Как долго ищем мы свою Национальную Идею – русскую, православную, историческую… Бурная действительность постоянно «подкидывает» всё новые мысли и варианты, а самая главная – так и не выбрана. А ведь есть константа, т.е. постоянная ценность во все времена и во всех поколениях людей.
Это – СЕМЬЯ. Которая началась не сегодня и не вчера, а существует ещё с библейских времён Адама и Евы – первой семьи, от которой пошла вся человеческая сущность на Земле.
Семья как внерасовый институт союза мужчины и женщины жила, развивалась во всех странах, народах и государствах. И всегда, во все эпохи её основополагающим началом оставались прародители – отец и мать. Так зачем мучиться, искать, придумывать: вот она, Национальная Идея – СЕМЬЯ. Как цель сбережения народа, гармонии его существования, гарантии его будущности.
Ну да, скажут скептики, где вы видели такую семью? Постулаты семьи, как и многие другие нравственные идеалы человечества, обмельчали, и с каждым поколением людей это становится всё явственнее. Вот уже не папа и не мама, а родитель №1 и родитель №2, не муж и жена, а партнёр и партнёр…
И всё же рискну возразить. Давайте не поленимся и заглянем в свои родословные, а для этого расспросим бабушек-дедушек – откуда мы, кто по времени был впереди нас, где они жили, как говорили, что писали. Кто это на старой выцветшей фотографии – бравый военный в залихватской фуражке на голове – прадед, прапрадед? Как похож на теперешнего двоюродного брата, хоть между ними и целый век.
А кто эта барышня рядом с военным, положила руку на его плечо и застыла, стараясь не мигнуть перед объективом допотопного фотоаппарата?..
Есть среди нас и такие семьи, где своих прапрапрапра знают поимённо, с тех самых времён, о которых разве только в исторической литературе и можно прочитать. А чего не знали, то разыскали в церковных архивах, в старинных росписях семей, которые со всем тщанием вели ведомости о церквах по российским городам и уездам.
Один из таких старинных родов – род московской семьи Маковых. Их история – не только семейная летопись, она значительно шире родословного древа, потому что в ней отразились время, поколения, люди и судьбы – всё, что составляет эпоху страны, государства.
Вот история села Дягилево Рязанской губернии, с которого начался род священнослужителей Маковых*. Это поселение упоминается в Рязанских платёжных книгах 1628 и 1630 гг. Село то расцветало, то приходило в упадок, как в 1711 году, когда «в составе прихода села Дягилево насчитывалось лишь 29 дворов». А вот уже в 1856 году Дягилево – «владельческое село, располагающееся при пруде в девяти верстах от уездного города. Число дворов 65, жителей мужского пола 506, женского 514». В XIX веке село Дягилево насчитывало уже 1500 жителей.
И церковь, как полагается для такого большого села, была обязательной.
«Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Дягилеве значится в окладных книгах 1676 года, где при ней показаны двор попов и двор дьячков, да 86 приходских крестьянских дворов».
А уже в «Ведомостях о церквях города Рязани и уезда за 1880 год» по селу Дягилево появляется фамилия Маковых: «Исполняющий должность псаломщика Николай Петров Маков сын дьячка из среднего отделения Зарайского духовного училища бывшим архиепископом Иринархом определён в пономаря к Богородицерождественской церкви села Дягилева Рязанского уезда и посвящён в стихарь 1867 сентября 5 дня. Грамоту имеет. В семействе у него: Жена Марья Климентова грамоте учена, 30 лет. Дети: Настасья грамоте обучается, 11 лет. Иван обучается в сельской приходской школе, 10 лет. Александр, 6 лет, Анна, 4 года, Серафима, 2 года, Зинаида, 3 месяца.
Читает, поёт и катихизис знает хорошо.
Никому в причте в родстве не состоит.
Судим и штрафован не был, под судом или следствием не состоял».
Как видно из документа, семья была немаленькой – шестеро детей, старшие обучаются грамоте, мать и отец «грамоте учены». Вот вам и «лапотная» Россия!
Дягилевские жители берегли свой храм, следили за его сохранностью. И когда он обветшал, то в 1901 году всем сельским обществом было решено обратиться с прошением о новом каменном храме вместительностью не менее 1200 человек. В нём говорилось: «Средства для постройки прихожане обязуются до окончания постройки ежегодно вносить по 700 рублей, устроить на свои средства кирпичный завод, доставлять безплатно подводы для подвозки необходимых материалов; нашёлся надёжный благотворитель, которой обещал при закладке первого камня внести не менее тысячи рублей». Немалые суммы, но они были посильны и для попечителей, и для самих жителей Дягилева. Значит – богатое было село в ту пору. В 1916 году новый храм был готов: три алтаря, иконостас соснового дерева с резьбой, царские врата с позолотою, пол уложен красивыми плитами…
Но его благосостояние вскоре закончилось: в 1919 году обнародован документ «о закрытии храма в селе Дягилево и о ликвидации церковного имущества», в 1927-м храм перестал существовать. Вернее, само помещение церкви осталось, но в ней то сельский клуб с плясками, то элеватор, то зернохранилище. Во время Великой Отечественной войны в церкви содержали военнопленных немцев.
