Выходя к зрителю, Тальков предупреждал: «За каждое слово, произнесённое на сцене, за каждый жест я отвечаю» 4 ноября - день рождения русского поэта, композитора и певца Игоря Владимировича Талькова (+16 октября 1991 г.)
Мысль провести вечер памяти Игоря Талькова в школе родилась не случайно. В наше смутное время, когда двуглавые орлы на фуражках офицеров причудливо уживаются с пятиконечными звёздами, когда всё западное выдаётся нам за образец, а национальное русское попирается, преподавать историю по учебникам неимоверно сложно. Ведь они, зачастую следуя принципам нынешней демократической вседозволенности, превращают историю в «пресную кашу на воде» из не связанных между собой разномастных фактов и комментариев. Вот почему себе на подмогу я и решил «позвать» Игоря Талькова. Ведь он на своих концертах так умел рассказать историю Отечества, что за два часа его выступления в мгновение ока рушились все надуманные чужеродные теории, навязываемые уже не одно десятилетие нашему народу. Выходя к зрителю, Тальков предупреждал: «За каждое слово, произнесённое на сцене, за каждый жест я отвечаю. И всё, что я делаю и говорю, могу подтвердить документально, имея большую библиотеку исторических материалов, которые на сегодняшний день не могут быть опубликованы ни центральной, ни подпольной прессой... Мы никого из вас не собираемся ни к чему призывать, я не претендую на абсолютную истину, я просто обладаю информацией и делюсь ею с вами. А как поступать с этой информацией: принимать её или не принимать, — это ваше право».
Ещё в 2001 году, когда я работал в школе № 18 Агрогородка нашего Балашихинского района, принёс как-то ребятам газету «Русский вестник» со статьёй, напечатанной к десятилетию со дня гибели Игоря Талькова. И, осыпанный вопросами: «А кто это такой?», «О чём он поёт?», «Кому же понадобилось его убивать?», — посвятил в этот день несколько уроков в параллельных классах рассказу о поэте и композиторе, пообещав принести желающим записи его песен. Оказалось — в некоторых семьях очень любят Игоря, и его песни часто звучат в их домах. Но семей у многих моих учеников вовсе не было — рядом с восемнадцатой школой находится детский дом, переведённый туда несколько лет назад из посёлка Салтыковка.
Прошло около трёх лет с того дня, я уже давно не работаю в той школе. Но весной по старой памяти заехал вечером навестить её. Однако двери школы были заперты, а мальчишки сидели в два ряда прямо на ступеньках перед входом и оживлённо разговаривали. Увидев меня, они спрятали за спину сигареты, дружно приподнялись и сказали:
—Глеб Анатольич, здрасьте!
—Здравствуйте, как вы тут поживаете?
—Да всё по-прежнему. Я вот, когда вы ушли, и курить сразу начал!-прищурившись, сказал один парнишка, словно в оправдание.
Это был Костя Шатилов, смышлёный мальчуган. Главный весельчак в классе, читал урок всегда на два параграфа вперёд, ходил непременно в костюме. Учёба ему легко давалась, поэтому он позволял себе множество чудачеств, за что порой я его выдворял на галёрку, где он сидел в одиночестве.
—Я у Глеба Анатольевича получал пятёрку только за то, что молчал! — сказал Костя.
—Да, бывало и такое, — усмехнулся я.
Подошли ребята постарше.
—Олег, — окликнул я одного из них, — что-то ты какой-то суровый стал, или не признаёшь?
—Да нет! Вы у нас историю вели, — сразу оживился он, выступая вперёд. — В этом году уже выпускаемся!
—А у тебя что по истории тогда было? — не вытерпел кто-то. Олег замялся и медлил с ответом.
—Четвёрка была, — выручил я его.
—Да ладно, чтоб у него четвёрка! — разом захохотали все.
—Четвёрка, точно! — вспыхнул Олег. — Я по Византии один раз даже пять получил, — с гордостью добавил он.
—Приходите историю вести, а то у нас...
И тут началось лихое обсуждение всей нынешней учительской братии; я узнал, что коллектив в целом остался прежним, за исключением меняющихся историков. Распрощавшись с ребятами, направился к воротам.
—Глеб Анатольич! — услышал вдогонку и обернулся. — А ведь вашу газету об Игоре Талькове я сохранил, — каким-то дрогнувшим голосом произнёс всё тот же Костя.
Я смутился, в груди вдруг защемило, и, помедлив отчего-то несколько секунд, лишь кивнул ему в ответ и зашагал дальше к остановке.
Казалось бы — что им Игорь Тальков, взрослые-то его многие не 
понимают, а тут — совсем ещё дети. Но ведь и мне самому было всего девять лет, когда я впервые услышал его на «Песне -1987». Образ задумчивого доброго человека в белой рубахе, с аккордеоном после этого снился мне много раз. Как-то с мамой в переходе на Кузнецком Мосту в театральной кассе увидел портрет Талькова. Игорь с проникновенной скорбью смотрел на меня. Помнится, я места себе не находил два или три дня. А потом, не сказав ни слова родителям и прогуляв школу, подался на электричке в Москву, собрав все свои наличные деньги, сэкономленные на завтраках, и упросил женщину в кассе продать мне портрет.
