8 ОКТЯБРЯ день памяти преподобного Cергия Радонежского
Может быть, один из главных вызовов современности – это всеобщая духовная рассеянность, следствием которой становится забвение Бога, забвение высоты человеческого призвания и достоинства и далее – распространение идеологии всемерного и всестороннего обслуживания человеческих страстей и похотей.
О преподобном Сергии Радонежском написано столько, что вряд ли можно что-то существенное добавить к сказанному. Но сегодня хотелось бы остановить внимание на одной важной черте преподобного. Несомненно, основанием его подвига, его жизни было великое сосредоточение, всецелое устремление к Богу, крайнее желание познать и воплотить в своей жизни Его святую волю.
Само это желание, определяющее всё, чем прославился преподобный Сергий в истории Руси – заставляет нас о многом задуматься. А прежде всего о себе, о главном в нашей жизни, о том, что определяет не только её течение, но и само содержание.
Этот вопрос – сосредоточения в Боге – это важнейший вопрос потому, что именно он определяет представление человека о том, кто он есть на самом деле. Представление не умозрительное, не рассудочное, а метафизическое, если можно так сказать. Осмысление, от которого зависит очень многое в устроении как личной, так и общественной жизни.
Осознание себя вечным мыслящим существом, призванным к достижению единства с Богом в любви. Именно это осознание было основанием жизни преподобного Сергия.
Время духовного становления преподобного Сергия было временем так называемых Паламитских споров, результатом которых стало соборное утверждение учения о Нетварном свете, а в более широком смысле – акцентирование на идее триединства человеческой природы. Это триединство определил преподобный Симеон Новый Богослов такими словами: «Отец, Сын и Дух Святой – Бог един, Коему мы служим и поклоняемся. Бог, душа и тело – человек, созданный по образу и подобию Божию, и удостаивающийся быть богом по благодати».
То есть только в Боге и с Богом человек может обрести и познать полноту своего призвания, раскрыть себя как человек в высшем значении этого слова.
Этот вопрос – о природе человека, вообще был основополагающим в XIV веке, и именно в это время стали вырисовываться с особенной чёткостью две традиции понимания того, кто есть человек, и
как следствие этого – две модели развития истории и культуры. Мы даже можем говорить о двух «моделях» гуманизма – первая, условно говоря, богоцентричная, вторая – человекоцентричная. Первая высшей ценностью человеческой жизни признаёт достижение единства и согласия с Богом. Вторая в конце концов пришла к признанию человека высшей ценностью в мире и мерой всех вещей.
Первое понимание, то самое, которое последовательно отстаивал святитель Григорий Палама, – это понимание того, что Бог познаваем в его энергиях и главные усилия человека должны быть направлены на приобретение (стяжание) этих энергий, именуемых благодатными. Это познание основано на Откровении, на целостности восприятия, которое озаряет собою и частное. Это понимание природы человека лежит в основе того, что называют иногда «Восточноевропейским возрождением».
В основе же западного понимания человека легла мысль о том, что Бог совершенно непостижим, и всё, что может человек, – это по возможности тщательно исследовать, изучать и анализировать этот мир и таким образом приблизиться хоть отчасти к познанию Бога. Условно говоря – это теория познания через разложение, анализ, основание современной науки. В результате на Западе и на Востоке стали складываться два направления духовной жизни. Первое делало акцент на внутреннем, на покаянном устремлении к Богу, на сосредоточенности и молитве, а дела внешние считало средством познания Бога и выражением исполнения Его воли. А второе направление бóльший акцент делало именно на внешнем служении Богу, на делах веры, в то время как духовное единение с Богом считало, по сути, невозможным.
Так называемые Паламитские споры оказали чрезвычайное влияние на развитие духовной культуры как на Востоке, так и на Западе. Эти споры, условно говоря, стали определённым водоразделом между западным и восточным христианством.
Идея возможности познания Бога в любви, возможности стяжания Духа Святого Божьего, теснейшего единения человека со своим Творцом – оживила духовную жизнь православных как в Византийском мире, так и на севере в пределах Руси. И ярчайшим примером этого оживления как раз является пример жизни преподобного Сергия Радонежского. То, что это вдохновение и подъём не были спонтанными, отчасти свидетельствует нам история с посланием ближайшего сподвижника святителя Григория Паламы – святого патриарха Филофея преподобному Сергию. Здесь мы видим преемственность даже не культурную, а именно сокровенную преемственность духовной традиции, что, конечно, важнее любых других преемственностей.
И ещё раз хочется отметить то главное в наследии преподобного отца Сергия, что способствовало не только собиранию Русских земель, но и собиранию Русского духа. Это главное – ясное понимание того, что полнота человеческой жизни возможна только в достижении согласия с Богом. И об этом особенно важно помнить сейчас, когда о духовном принято у нас говорить, как о некоем «дополнении» к жизни, как о некоем моральном и нравственном украшении её, в то время как вера, всецелое устремление к Богу – есть единственное надёжное основание для доброго строительства личной, общественной, а, в конечном счёте, и государственной жизни. И другого основания у нас нет.
Священник Димитрий ШИШКИН