И всё же настали времена для возрождения разрушенных храмов в России. И вот уже в 1992 году храм Рождества Богородицы в селе Дягилево был передан церковной общине. И началась, вернее, возродилась церковная жизнь в селе. Но теперь уже в бывшем, так как сегодня Дягилево – это западная окраина города Рязани.
* * *
Этот исторический случай уникален не только для фамильного летописания семьи Маковых, но и для церковной истории России XIX–XX вв. Здесь я сразу отсылаю читателя к научным трудам исследователя истории того времени Сергея Викторовича Шумило, директора Международного института афонского наследия, главного редактора научного альманаха «Афонское наследие»**.
Но для рассказа в нашем журнале следует, пусть и вкратце, дать представление читателю о человеке необыкновенной судьбы – православном исповеднике и молитвеннике, протоиерее Александре Макове (1881–1985). Небывалый случай – священнослужитель был канонизирован при жизни!
Он был одним из немногих православных священников, сохранивших верность Патриарху Тихону в революционное время, когда власть придумала создать в большевистской России «Живую Церковь» в целях «приручить»
и поставить себе в услужение исконно русскую православную. В это новое религиозное общество вошло почти всё тогдашнее духовенство. Будучи убеждённым сторонником Святейшего Патриарха Тихона, священник Александр Маков не принял обновленческой церкви и после арестов, тюремных заключений (трижды попадал в камеру смертников!), после скитаний по всей стране начал своё катакомбное служение. В Чернигове тайно совершал богослужения в надёжных домах. Чтобы не привлекать внимания властей, литургии служились ночью до рассвета.
Даже во время фашистской оккупации о. Александр продолжал нелегально собирать людей на дому, за отказ служить при немцах батюшке не раз грозило гестапо. А в ноябре 1942 года немцы расстреляли его сына Георгия.
Уже после Великой Отечественной войны катакомбное служение о. Александра продолжилось. Вот что он писал в 1960-е гг.: «Русский народ лишается благословения Божия за топтание Закона Божия, за оставление пути благочестия. Тысячи храмов в стране нашей закрываются и разрушаются; русский православный народ духовно дичает, теряя межу между целомудрием и блудом. Не время уже обличать народ в его отступлении от пути благочестия, безполезно обличать и священнослужителей в их потворстве страстям народа…
Сейчас время скорби и плача, время, подобное тому, как некогда плакал о своём народе великий пророк Иеремия».
К батюшке Александру во все времена стремился поток верующих. Люди приезжали из Москвы, Краснодара, Киева, Удмуртии, Белоруссии и Кубани, чтобы обучиться основам веры и молитве, церковнославянскому языку.
И так продолжалось вплоть до кончины батюшки на 104 году жизни. А ещё раньше, когда о. Александру было 100 или около лет, его имя было внесено в списки новомучеников и исповедников российских, поданные на прославление Собором РПЦЗ в 1981 году. Вот как об этом написано в исследовании С.В. Шумило: «Этот исповедник преставился 17 марта 1985 года на 104 году жизни, даже не подозревая, что уже четвёртый год в Зарубежной Церкви почитается не только как погибший, но и как «святой исповедник»… На тот момент о. Александру Макову должно было быть ровно 100 лет, и надежд, что он мог выжить в горниле гонений до таких преклонных лет, ни у кого уже не было. Однако на самом деле он в 1981 году был ещё жив, продолжая нести своё исповедническое служение на катакомбном положении. Умер он в 1985 году. Подобный прецедент с прижизненной канонизацией не имеет аналогов в истории Церкви».
Вот такой человек – праведный исповедник православной веры – носил фамилию Маковых.
* * *
Разные страницы есть в летописи семьи Маковых. Одни просто фиксируют: родился там-то, служил в такой-то церкви, жена-дети, год кончины. А есть страницы трагедийного масштаба, когда суровая незаслуженная кара обрушивается на человека, который в числе многих своих соотечественников попадает под жестокие жернова эпохи. И те безпощадно перемалывают их жизни, превращая судьбу одного человека в показательную историю целого поколения.
Одна из таких судеб принадлежит Ивану Николаевичу Макову. Но пусть об этом свидетельствуют документы.
