Андрей Смирнов - Мир Мечты

 Мир Мечты - это дьявольски опасная и непростая штука. Конечно же, мечтать надо. Надо мечтать. Но далеко не всем и отнюдь не каждому. Есть люди, которым мечтать прямо-таки противопоказано. В особенности - о мирах.

 

Благополучие, разумная свобода, возможность реализовать свои таланты, заслужив уважение окружающих, привлекают людей куда сильнее, нежели возможность прожить короткую, но насыщенную жизнь в окопе, в финале намотав свои кишки на басурманский штык. Наверно, стоит это учитывать, рисуя светлое будущее для русского народа.

Русский Марш прошел, фотографии размещены, репортажи написаны, галочки в отчетах и росписи в ведомостях заняли надлежащие места. Наверно, теперь можно немного успокоиться и постараться трезво взглянуть на достижения националистов в прошедшем году. Если я ничего не пропустил, то кардинальных изменений не произошло – круг революционеров всё так же узок, от народа они по-прежнему далеки. Отставные депутаты вошли в различные комитеты, продолжается вялотекущая грызня лидеров меж собой, власть занята собственными проблемами, понимая, что серьёзной опасности для её благополучия русские националисты не представляют. Даже таджики бегут из России как крысы с тонущего корабля, убоявшись наступающего кризиса, а не из-за страха перед бритоголовыми санитарами подворотен. Нечем нам хвастаться, чего уж тут скрывать – давайте хоть перед собой будем честны.

Любое событие можно истолковать по-разному – всё зависит от шкалы отсчёта. Прорыв правых в центр Москвы – несомненная победа. Но ведь замысел Русского Марша – единение всего спектра патриотических и националистических сил. Приходится констатировать печальный факт – с каждым годом власть дробит нас на всё более мелкие осколки. И если потеря дугинутых членов ЕСМ может только радовать, поскольку это движение давно стало ширмой для русофобствующих исламоидов, то раскол между православными и язычниками, левыми и правыми, ДПНИ Белова и Моссоветом Михайлова иллюстрирует старинную притчу о венике, который так легко сломать по прутику. Вместо того, чтобы сообща вымести мусор с наших улиц, русские люди хрустят под сапогами ОМОНа. По мере усугубления кризиса, протестные настроения среди населения будут только возрастать – ну и куда податься человеку, решившему побороться за русский порядок на русской земле?

Картина была бы не так грустна, если бы мы, пусть даже разными колоннами, двигались в едином направлении. Но вместо этого наши лидеры больше озабочены тем, чтобы подставить ножку коллеге и посмеяться над споткнувшимся соперником. Да, внутривидовая конкуренция, говорят, самая жестокая, но, боюсь, мы потратим все наши силы в борьбе за ресурс, а на сражение с врагом их уже не останется. Под ресурсом я подразумеваю не зарубежные гранты на прокорм антипутинской оппозиции или бюджетное бабло от оккупационной администрации президента – эти ребята, несмотря на шоу, устраиваемое перед телекамерами, играют на один карман. В настоящее время единственным ресурсом, за который мы можем бороться, является поддержка русского народа. Чем больше между нами споров, тем меньше доверия со стороны окружающих. Как же обеспечить эту поддержку?

Наверно, надо на мгновение остановиться и подумать – а для чего, собственно, мы осуществляем разнообразные патриотические телодвижения? Зачем нужны наши отважные марши и красочные стикеры, антижидомасонские листовки и патетические воззвания, сражения с инородцами и передвижение по метро против часовой стрелки? Любое осмысленное действие преследует какую-то цель, иначе это выпуск пара и сотрясение воздуха. Пока мы произнесли самые общие лозунги – «Россия для русских», «Русский порядок на русской земле», «России – русскую власть». Для кричалок хорошо, а если попросят уточнить? Ну, вот Путин, Сечин, Иванов – это русская власть? Привожу по памяти высказывание какого-то либерала: «треть крови у меня грузинская, треть еврейская, треть – не пойми какая. Кто я после этого? Конечно русский». Это таким русским должна принадлежать Россия? Да и порядки, которые наводит на Арбате ОМОН с лицами вполне славянского типа, как выясняется, нам не слишком по сердцу. Не пришло ли время уточнить наши ориентиры, более чётко очертив контуры желаемого будущего?

