Принудительная отставка Ю.Лужкова и назначение С.Собянина вновь и по-новому сделали важным вопрос о стратегии развития Москвы. Однако по большому счёту, внятного не только ответа, но даже вопроса о стратегии развития мегаполиса не прозвучало.
О чём сегодня говорят в московских кабинетах и СМИ? Сохранятся ли льготы? Сможет ли новый глава ликвидировать пробки? Что будет с проектом Москва-Сити? Что будет с «церетеливщиной»? Разрешат ли митинги на Триумфальной? Максимум, что смогла сформулировать оппозиция, — требования ликвидировать коррупцию и демократизировать московский режим. При этом любому понятно, что и демократизация, и борьба с коррупцией в контексте стратегии могут рассматриваться всего лишь как средство. Так же, как и ликвидация пробок. Считать стратегией строительство велодорожек и автомобильных развязок можно только с большой натяжкой.
Что же, на мой взгляд, важно учитывать для оценки перспектив развития Москвы?
В России за Уралом проживают примерно 10 миллионов человек. Это с учётом жителей крупных городов, таких, как Новосибирск, Омск, Красноярск, Тюмень, Владивосток, Хабаровск, Барнаул и др. В Москве и Московской области примерно в два раза больше. Причём число жителей зауральских территорий сокращается, а московской растёт. К тому же рост численности населения столичного региона до сих пор является стихийным, непредсказуемым и регулируемым только в ручном режиме. Институциональные механизмы отсутствуют или не работают.
Централизация власти и уничтожение институтов федерализма привели к тому, что, грубо говоря, все вопросы решаются в Москве. Москва и, тем более Московская область, — регион, жители которого живут в разных временах и иногда даже в разных странах: кто в Европе, а кто и в Таджикистане, кто в XXI, а кто и в XIX веке.
Всё большее развитие получает маятниковая «самолётная» миграция. Это не классическая маятниковая миграция трудовых ресурсов, когда люди из пригородных населённых пунктов ежедневно едут работать в большой город или, наоборот, из большого города в пригород. Это миграция людей, которые из столицы едут работать на день, два, неделю или месяц в иные регионы и, завершив тот или иной проект, возвращаются на постоянное место жительства. Конечно, для такой миграции используются все виды транспорта, но наглядно её заметить можно именно в самолётах. Если ранее самолёты были загружены в основном «регионалами», которые летели «решать вопросы» в Москву, то сегодня соотношение «регионалов» и москвичей на многих рейсах примерно равное.
«Аэромиграция» — это следствие многих тенденций. Назовём лишь несколько. Первая: зарабатывать деньги стало часто легче на периферии, чем в Москве. Вторая: на периферии не осталось или не было специалистов соответствующей квалификации. Москва прошлась кадровым «пылесосом» по многим и многим регионам. Третья: распространена практика навязывания периферийному работодателю услуг московских работников. Одновременно с этим широко распространено мнение, что «московское значит отличное», а потому приглашать москвичей на те или иные работы необходимо. Четвёртая: регистрация головных офисов и представительств предприятий в Москве не предполагает перенос в Москву основных фондов, основных производств. Пятая: размещать офисы и производства стало намного дешевле за пределами московского региона.
Таким образом, всё более отчётливо себя проявляют экономические тенденции денции, противоположные «москвоцентризму».
Сегодня нужно чётко осознавать тот факт, что рабочая сила в России переоценена. С учётом того, что интеграция России в мiр есть неизбежность, приходится признать, что стоимость рабочей силы также неизбежно будет снижаться. Особенно болезненно это коснётся тех регионов, в которых масштабы завышения стоимости особенно велики. Москва в их числе. Этот факт в контексте стратегии обрекает Москву, во-первых, на трудовую экспансию, во-вторых, на неизбежное нарастание миграционных конфликтов, в-третьих, на необходимость значительных социальных вложений для предотвращения массового недовольства.
Тяжёлая и не очень тяжёлая промышленность для Москвы противопоказана. Поэтому, если федеральная власть действительно возьмётся за модернизацию, которая не может быть ничем иным, кроме как реиндустриализацией, то Москва неизбежно останется и должна остаться в стороне от основного направления. Другими словами, стратегия промышленного возрождения для Москвы неприменима.
Это лишь малая часть совокупности фактов. Теперь о стратегии.