Их стиль – чёткий, жёсткий, без чувств и эмоций. И тем страшнее читать эти строки, которые несут самую обыкновенную на то время информацию: Маков Иван Николаевич (1870– 1937). Родился в селе Дягилево Троицкой волости Рязанского уезда Рязанской губернии. Учился в Рязанском духовном училище. Вот места службы Ивана Николаевича по данным Ведомостей о церквях города Спасска и уезда за 1905 год по селу Новики.
«Диакон Иоанн Николаев Маков сын диакона на псаломщинской вакансии села Колыбельского Раненбургского уезда. 35 лет. Высокопреосвященнейшим Феоктистом архиепископом определён на штатное псаломщинское место в село Шумашь 1891 года 18 сентября. Высокопреосвященнейшим Иустином епископом рязанским рукоположён во диакона к Николаевской церкви села Нагайского Ряжского уезда на штатное диаконское место 1895 года 5 июля. …Перемещён на штатное диаконское место к церкви Успения Пресвятые Богородицы села Новики Спасского уезда 1895 30 июля. Недвижимого имения ни у самого, ни у жены не имеет и от родителей не осталось. В родстве из причта ни с кем не состоит.
Судим и штрафован не был; под судом и следствием не состоит. В семействе у него жена Анна Васильева, грамотная, 32 года. Дети их: Николай обучается в Рязанском духовном училище, 13 лет.
Татиана обучается в сельской школе, 11 лет. Елизавета обучается в сельской школе, 9 лет. Василий обучается в сельской школе, 8 лет. Мария, 5 лет. Надежда, 3 года. Иоанн, 1 год».
А уже в «Ведомостях о церквях города Рязани и уезда за 1913 год по селу Вышгород» найдена запись, по которой видно, что в семье прибавление: «Вера родилась в 1911 году 16 мая. Димитрий родился в 1909 году 14 октября. Фаина родилась в 1912 году 24 (27) апреля».
А сам «диакон Иоанн Николаев Маков 43 лет получает кружичного дохода и от земли 373 рубля 28 копеек. …Перемещён к церкви села Вышгорода Рязанского уезда 1908 11 декабря».
Отсюда его и взяли.
«Найден в базе данных Жертв политического террора в СССР. Служил священником. Проживал в селе Вышгород Рязанская области Арестован 16 февраля 1930 года. Приговорен: Тройка при УНКВД по Московской обл. Арестован
15 августа 1937 г. Приговорён: Тройкой при УНКВД по Московской обл. 10 сентября 1937 г., обвинён в активной контрреволюционной пропаганде и систематической антисоветской агитации.
Расстрелян 14 сентября 1937 г. Место захоронения – Московская обл., Бутово.
Реабилитирован в январе 1989 г.».
Вот такой скупой документ с грамматическими ошибками. Мы их намеренно не исправляли. Они говорят о событиях больше, чем любые литературные описания. Здесь слова излишни.
Просто помолчим...
* * *
История обретения православных святынь от Иоанна Кронштадтского тоже непосредственно связана с семьей Маковых. Не хочется пересказывать её отстранёнными словами, лучше предоставим слово родной дочери о. Александра, очевидице событий. Её рассказ не изобилует литературными изысками, но правдив и чистосердечен.
Из воспоминаний Анны Александровны Красновской-Маковой, дочери Александра Николаевича Макова, написанных в 1980 году: «Зима в 1902 году вступила в свои права очень рано, в ноябре начались снегопады и сильные морозы. Но в священническом доме великого праведника всей Руси – отца Иоанна Кронштадтского было принято решение в безотлагательной поездке в Киев, к мощам великомученицы Варвары. До праздника оставалось меньше месяца, поэтому отец Иоанн лично сам снаряжал в путь своих спутников и готовил большую поклажу. Его благословением было определено ехать с ним двум духовным дочерям и вернейшим помощницам: игумении Таисии и Капитолине Васильевне.
…Позже, по благословению отца Иоанна, Капитолина Васильевна вступает в брак с учащимся Московской духовной академии – Александром Николаевичем Маковым. А в 1906 году совместно с мужем-священником уезжает в Екатеринодар к месту службы отца Александра Макова. Перед самой кончиной, в 1908 году, отец Иоанн Кронштадтский вызвал к себе Капитолину Васильевну и предсказал ей путь исповедничества, который начнётся
для неё в 1922 году. На прощание он благословил матушку Капитолину большим эмалевым крестом и сказал: “А ты – моё найвернейшее чадо – ещё не раз поклонишься Казанской иконе, которую мы с тобой оставили в Чернигове”. Это предсказание Капитолина Васильевна хранила в своём сердце…
Предчувствуя скорую кончину, отец Иоанн решил ещё раз поклониться древним святыням Чернигова и Киева, а также навестить многих духовных чад, проживающих в этих городах. В день памяти Казанской иконы Божией Матери, отслужив Божественную литургию и молебен перед чтимым образом, батюшка высоко поднял икону, сияющую позолотой и украшениями, благословил народ и сказал о том, что Матерь Божия будет его сопровождать
до древнейшего Чернигова, а потом навсегда останется в домовой церкви потомственного дворянина, Пантелеимона Николаевича Комаровского, проживавшего в двух верстах от Чернигова, в урочище Еловщина.