Вскоре Игоря Талькова убили... Через несколько месяцев вышла его пластинка «Россия», и мы сразу с мамой поехали на Арбат в магазин «Мелодия» и купили её. «Россию» я слушал с каким-то особым волнением, стоя, как часовой.
Теперь я работаю в салтыковской школе № 14. Зная, что осенью проходят вечера памяти Игоря Талькова и что в нашей семье очень многое связано с ним, одна моя коллега попросила меня рассказать о нём ребятам. Я с охотой согласился. На следующий день подошёл к директору школы.
—Анна Александровна, в этом году 6 октября исполняется 15 лет со дня гибели Игоря Талькова и 4 ноября — 50 лет со дня его рождения. Вы, наверно, помните его?
—Как же, не только помню, а ещё и очень люблю его творчество. Особенно песню «Чистые пруды».
—Так вот, может быть, у нас провести вечер его памяти?
—Конечно, проведём! Что для этого нужно?
—Я фильм документальный принесу. В нём песни Игоря, интервью... пусть он сам всё и расскажет.
Решено было устроить встречу перед самыми каникулами. Документальная хроника, подобранная Игорем Тальковым к песне «Россия», и фрагменты его музыкального спектакля «Суд» уже сами по себе были живым уроком истории.
В день этого столь необычного урока я очень волновался, не зная, как нынешнее поколение воспримет Игоря, ведь большинство ребят были именно того самого 1991 года рождения, когда музыканта не стало. Но полтора часа пролетели незаметно. Я вглядывался в лица ребят и учителей. Казалось, что, кроме голоса Игоря, ничего больше в зале не существовало. Всё вокруг дышало его живым присутствием. Некоторые учителя плакали. И меня пронзило ощущение, что Игорь жив, и он здесь, с нами, и сам проводит этот вечер: «И поверженный в бою, я воскресну и спою». Да, он снова в строю и сражается за Россию, за нас! И его любовь к Богу, к Родине, к своему народу — это и есть самое сильное оружие в борьбе со злом, терзающим наши души.
После того как были показаны кадры последних минут жизни Игоря, кровь в коридоре Дворца спорта «Юбилейный», бледные лица людей, обступивших увозившую его «скорую помощь», Анна Александровна не удержалась и обратилась к ребятам:
—Когда Игорь Тальков выходил на сцену, это всех потрясало! На самом деле, его песни переворачивали душу, переворачивали многое в сознании тогдашних людей, учителей... и особенно тех, кто преподавал историю. Проще было математикам — мы учили складывать, вычитать, делить, умножать, а учителя истории, они говорили детям на уроке то, во что сами зачастую не верили. А здесь — выходил человек... и огромной аудитории говорил правду, подкреплённую историческими материалами!
После вечера одна из учительниц отвела меня в сторону в коридоре и полушёпотом сказала:
—Я ребят даже не узнала, такими серьёзными я их никогдаи не видела. Это просто чудо какое-то!
Встречи, посвящённые памяти Игоря Талькова, в начале ноября потекли одна за другой: в православной трапезной на Чистых прудах, в центральной библиотеке города Железнодорожного, в тальковском клубе этого же подмосковного городка перед ребятами колледжа...
На родине Игоря, в городе Щёкино Тульской области, мне посчастливилось побывать дважды. И только там я вдруг начал догадываться о глубинном смысле всего происходящего с нами в эти памятные дни. Игорь будто бы сам показывал родные, сокровенные места своего маленького города, приоткрывал нам нечто ещё неведомое, но очень значимое, может быть самое важное сегодня.
Мы были в школе, где он учился, и ребята сами вели юбилейный вечер его памяти. На сцене читали стихи дети второго-третьего и шестого-седьмого классов. Меня сразу поразила их взрослая сосредоточенная серьёзность. Голос у многих подрагивал, но не от робкого волнения, а выдавая глубокую скорбь чистых детских сердец.
Девочка читала стихотворение «Твоя мелодия» со слезами, оттого голос её порою совсем срывался:
Она не поддалась и не сломалась,
Не помогли её врагам предательство и зло,
Она грустила, пела и смеялась,
Звала в полёт, хоть было тяжело.
Тогда в неё стреляли подлые убийцы,
И песню ту от пуль никто не защитил,
Но вновь она летит израненною птицей,
То поднимаясь ввысь, то падая без сил.
А может быть, час Игоря Талькова уже пробил?! Настало время поднимать, трезвить подрастающее поколение от безпробудного сна лжи и порока, обуявших Русскую землю?! Ведь его могучий талант — это дар Божий, ниспосланный России для нашего возрождения и обретения утраченного духа.
Глеб Анатольевич ЯКОВЕНКО