Монументальный труд Владимира ГРЕЧУХИНА «Александр III. Истоки русскости» сравним с научным подвигом и отнял у автора четыре года жизни. Закончил он его за три дня до ухода на встречу с Богом.
Книг об императоре Александре Третьем, чьи великие труды во благо процветания России по сей день вызывают у русского народа патриотический восторг (а у прозападно-либеральной чиновничьей власти – страх и негодование), не то что много, а наоборот, недопустимо мало.
Известны две значительные научные книги Александра Боханова «Император Александр III» и Александра Мясникова «Александр III», вышедшая в серии ЖЗЛ. Они частично смогли бы прорвать информационную блокаду вокруг единственного царя-антизападника, но этого не случилось по причине того, что западники и русофобы, оккупировавшие в России систему образования и культуры, окружили завесой молчания образ и дела Александра Третьего. Тираж книг был настолько мал, что не дошёл ни до институтов, ни тем более до средних школ.
Поэтому причин подступиться к столь далёкой от краеведения, чему была посвящена вся жизнь Владимира Гречухина, теме было много. По его словам, работа над документальной повестью шла сложно. Он считал, что опоздал с написанием «огромной книги»... Однажды пришёл к мысли – не издавать свой вымученный труд.
По признанию самого автора: «Ни одну из этих книг я не читал. И даже не открывал. Прочитаю лишь тогда, когда в своей поставлю последнюю точку.
Правда, моя книжка имеет некоторую ощутимую отличку от всех других. Она состоит из двух больших частей, и вся первая – о касаниях судьбы императора к нашему мышкинскому краю. То есть здесь немалый краеведческий
подход… Поэтому завершу эту огромную книгу и пусть лежит».
Не без труда я уговорил его закончить книгу и передать мне её для издания. У нас было единодушное понимание причин сокрытия от народа правды о правлении императора-миротворца, или, как называл его Гречухин, – императора-славянофила, императора-хозяина, совершившего грандиозное преобразование России.
В далёком прошлом русофобы во власти травили гениального историка, сподвижника Петра I, государственного деятеля Василия Татищева. Вместо благодарности за его труды во благо Отечества, за строительство 36 заводов и основание столицы Урала, за знаменитый научный труд «История Российская с самых древнейших времён» был подвержен опале и сослан в ссылку. А когда кляузы, наветы и обвинения были с него сняты и к нему
приехал курьер от царя с орденом Александра Невского, то Татищев вернул его со словами: «Мне он уже не нужен».
Владимира Гречухина привлекла тема русского характера и мировоззрение императора Александра Третьего. Вот он, наследник престола, отказывается от насквозь прозападной политики своих предшественников, рвёт с ними духовную связь, становится русофилом и переходит к насущным созидательным делам, укрепляя экономику страны и защищая её национальные интересы.
Строит Транссиб, Великий Сибирский путь, северный незамерзающий порт и город (ныне Мурманск). Создаёт крестьянский поземельный банк и отменяет подушную подать. Развивает крестьянские хозяйства и земское самоуправление, исходя из того, что реформы должны основываться не на силе законов, а на силе традиций.
Создаёт русские национальные театры и школы, причём образование в школах идёт по программам великих соотечественников-педагогов Ушинского и Сороки-Росинского. Грамотность в России с 17 процентов вырастает до 40.
Автору удалась одна из самых сложных писательских задач: он сумел интересно рассказать о том, что сокрыто от посторонних глаз, о твёрдости и несгибаемости Александра Третьего в движении к высшей цели
своей жизни – построению русского национального государства. Известно его меткое выражение: «Россия – для русских и по-русски».
Гречухин в своём предисловии писал: «Причин, побудивших к решимости (написания книги. – Ред.), было немало. Самая первая – глубокая несходственность Александра Третьего со всеми иными правителями России. Вторая причина – его неповторимая русскость. И третья, по сравнению с предыдущими совсем, казалось бы, невелика, но она глубоко побудительна. Это прикосновенность громозвучной жизни императора к тишайшей жизни моего родного края и его маленькой столицы – города Мышкина».
У истоков формирования русского характера Александра Третьего стояли земляки Владимира Гречухина – уроженцы Мышкинской земли.
Вот мальчик Федя Опочинин не из княжеского рода, не из знати. В будущем он станет крупным библиофилом и издателем редких исторических документов, а главное – руководителем Мышкинского уездного земства и предводителем дворян Мышкинского уезда.
В круг друзей будущего императора входили дети потомков особ с княжескими и графскими титулами – из семей князей Барятинских и Дадиани, графов Толстых и Ламбертов.
