«Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих об Иоанне, не Христос ли он, Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился, – отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк. 3, 15–16, 21–22).
Мы совершаем сегодня праздник Крещения Господня, Сына Божия и Сына Девы. Он – Бог, рождённый от Бога, и одновременно Человек, рождённый от Жены среди людей, и потому голос Его Отца, говорящего человеческими словами, должен быть услышан и на земле. Однако не тотчас же после Его Рождества. Потребовалось тридцать долгих лет, в течение которых Бог как будто молчал. Тридцать долгих лет, чтобы родившийся в Вифлееме Младенец мог возрастать, развиваться как всякое человеческое существо, в непостижимой для нас тайне одновременного неразлучного пребывания с Богом.
Этот глас в течение тридцати долгих лет для Него не умолкал. Он знал его, Он слышал его всегда, и в вечности, но – по-другому. И то, что Отец Небесный сказал Ему в час Крещения, Он тоже знал всегда. Знал столь сокровенно, столь существенно, что никакое новое слово, откуда бы оно ни исходило, самое глубокое и самое истинное, не могло ничего прибавить к тому, что Он знал. Он знал его, но тоже – по-другому. Ибо оттого что Он стал человеком среди человеков и оттого что люди должны были приобщиться этой самой непостижимой и самой прекрасной тайне, надо было, чтобы Он услышал это и воспринял это как человек. Надо было, чтобы голос Его Отца и то, что Отец сказал Ему, было услышано на земле, на человеческом языке.
То, что Отец говорил Ему, и то, что Он знал всегда, состояло из очень немногих – нескольких слов. Но эти слова были так значительны, так глубоки, так переворачивали всё, что только в тридцать лет – в возрасте, когда человек достигает совершенной зрелости для понимания смысла всего – они могли быть произнесены. Из всех слов, существующих в мире, Его Отец выбрал те, с помощью которых Он мог сказать, что любит Его и возвещает Ему о Своей любви: «Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение».
Христос знал, что эта любовь была всегда. Он знал эту любовь, и теперь Он должен был снова узнать её. Но об этой любви никогда не было сказано так – такими словами – со стороны Бога человеку. В этом – абсолютная новизна, которая присутствовала в Его Крещении. И в этом было всё, что Отец хотел сказать здесь, на земле, всё, что Он говорил всегда. Этими немногими словами любви к Своему Сыну Отец обозначил всё. Отныне Он
может только без конца повторять их, Он не может ничего другого сказать.
И не может также ничего другого делать, кроме как осуществлять эту любовь. «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11, 27). И только Отец знает в этот час, до каких пределов возвещение Его любви поведет Сына: «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42), – скажет Он в Гефсимании и «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46), – на Голгофе.
В первый раз слово Отчее прозвучало так на земле, но не в последний. Потому что оно было обращено не только исключительным образом ко Христу, но и ко всем нам. И это Крещение не было также последним крещением. И не в последний раз Дух Святой сошёл на человека, чтобы пребывать в нём. Отныне в каждом крещении человек рождается сыном Божиим, сыном по благодати в Единородном Сыне Божием, христианином во Христе. И в сердце этого новорожденного сына рождается, как свидетельствует апостол Павел, ответ на возвещение Отчей любви Духом усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче» (Рим. 8, 15).
«Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение» и «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя». Из века в век эти слова Отца Небесного продолжают звучать в сердцах тех, кто во Христа крестились. Они звучат непрерывно, и
не надо больше ничего, потому что любовь всё покрывает и никогда не перестаёт. Мы должны только слушать их всегда и давать место Духу Святому отвечать в нас: «Авва, Отче! В руки Твои предаю дух мой».
Протоиерей Александр
ШАРГУНОВ