В настоящее время уже вряд ли кто-то будет отрицать, что украинский вопрос стал центральным для России, для судьбы нашего народа, для положения нашего государства в мировом сообществе. Все геополитические перемены современности увязаны на то, что происходит на Украине и на российско-украинских отношениях. Между тем в России до сих пор так и не осмыслили, что же такое украинский национализм.
Если мы посмотрим современные официальные выступления различных должностных лиц России, то явно такое противоречие: то говорят об украинцах как о братском народе, то о том, что русские и украинцы – это единый народ. Между тем это две совершенно разных модели, друг с другом не пересекающиеся. Какую из них предпочесть и в конечном счёте какая из них является правильной, – в России до сих пор не определились даже на самом высоком уровне.
Анализируя украинский национализм, у нас часто путают два явления. Иногда его пытаются представить как такой малый, провинциальный национализм. Вот была какая-то единая древняя русская общность, из которой украинские националисты пытаются выделить особый украинский народ. Такой вот краевой провинциальный национализм для XIX века.
И, действительно, он был. Это так называемое украинофильское движение, которое возникло в 1840-х годах. Оно действительно было краевым национализмом и возникло из-за того, что имперская культура и идентичность сконцентрировались на Московской истории, на государственной истории России. Оно стало настолько москвоцентричным, что на окраинах у многих русских людей появилась потребность доказать, что нет, вот у нас тут есть своя история. Она на протяжении столетий была не связана с Московским государством, но она тоже значима. Она тоже русская, и мы хотим её
так или иначе защитить от москвоцентризма, показать значимость нашей местной истории и культуры. На основе таких идей возникло украинофильство.
Но ему были изначально свойственны родимые пятна. Во-первых, украинофильство культивировало традицию казачества. Казаки – очень своеобразная, скажем, маргинальная часть славянского мира. Во многом они наследовали степные традиции тюркских народов. Да, они были православными, они осознавали себя русскими, но эта оригинальная традиция во многом отличалась от традиции славянских земель и старой русской культуры: сельской и тем более городской.
И второе, очень важное отличие. Украинофилы сконцентрировались на внимании к простому народу. В это время было популярно понятие «народ», «народность» – отсюда движение народничества. Считалось, что вся истинная культура, которую надо возрождать, она – в селе, в деревне. А городская культура – интернациональная, наносная и потому не имеет такого значения. Поэтому украинофилы именно в деревне искали национальные основания для своей особой культуры, для возрождения основ местной национальной жизни.
А что такое деревня? Это общество, которое на протяжении последних тысяч лет мало менялось. Основная история, которая проходила в христианское время, во время государственности, проходила в городах. А деревня сохраняла старинную многотысячелетнюю культуру. Соответственно, такое внимание к сельским основаниям приводило к антигородскому настрою в принципе и к отрицанию всего наследия городской истории этих же земель.
Середина XIX века – это эпоха национальных революций. Возникшая идеология национализма была очень популярна и поэтому украинофилы так или иначе подстроили свою идеологию под националистические формы. Они стали говорить об особом народе украинцев, который, да, является тоже русским народом. Этого они ещё не отрицали, но стали искать то, что его отличает от остальных русских. Искали только в сельских традициях и в традициях запорожских казаков. И довольно успешно произвели кодификацию литературного языка на основе сельских диалектов. Это диалекты Полтавщины. Смогли, в общемто, создать особую литературную норму украинского языка. Это кодифицированная норма, причём ещё с XIX века. И это отрицать трудно.
Другое дело, что вся эта традиция украинофильской мысли игнорировала историю городской культуры, городского языка, городского исторического опыта на тех же самых территориях, на которые она претендовала. То есть она была принципиально антигородская. А город оставался общерусским, с господством русского литературного языка. И вот эта идеология в 1880-х годах пришла из российских земель на Западную Украину.
Там, в Галичине, в это время существовало своё так называемое рутенское движение, оформившееся в 1848 году.
Основной идеей этого движения было доказать, что местные восточные славяне, которые считали себя историческими русскими, на самом деле являются совершенно другим народом, чем те русские, которые живут в России.
Понятно, что идеи украинофилов пришлись по душе венскому двору и местным интеллигентам. И основанный на сельских диалектах украинский язык, в то время уже более-менее созданный, оказался очень кстати. Мы можем увидеть, что, например, Иван Франко, действительно очень талантливый писатель, в 1870-х годах был членом москвофильских кружков, то есть представителем общерусского культурного движения, а в 80-х годах во многом уже перешёл на так называемые украинофильские позиции.
Понятно, что геополитические враги России, во-первых, поляки, стремились к восстановлению своей государственности и на тех землях, которые отошли по разделам Польши к Австрии, и на тех землях, которые отошли к России. А также Австрия, которая была озабочена отрывом своего восточнославянского населения от тех русских, которые жили в Российской империи. Эти две силы – государственная Вена и польское общество – старались использовать идеологию украинофилов в своих геополитических целях.
Их интересы сходились на том, что надо оторвать как можно большую территорию Западной Руси от единения с Россией, от национального единства с великороссами. И к концу XIX века переключились на идею, что местные восточнославянские жители являются украинцами. А раз они украинцы, то можно на этом основании оторвать от России довольно большие территории, то есть всю Малороссию и даже ещё шире.
После двух польских восстаний против российской империи во Львове сформировался целый кружок польских переселенцев из Российской империи.
