В маленькой комнатке монастырской богадельни сидит на своей кроватке монахиня Пантелеимона. Тяжёлая форма ковида три года назад хоть её и не убила, но обездвижила. Ходить она не может. В свои 87 лет она видит только силуэты приходящих к ней людей. Узнаёт их по голосу.
Читать может с лупой в руках. В общем, пожилой одинокий человек с ворохом болезней. Однако, переступая порог комнаты-кельи монахини Пантелеимоны, никакой тяжести не ощущаешь.
– Рада вас видеть, Андрюша! – приветствует матушка по имени. Помнит.
Хотя до этого был три месяца назад. Путь в этот медвежий угол на севере Псковской области из Москвы неблизкий.
– Что матушка, не унываете?
– Что ты, я живу как королева. У меня отдельная комната, так как я монахиня. Чтобы можно было даже ночью помолиться и никому при этом не мешать. Монашеская жизнь – она ведь совсем другая. Ты должен постоянно
работать над собой. Считать себя хуже всех. С миром меньше общаться. И благодарю Бога за всё. Дана мне такая долгая жизнь. Господь дал это время на покаяние. Я очень люблю за умерших помолиться, записочки подавать.
Так что и ты никогда не унывай ни в чём. Ни в коем случае. Потому что всё, что происходит, попускает Господь.
– Матушка, а война? А горе людское? И как же допустили мы, что враг так близко к нам подобрался? А мы вовремя тревогу не забили…
– Семьдесят лет власти советской
– это было отступление. Война – это кульминация зла. Когда зло накапливается в мире, приходит война. Но Россия спасётся. Большим трудом, через кровь, потому что тяжёлая война идёт. Война со злом. А зло очень сильное, это же падшие ангелы. Вот они и вредят. Антихрист противостоит Господу. И вот такое идёт противостояние злу. Европе достанется больше, чем Донецку. Они же его бомбят 10 лет. А дончане не сдались.
– А святая Русь жива ныне, матушка, или это наша мечта, недостижимый образ?
– Она очень даже жива. И что интересно, она одна из всех останется жива… Трудно нам, но, как бы то ни было, Россия сохранится, потому что она православная держава и передать ей Православие некому.
– Скорее всего, матушка, эта богадельня – ваше последнее пристанище в этой земной жизни. Что испытываете, понимая это? Нет ли страха?
– Господь создал нас, чтобы, прожив на земле, человек подготовился к вечности. Страх есть у меня, страх на выход души. Ещё ангел не подошёл светлый, а лукавый уже стоит тут как тут. А бывает, переодевается в светлый образ, и надо спросить: кто ты? И перекреститься, и сказать: «Господи, помилуй». Лукавый никогда этого не скажет. Они спешат сразу. Им надо утащить душу на свою сторону. Поэтому волнение и страх есть, несомненно. И потом, как Господь? Куда определит?
Страшный суд, который нас ждёт. К этому надо готовиться. Господь разберётся, – продолжает матушка, немного помолчав. – Милость его настолько безгранична. В мелочах даже. Вот иногда сидишь и думаешь, вот хочу что-нибудь покушать. У меня сахарный диабет. И вдруг кто-то идёт и что-то тебе несёт! Обо всём его можно просить. Во всём он помогает. Вот что такое жить с Господом!
– Вот вы, говоря про страх, сказали про страх за свою душу, а про тело вы ничего и не вспомнили. Ничего не сказали про то, что с нашим бренным телом нам придётся расстаться.
– А с телом бренным так! Мы уходим в землю. Тело бренное там остаётся. Душа живёт. А потом, когда уже Страшный суд начнётся, душа входит в это тело, которое лежит. Господь все косточки, всё, всё восстанавливает.
Может, там уже ничего и нет, и никто не знает могилы человека, а Господь всё знает! Где он похоронен, что и как.
И этот человек встаёт живым. И идёт к Страшному суду. И тогда решается вопрос: правая или левая сторона. Кто – за Господа, кто – против. Кто против, тот навечно уже осуждён. Уже никак. А кто за, тот с Господом будет всегда. Вот так будет с бренным телом. Мне нравится, как Порфирий Кавсокаливит говорит одному чаду: «Ты знаешь, сколько иголок на ёлочке?» – «Ну, батюшка, надо же считать». – «Да ты хоть всю жизнь считай, никогда не сосчитаешь, а Господь тебе сразу скажет, сколько иголочек на ёлочке находится». Так что вот так, только с Господом, только за него.
Мы сидим с монахиней Пантелеимоной в её келье и ведём тихую беседу.
За окном в надвигающихся сумерках – сильная метель, но в этой маленькой комнатке монастырской богадельни не чувствуем себя ни холодно, ни одиноко. Богом сотворённый мир вокруг нас и с нами. Удивительное чувство!
Андрей Викторович
ПОЛУШИН