Мне кажется, что беда национал-патриотического движения заключена именно в отсутствии конструктивной объединяющей идеи. Мир без жидов и комиссаров – это, конечно, замечательно, но данного набора требований достаточно лишь для разрушения. Для созидания нужны иные критерии, задумываться о которых необходимо до того как «весь мир насилья мы разрушим». Пока же мы сами плохо представляем себе общество, за построение которого вышли сражаться, оттого нас, как слепцов, сталкивают меж собой люди, которых вполне устраивает существующий порядок вещей. Гибнем от дружественного огня под злорадный смех противника – увы, такова печальная участь партизанских формирований, лишенных координации и общего плана действий. Мы не можем создать этот план или не хотим предъявить его соратникам, наивно надеясь спасти Россию в одиночку? Так и будем переманивать друг у друга немногочисленную правую молодежь, наклеивая на оппонентов ярлыки жидов, провокаторов, оранжистов? Результат предсказуем – в результате собственных усилий рано или поздно мы все окажемся покрыты равномерным слоем дерьма.

Кто же пойдёт после этого в наши объятия? На какую поддержку населения тут можно рассчитывать? Закончим поливать друг друга грязью, и постараемся привлечь людей ясным и чётким планом действий. Обустройство страны сродни строительству дома – он должен быть сделан прочно, разумно, удобно, чтобы люди сами захотели в нём жить. Когда страну начинает обустраивать начальство, всегда получается барак, где нас держат на положении скота. Давайте попробуем хотя бы набросать собственный чертёж. Россия, которую мы хотим создать – не концлагерь, куда обывателя надо загонять кнутом, не кровавая бойня, где порядочный гражданин должен по дороге на работу убить двух-трех инородцев, не лубочная картинка, на которой русоволосые витязи лобызают в уста синеоких красавиц на фоне золочёных куполов. Она должна быть страной, где хорошо бы жилось русскому человеку, вне зависимости от его политических, экономических или религиозных взглядов. Иными словами – страна для большинства. Есть мысли? Давайте высказывать.

Отчего бы представителям всех политических сил не набросать более-менее подробный конспект, обрисовав своё видение того государства, в котором они мечтали бы жить? Пусть люди посмотрят, покритикуют, с чем-то согласятся, где-то укажут на ошибки. Ведь то, что мне кажется очевидным, другому может представляться несусветной глупостью – и я не поручусь, чьё мнение окажется верным. Истина рождается в спорах – не пора ли поискать истину, до поры оставив споры о том, чья кровь чище? Сдадим анализы после победы, всё и выяснится. В чем смысл подобного фантазирования? В попытке выяснить приоритеты, определить положения, не вызывающие резкого отторжения ни у одной из сторон. Возможно, постепенно, из подобных пунктов сформируется некое коллективное мнение, образ будущего, в которое люди согласятся за нами пойти, ради которого станут трудиться и сражаться. Да, сил для воплощения мечты в жизнь у нас пока явно недостаточно, так ведь если идея овладеет массами, власть непременно «перехватит» её и начнёт реализовывать, пытаясь остаться наверху – паразит всегда проявляет удивительную гибкость. Если идея будет хороша, сильно испортить её не смогут даже чиновники.

Если целью нашей деятельности будут лишь протестные мероприятия - это будет означать лишь одно – мы плетемся за властью и реагируем на её действия, являемся пассивной стороной. Реагировать надо, но мы не должны заниматься только этим – надо вынуждать власть отвечать на наши действия желаемым образом. Именно этим объясняется успех ДПНИ – люди увидели реальную проблему людей и стали предлагать пути её решения, вынуждая чиновников шевелиться. Пару лет назад прикормленные властью «эксперты» пытались смешать скинхедов с грязью, рассказывая о полезности мигрантов, ныне речи о необходимости контроля над потоками гастарбайтеров звучат с самых высоких трибун. Значит можно что-то изменить в общественном мнении даже весьма скромными силами? Оказывается, мечтать не вредно?

Но, мечтая, придумывая «Утопии» и «города Солнца», не следует забывать о том, что  живые люди навряд ли смогут жить в пряничных домиках на кисельных берегах молочных рек. Люди хотят возможности спокойно трудиться на родной земле, а не сражаться на чужой за Босфор и Дарданеллы, растить своих детей, а не губить соседских ради торжества белой расы, иметь возможность во что-то верить, а не заучивать священные тексты с алмазных скрижалей, полагая иное мнение ересью. Благополучие, разумная свобода, возможность реализовать свои таланты, заслужив уважение окружающих, привлекают людей куда сильнее, нежели возможность прожить короткую, но насыщенную жизнь в окопе, в финале намотав свои кишки на басурманский штык. Наверно, стоит это учитывать, рисуя светлое будущее для русского народа.