Оказала большое влияние на воспитание будущего императора его первая учительница Вера Николаевна Скрыпицына, мышкинская дворянка, не просто хорошая знакомая императора, а наставник и педагог, обладающая даром обучать и воспитывать.
Если в воспитании Александра Второго принимали участие лишь немецкие преподаватели, презирающие русскую народную культуру и запрещающие изучать русскую литературу по причине «её крайней бедности», то из него и вырос государь, далёкий от интересов русского народа.
У Александра Третьего – другие учителя, уже в детстве он обрёл любовь к национальным традициям и культуре и стал истинным русским патриотом.
Большое влияние на формирование уже политических взглядов наследника российского престола оказал князь Владимир Петрович Мещерский – автор постепенного реформаторства экономики страны. Именно с ним Александр Третий совершит ряд судьбоносных путешествий по России, в том числе по Мышкинской земле.
Владельцы, родственники и друзья мышкинских усадеб сыграли свою роль в формировании русского мировоззрения императора, в его деятельном служении Отечеству.
Уже позже родовая усадьба Шишкино будет связана с Фёдором Опочининым. Здесь гостем бывал его друг – композитор Мусоргский, которого любил и император. Древнейшему роду дворян Селифонтовых принадлежала усадьба Артемьева. Семья великого поэта Фёдора Тютчева владела по мужской линии усадьбой Знаменское.
А зятем поэта был писатель-славянофил Иван Аксаков, который бывал в Мышкине.
Для Гречухина-краеведа достоверность факта всегда должна быть подтверждена. Мало сообщить читателю, что русские люди стремились увидеть любимого императора и испытывали от этого события счастье. Тот факт, что семья прадеда Гречухина, Зиновия Тимофеевича, шла сорок вёрст пешком из далёкой мышкинской деревни Левцова до Углича, чтобы увидеть членов императорской фамилии – чем не доказательство.
При императоре Александре Третьем зодчество возвращается к исконно русским мотивам. Он был не только тонким ценителем русского изобразительного искусства, но и его пропагандистом. Свидетельств тому множество: не только открывает Русский музей, но и оказывает значимую поддержку передвижникам. Демонстративно покупает за баснословную сумму картину у художника Поленова.
Своим истинным единомышленником и любимым художником национальнопатриотической живописи он считает Васнецова.
Из всех историков, создавших жизнеописания Александра Третьего, только Гречухин осмелился вскрыть православную, кровную, промыслительную связь русского царя с родной землёй и проследить, какой пользой для страны обернулись привитые ему уроки русскости и державности.
Разгадку обоснованности столь частого употребления Гречухиным слова «русскость» найдём в разделе «Быть русским человеком». «В Европе не находилось людей более космополитичных, чем русские аристократы. Русская
народная национальная жизнь, народный быт, народная культура для них были столь же чужды и далеки, как реальность папуасов с Новой Гвинеи или туземцев с острова Пасхи. Многим из них был известен русский язык. (Достаточно напомнить, что многие государственные документы ещё в начале XIX века для народного понимания приходилось переводить с французского на русский.) Истинная жизнь, истинный смысл земного существования многим русским аристократам виделись лишь в Европе, а никак не в России. И у Запада они пытались учиться этой истинной жизни. Но научились лишь красивым манерам, красивой трате средств, а не созиданию материальных и культурных основ достойной национальной действительности. Они не стали создателями новой России...»
Книгу Гречухина, несомненно, можно отнести к шедеврам отечественной краеведческой и исторической прозы. Многим литераторам по вкусу своеобразие прозы, новизна его языка. Я не встречал таких сугубо гречухинских
самобытных словосочетаний-находок, как, например, «глубокая несходственность», «прикосновенность громозвучной жизни», «русским простым всенародством», «спешность», «добронравственное влияние», «житейских неладностей», «богатырственен», «эти чувствования ослабить», «никаких заумностей», «сберегаемо и помятуемо».
Закрывая последнюю страницу книги Владимира Александровича Гречухина, ответим на вопрос: ради чего она написана? Основную мысль кратко можно сформулировать так – никогда не сомневаться и продвигать во власть русских патриотов. Главные наши враги – те, кто не верит в собственный народ, отечественную историю, нравственную силу наших традиций и православной веры. История должна воспитывать и прививать подрастающему поколению гражданственность и патриотизм. Тем скорее матушка-Россия обретёт достойного правителя масштаба великого императора-русофила Александра Третьего, а с ним и общенациональную духовную устойчивость и встанет на национальный самобытный путь развития.
Анатолий Николаевич
ГРЕШНЕВИКОВ,
писатель,
депутат Государственной Думы России