…Внесли в прихожую большой орехового дерева сундук и начали наполнять его образами, книгами, крестами, разной церковной утварью, предназначенной для украшения домовой церкви семьи Комаровских.
Несмотря на занесённые снегом дороги и сильные морозы, толпы народа разного сословия выходили на дорогу для встречи отца Иоанна. Приходилось испытывать неудобства от холода, но любвеобильный народ выносил на дорогу горячие пироги, тёплую одежду, хотя батюшка и сопровождавшие его лица были в меховых шубах и битых валенках. Для людей достаточно было только взглянуть на великого праведника, и все житейские вопросы разрешались сами собой.
…В Чернигове епископ Черниговский Антоний встречал отца Иоанна в доме Комаровских в Еловщине, где была домовая церковь в честь Покрова Матери Божией. Множество духовенства, архиерейский хор, тысячи богомольцев встречали батюшку. Здесь он оставил поклажу и внёс в дом икону Казанской Божией Матери. Этот святой образ находился в домовой церкви Комаровских до 1918 года.
После трагической смерти Комаровских дом был разграблен и разрушен. Но ценнейшие святыни удалось спасти: святые иконы были уложены в сундук, потом в дубовый ящик, который и закопали вблизи дома в урочище Еловщина, что около леса, в 10 шагах от колодца. Больше на эту тему разговоров не было принято вести из-за страха.
…Уже много позже отец Александр Маков и матушка Капитолина, купивши небольшой домик, начали ремонт жилища. На Александровском поле, где сейчас въезд на Еловщинское кладбище, были видны развалины дома Комаровских.
Местные жители с. Александровка начали строительство колхозного двора. Рабочие копали новый колодец и наткнулись на какой-то бревенчатый ящик. Вскрыли толстые дубовые доски, достали оттуда сундук и ужаснулись –
он был наполнен церковной утварью.
Рабочие побежали к батюшке и рассказали о найденной в лесу церковной утвари. Колхозники, нашедшие сундук, были верующие люди, всё сохранили в тайне. Когда о. Александр и матушка Капитолина пришли в Еловщину к
указанному месту, перед их глазами предстал именно тот сундук, который матушка Капитолина снаряжала в 1902 году, при поездке в Чернигов. Всё находилось в целости и сохранности.
Радости не было предела, а от страха дрожало сердце. Где можно спрятать ценнейшие вещи отца Иоанна? Пришлось разносить их по надёжным сельским домам. Иконы “Казанской” Божией Матери и “Трёх Радостей” хранились в соломенной крыше одной черниговской жительницы. После смерти 104-летнего протоиерея Александра Макова уникальнейшие произведения были переданы на хранение самому близкому человеку семьи Маковых».
* * *
Мы публикуем только несколько эпизодов летописи старинной семьи Маковых, которая переросла родословное древо, превратившись в историю народа, страны, православной веры.
Как не гордиться такими своими предками, память о которых и есть прочное основание для будущих потомков.
Фамилия Маковых живёт, передаётся из поколения в поколение вот уже несколько сотен лет. Крепко вросли её корни в русскую землю, уверенно держится на них цветущая крона. И где-то на вершине её расположены ветви
современных Маковых.
Сегодня потомки рода Маковых живут и работают в разных регионах нашей Родины – Москве, Санкт-Петербурге, Рязани, Екатеринбурге, Тюмени, Краснодаре, проживают они и в других странах – Литве, Украине. И так же,
как раньше, сохраняют православные традиции рода, высоко ценя историю своей семьи.
А ведь у каждого из нас в роду есть люди, которые заложили в нас то, что мы сейчас есть. И пусть наша история не будет такой громкой, но нам, я уверена, есть чем гордиться.
Давайте заглянем туда, в глубь корней своих предков. И сколько открытий обнаружим! Пусть история у некоторых не продлится дальше прадедов и прабабушек, но это будет летопись семейного рода, которую в обязательном порядке следует передать потомкам. И тогда через нас семейное древо начнёт разрастаться, и тоненькие ростки наших судеб превратятся в мощные ветви раскидистой кроны.
«Моя родословная» – хорошее название для национальной идеи…
Надежда Валентиновна
ПАВЛОВА
* При написании статьи использованы материалы поколенной росписи семьи Маковых.
Дом семейных традиций «Кристиан».
**Из материалов Вестника ПСТГУ. Серия II:
История. История Русской Православной Церкви. 2019. Вып. 90.