 

 

 

 

 

 

 

Я хочу, чтобы русские люди, неважно, принадлежат ли они к кремлёвской челяди или к маргиналам-опозиционерам, выясняли отношения на уровне идей, а не мечтали пустить друг другу кровь. По самым грубым прикидкам у нас есть три вектора – склонные к национал-патриотизму «славянофилы», промышляющие либерал-гуманизмом «западники» и «чиновники», взявшие худшее от первых двух направлений. Интересно было бы увидеть некую брошюру, где были бы доступно изложены взгляды каждой из сторон и помещена критика этих взглядов оппонентами. Мне, как представителю националистического лагеря и стороннику консервативных взглядов, к примеру, представляется, что либералы не способны создать жизнеспособное государственное устройство, а в том, что создают чиновники, жить не хочется. Но вдруг я ошибаюсь? Удивите меня, господа.

Не знаю, получим ли мы внятный ответ от чиновников кроме фразы «вся власть от Бога», выдавят ли из себя либералы что-то разумное, помимо «нет ничего превыше декларации прав человека и Новодворская пророк её!». Меня больше интересует реакция правого фланга, потому как в процессе многолетнего общения я насмотрелся на апологетов Гитлера-освободителя и православных приверженцев царя-батюшки, сторонников сталинизма и родолюбивых ярилопоклонников, борцов за белую расу и национал-либералов. Вроде все русские люди, но какие же разные. Можно ли нас примирить, каков наш интеллектуальный потенциал, способны ли мы трезво взглянуть на окружающий мир, найти слова и образы, которые придутся людям по сердцу? Достаточно ли мы разумны и адекватны, не застят ли нам глаза обида и ненависть, алчность и себялюбие? Не хотелось бы, чтобы к нам можно было применить слова классика:

Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение. Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (в идиоте злость или доброта — совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним. Издали может показаться, что это люди хотя и суровых, но крепко сложившихся убеждений, которые сознательно стремятся к твердо намеченной цели. Однако ж это оптический обман, которым отнюдь не следует увлекаться. Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому что не в состоянии сознать себя в связи с каким бы то ни было порядком явлений...

Упомянутый в сочинении Салтыкова-Щедрина Угрюм-Бурчеев, тоже любил организовывать окружающую жизнь, составляя программы развития вверенного ему города. Вот образчик творчества этого человека:

Школ нет, и грамотности не полагается; наука числ преподается по пальцам. Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется. Праздников два: один весною, немедленно после таянья снегов, называется «Праздником неуклонности» и служит приготовлением к предстоящим бедствиям; другой — осенью, называется «Праздником предержащих властей» и посвящается воспоминаниям о бедствиях, уже испытанных. От будней эти праздники отличаются только усиленным упражнением в маршировке.

Всякий дом есть не что иное, как поселенная единица, имеющая своего командира и своего шпиона (на шпионе он особенно настаивал) и принадлежащая к десятку, носящему название взвода. Взвод, в свою очередь, имеет командира и шпиона; пять взводов составляют роту, пять рот — полк. Всех полков четыре, которые образуют, во-первых, две бригады и, во-вторых, дивизию; в каждом из этих подразделений имеется командир и шпион.

В каждой поселенной единице время распределяется самым строгим образом. С восходом солнца все в доме поднимаются; взрослые и подростки облекаются в единообразные одежды, подчищаются и подтягивают ремешки. Малолетние сосут на скорую руку материнскую грудь; престарелые произносят краткое поучение, неизменно оканчивающееся непечатным словом; шпионы спешат с рапортами. Через полчаса в доме остаются лишь престарелые и малолетки, потому что прочие уже отправились к исполнению возложенных на них обязанностей. Сперва они вступают в «манеж для коленопреклонений», где наскоро прочитывают молитву; потом направляют стопу в «манеж для телесных упражнений», где укрепляют организм фехтованием и гимнастикой; наконец, идут в «манеж для принятия пищи», где получают по куску черного хлеба, посыпанного солью. По принятии пищи выстраиваются на площади в каре, и оттуда, под предводительством командиров, повзводно разводятся на общественные работы. Работы производятся по команде. Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю, — все по команде. Землю пашут, стараясь выводить сохами вензеля, изображающие начальные буквы имен тех исторических деятелей, которые наиболее прославились неуклонностию. Около каждого рабочего взвода мерным шагом ходит солдат с ружьем и через каждые пять минут стреляет в солнце.

Мне бы хотелось, чтобы представления националистов о грядущей России, прекрасной стране, которую мы хотим обрести, о Мире Мечты – «мечты чистой, как чист хрустальный родник, нарождающийся в чистых глубинах чистой родины народа...» хотя бы немного отличались от умопостроений глуповского градоначальника. Я верю, что наш народ достоин лучшей доли.
Андрей Смирнов,
ноябрь 2008г.