, в реальности вернуться никогда и никуда невозможно, но нужен образ Дома, вневременной образ России.
Мы искали его уже в конце ХIХ — начале ХХ века. Неорусский стиль в архитектуре, работы Ивана Билибина, Бориса Кустодиева, Михаила Нестерова, Алексея Ремизова, Фёдора Соллогуба, костюмированный императорский бал 1913 года, мода на исторические реконструкции в искусстве и жизни.
Страна пыталась вернуться домой, «уйти» из Европы, на новом витке истории переосмыслить миф об исконной, сказочной, не похожей ни на Запад, ни на Восток России. Так продолжалось интеллектуальное оформление русской, или православно-славянской в формулировке А.Тойнби и С.Хантингтона, цивилизации.
Попытки сотворения мифа о России не прекращались и в советское время. Мы помним произведения Павла Бажова и Алексея Чаянова, Татьяны Мавриной и Николая Кузьмина, Сергея Эйзенштейна образца 1944 года и великого русского сказочника Александра Роу…
Важно то, что мифы на глубинном, дорассудочном уровне объясняют, почему нельзя растворяться в глобальном мире, почему надо сдерживать не только военный, но и культурный натиск с Запада и Востока, сохранять себя и Россию в истории.
Сегодня мы ещё очень мало сделали для этого будущего возвращения Домой. Мы только собираемся с духом, только начинаем выходить из летаргического сна о «прекрасном Западе». Мы мучительно освобождаемся от растворяющего нас без остатка чужого мифа, мучительно пытаемся пробиться к своему.
Но в постсоветской России уже есть свои герои — «нефтяники Сургута и Самотлора», герои новой русской армии. В этом нельзя не согласиться с независимым экспертом фондового рынка Александром Разуваевым. В процессе создания новой Российской империи дело найдётся всем: и профессионалам фондового рынка, и дворянам, и крестьянам… Как тут не вспомнить связь между восстановлением российской государственности 400 лет назад и с жизнью костромского крестьянина Ивана Сусанина, прославленного оперой Михаила Глинки «Жизнь за царя».
История не может повторяться дословно. Вполне возможно, что о нынешних героях по прошествии времени напишет «новый Глинка».
В российском имперском проекте найдётся дело интеллектуальным, сильным и успешным, состоявшимся в профессии людям, для которых важно сохранение России в истории. Именно на их долю выпадет работа по строительству новой, осмысленной, понимающей себя имперской России.
В очередной раз в русской истории, преодолев безвременье, можно будет подумать и о юридическом оформлении имперского проекта. Важнейшая возможность здесь — заявить о восстановлении правопреемства Российской Федерации с империей Романовых и о полном отказе от правопреемства в отношении СССР.
Сегодня мы ещё очень слабы, много внутренних нестроений и полное непонимание того, зачем вообще нужно сохранение России в истории, что такое Россия. Такое решение возможно только для сильной страны, способной действовать в остро дискуссионном пространстве международного права.
В то же время есть и основывающаяся на макроэкономических прогнозах надежда, что в будущем откроется окно исторических возможностей для России. Высока вероятность того, что груз экономических проблем заставит США резко урезать государственные расходы во всех областях, прежде всего в военной. Вероятна репатриация зарубежных военных баз и возвращение страны к доктрине Монро.
В такой ситуации туманно и будущее единой Европы, блока НАТО. Иными словами, какое-то время им всем может быть не до нас, не до территорий бывшей и будущей Российской империи. Какие именно формы новой имперской интеграции земель и народов окажутся предпочтительными в конкретных экономических и политических условиях — покажет не столь отдалённое будущее.
Сергей Назипович ГАВРОВ,
доктор философских наук