Какова же была стратегия развития Москвы при Лужкове? Публично она особо не проговаривалась, но была очевидна. Бурное развитие Москвы стало возможным только благодаря её столичному статусу. На практике это означало, что именно в Москве концентрировались все или почти все государственные институты, вокруг которых сосредотачивались ресурсы. В связи с этим отметим, что Ю.Лужков должен был костьми лечь, но не отпускать из Москвы в Санкт-Петербург Конституционный суд, так как в логике «столичности» такие «вспомогательные» институты государственной власти должны находиться только в Москве. Правда, не от Лужкова решение зависело.
С учётом того, что правление Лужкова первоначально совпало с «тучными» годами, а затем с нарастанием авторитарных тенденций на уровне федерации, особо заботиться о разработке стратегии развития мэру не пришлось. Концепция «столичности» как стратегии сама «упала» ему в руки. Её он и эксплуатировал, на этом и создал свой имидж незаменимого, чем и «шантажировал» федеральный центр.
Эта стратегия позволила Ю.Лужкову найти полное взаимопонимание с федеральным центром, ибо одной из задач федерального центра было удушение федерализма. При этом, именно федерализм — основная угроза Москве, так как следствием его закономерно станет рассредоточение полномочий и ресурсов. Что касается экономики, то основная угроза Москве — развитие межрегиональной инфраструктуры, систем связи и т.д.
Москвичи должны быть благодарны Путину и его команде. Они должны молиться на госкорпорации и предпринимателей из ФСБ, отстраивающих «вертикально-интегрированных» экономических монстров. Москвичи должны чётко осознавать, что их благополучие прямо связано с благополучием режима, то есть федеральных чиновников. Можно сколько угодно ругать мэрию, но трогать федеральную власть — значит рубить сук, на котором «подвешена» вся Москва. Если руководствоваться этой очень простой и понятной логикой, то Москва и москвичи — самая прочная опора сегодняшней власти.
Возможно, что интуитивно москвичи чувствуют это. Неслучайно и «Яблоко» сотрудничало с мэрией, и демократы не могут собрать на митинги больше нескольких сотен человек из потенциальных миллионов. И это не страх масс, а инстинктивное осознание своих интересов.
С.С.Собянин — плоть от плоти административной системы, вертикали власти. Он будет оберегать существующее положение дел, занимаясь исключительно тактическими вопросами. Стратегия «столичности» — и его задача. Даже расширение Москвы за счёт присоединения области является исключительно экстенсивным, а потому консервативным путём развития, способным временно предотвратить «аэромиграцию», поучаствовать в реиндустриализации, «расшить» узкие места в дорожном и жилищном строительстве и решить иные тактические вопросы, вся совокупность которых укладывается в три наиболее принципиальные направления.
Это, прежде всего, инфраструктурное развитие города, то есть развитие банковской, торговой, дорожной, музейной и прочих структур, благодаря которым территория становится всё более привлекательной для жизни. Здесь всё достаточно хорошо известно. Все болевые точки и пути их решения знакомы всем и каждому.
Наращивание ресурсной базы. Именно в этом контексте нужно воспринимать, например, разговоры о присоединении к Москве Московской области. А также тактическая борьба с коррупцией. Не принципиальная, безпощадная, а именно тактическая. Дело в том, что московская и федеральная коррупция — явления, тесно связанные, поэтому безкомпромиссность может повредить федеральным интересам самой Москвы. Но глубокая косметическая чистка, конечно, необходима. Она в интересах развития города, а вот тотальная антикоррупционная зачистка интересам Москвы только повредит. Да и едва ли она возможна.
Судя по первым шагам на посту мэра, С.Собянин прекрасно понимает, что его роль на данном этапе заключается не в достижении максимального эффекта, а в минимизации издержек, связанных со сменой власти и перераспределением ресурсов.
Итак, среднесрочная стратегия Москвы — продолжать и поддерживать, хранить и ничего не менять. Кроме строительства развязок и прочих велодорожек. Что касается стратегии долгосрочной, то она очевидна — не просто оставаться столицей, а становиться европейским городом.
Вопрос в том, насколько то, что стратегически выгодно Москве и москвичам, совпадает с интересами развития страны?
Константин Викторович КИСЕЛЁВ,
г.Екатеринбург
P.S. В качестве эксперимента над собой москвичи могут попробовать построить не Сколково, а Путраджайю (Малайзия), Астану (Казахстан) или иную искусственно созданную столицу где-нибудь в дальнем Подмосковье.