Сделать плохую дамбу можно только
в состоянии духовной болезни
Конечно, с наводнениями печальная ситуация. И не потому, что мы видим трагедию происходящего, а по большей части потому, что мы и сами были участниками подобных событий. Пять лет назад Шилкинский район Забайкалья точно так же затопило, у нас были точно те же проблемы, что сейчас у жителей Орска и Оренбурга. Из пяти мостов смытыми оказались пять, весь север края оказался отрезан от города. В то время
как наши спасатели на лодках снимали бабушек с крыш, доставляли людям питьевую воду и гуманитарку, оказывали медицинскую помощь, местные власти решали между собой, кто виноват. Город говорил, что виноват район,
район кивал на город.
Слава Тебе, Господи, что у нас при храме есть своё спасательное подразделение. Раньше мы в основном работали против пожаров, а когда пришла вода, мы переквалифицировались в водники.
В то время, когда мы вместе со спасателями оказывали помощь местному населению, местные власти между собой ругались, хотя надо было просто объединиться перед общей бедой. Хотя бы на время. Есть задача, и она должна быть выполнена вне зависимости от того, кто на самом деле виноват и какие последствия. Потому что люди – это большая ценность, чем юридические последствия для того или иного чиновника.
Когда мы ездим с миссионерскими гуманитарными поездками на север Забайкальского края, то сталкиваемся с серьёзными наводнениями раз в два-три года. Это просто море разливанное, можно сказать, что люди в северных посёлках весной и летом живут на островах и иначе как вплавь до них не доберёшься. Местное население всегда готово к любым неожиданностям от природы. Последний раз здесь разлилась речка Киюшка (что значит курица, которая вброд переходит ручей).
Так вот, эта Киюшка вдруг наполнилась сверху водой настолько, что посбивала несколько мостов и покрыла собой несколько дорог.
Поэтому власть властью, но люди всегда должны помнить, что спасение утопающих – это дело рук самих утопающих. И ещё: бережёного Бог бережёт.
У нас при храме кроме противопожарного оборудования теперь припасена спасательная техника, а также две лодки. Мы готовы к любому противостоянию стихии.
Я бы отметил ещё вот какой момент: нет худа без добра. Беда способствует консолидации нашего общества. У нас в крае не только православные, но все люди собираются и вяжут сетки для наших бойцов на СВО, собирают гуманитарку, медицинское оборудование и препараты. И когда утонуло Оренбуржье, мы видим, как народ сбивается в кучу и помогает друг другу. Просто молодцы!
Как священник я должен отметить, что в любом случае последние крупные наводнения и другие беды связаны с духовной сферой. Возьмите Ветхий Завет: когда израильский народ отходил от Бога, то у него всегда какие-то проблемы появлялись. Когда я в своём храме отпеваю погибших на СВО бойцов, я пытаюсь среди плачущей толпы женщин найти маму или жену. Потому что раньше я их в храме не видел. Это значит, что в то время, когда этим пацанам на фронте нужна была молитвенная помощь, их в церкви не было. А самый лучший на свете бронежилет – это всётаки материнская молитва. Материнская, детская, молитва жены.
У меня тут один человек спросил: «Наверное, теперь у вас храмы, полные людьми?». Нет, не полные.
Мы на днях вернулись из зоны СВО, возили туда гуманитарку. При мне боец вынул один осколок из каски, другой из броника, а третий из приклада. И сказал, глядя вдаль: «Мамочка, благодарю тебя за твои святые молитвы».
Понимаете? То же самое происходит и по отношению к бедам, которые приносит стихия. Когда народ очень сильно расслабляется, появляется какая-то нагрузка, которая его сплачивает и заставляет молиться. Ведь не секрет, что в окопах атеистов нет. И среди тех, кто находится посреди потопа, тоже их нет.
В этот момент люди начинают вспоминать про Бога и чесать репу, думая о том, чем же нагрешили. И многие в этих ситуациях приходят к реальному пониманию вещей, что на самом деле мы тоже виноваты. Не только чисто
технически, потому что плохую дамбу построили. А виноваты ещё и духовно.
Потому что даже сделать плохую дамбу и спустя рукава её проинспектировать можно было только в состоянии духовной болезни. Только бездуховный человек может допускать в своей работе такой брак. Делать не так, как положено, а на халяву, в надежде, что прокатит.
Настоящий верующий человек разве будет подвергать риску ближних своих? Он всегда сделает добросовестно и качественно, на совесть. Это и отличает духовного человека от бездуховного.
Но в настоящем положении вещей есть и надежда на выздоровление. Потому что страдание даёт человеку возможность одуматься и переосмыслить свою жизнь.
Протоиерей Александр ТЫЛЬКЕВИЧ,
миссионер, настоятель
Петропавловского собора
г. Шилка, Забайкальский край