Гуманитарная среда в этом крае, культурное господство во многом принадлежали полякам. Местная польская общественность стала увлечённо работать на пользу развития украинофильских идей, постепенно создавая из них ту идеологию, которую мы знаем под именем украинства.
Огромную роль для становления идеологии украинства сыграли труды Франтишека Духинского, поляка, который, кстати, был родом из Киева, но основную известность приобрёл во Франции. Он сильно повлиял не только на становление украинства, но и на всю западную науку того времени о России и русских. Например, его идеями были увлечены Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Во второй половине XIX века идеи этого псевдоучёного, о котором сейчас уже мало кто вспоминает, господствовали в западной славистике. Так вот, Духинский доказывал, что так называемые «москали» являются вообще не славянами, а смешанным народом, возникшим в результате того, что финны, монголы и различные тюркские народы друг с другом перемешались и через принятие Православия заговорили на славянском языке.
Но они генетически и расово являются не славянами и поэтому совершенно чужды восточным славянам, то есть основному населению нынешних территорий Украины, Беларуси. Это было расовым обоснованием старого польского взгляда на Русь как на территорию только Западной Руси. Что за пределами запада Руси, которая исторически была несколько сотен лет соединена с Польшей, находятся уже не славянские, а другие московские земли, которые культурно и этнически чужды славянскому обществу.
Из идей Духинского следовало, что украинцы – это ближайший к полякам народ, который является так же, как и поляки, европейским, расово чисто славянским народом. И задачи украинцев, как и
любых европейцев, – борьба с Востоком, с азиатским варварством, которое представлено на этих землях московитами, в то время их уже всё больше называли россиянами. То есть русские здесь – это
украинцы, а россияне – это московиты.
Это не славяне и не европейцы, и при этом очень опасный народ, который исторически всегда был враждебен в отношении Руси.
Вот на основе этих идей сформировалась идеология украинства, появилось представление о том, что местное население должно обрести новое имя.
Оно должно прийти на смену старому русскому, потому что опять же, как писал Духинский, московиты украли у Руси её имя, поэтому теперь необходимо от этого имени отказаться, чтобы подчеркнуть этническую чуждость и противопоставить себя московскому народу. Таким образом, смена национального имени оказалась очень актуальной.
С 1890-х годов украинство стало фактически официальной идеологией для восточных славян Австро-венгерской империи, а русское самосознание стало подвергаться гонениям. Уже где-то с 1900-го года само имя Руси стало повсеместно заменяться на Украину. Считалось, что упоминание русского имени политически некорректно.
На становление украинства огромное влияние оказал граф Андрей Шептицкий, униатский митрополит Галицкий с 1900 года до 1944 года. Он сумел преобразовать униатскую церковь в националистически украинскую. И фактически создал из униатов борцов за утверждение нового проекта украинской нации. Другой очень значимый деятель, который повлиял на становление украинства, – историк Михаил Грушевский, с 1894 года профессор Львовского университета. Им была разработана очень подробная история с древнейших времён земель всей Украины. На основе этих идей утверждалось, что это был особый украинский народ, издревле существовавший и всегда конфликтовавший с московским народом.
Проблема украинства, украинского национализма заключается в том, что эта идеология построена на негативистской идентичности. Такова структура той идентичности, которую эта идеология навязывает людям на Украине. Для того чтобы перестать быть русскими, нужна какая-то аргументация. И, в первую очередь, надо возненавидеть всё русское в себе, русское в России. Фактически мы
имеем дело с идеологией ненависти. Напомню, например, такие очень важные и идентитарные формулы. Вспомним, как на Евромайдане с трибуны обращались к народу с призывом: «Кто не скачет, тот москаль». Для того чтобы продемонстрировать, что нет, мы не москали, нужно было прыгать. Это была своего рода такая технология митингов, чтобы в холодное время согреться. Но в ней заключена формула идентичности, формула самосознания. То есть мы все, здесь собравшиеся, по природе своей москали. Для того, чтобы превозмочь свою природу и стать украинцами, продемонстрировать своё украинство, мы должны предпринимать какие-то противоестественные действия. Конечно, долго прыгать невозможно, но это и есть суть украинской идеологии. Украинец борется со своей русской, москальской, природой.
Потом были целые социальные акции. Например, на Тернопольщине, в других областях Украины – «Убей в себе москаля». То есть современные украинские националисты открыто признают, что в них есть эта русская москальская природа, которая должна быть уничтожена. Всё ради того, чтобы переименовать себя, всю свою историю и оторваться от русской восточнославянской общности. И поэтому это идеология нацизма. Это идеология не культивирования этнической традиции, а наоборот, борьбы с этнической традицией ради чего-то нового. Эта геноцидная идеология под видом национализма стала очень удобным орудием в борьбе с Россией.
Во время Первой мировой войны украинский национализм, украинство доросло до откровенно геноцидных практик, потому что с восточнославянскими жителями, которые не хотели подчиняться украинской идеологии, стали массово физически расправляться. Но потом в межвоенное время Польша не очень активно настаивала на украинизации, потому как её устраивала, что часть местного восточнорусского населения чувствовала себя русскими, а часть уже называла себя украинцами по переписи 1931 года.
На Галичине было примерно равное число тех, кто считал себя русским, и тех, кто считал себя украинцем.
Всё сменилось с приходом в эти земли советской власти. Коммунисты изначально решили использовать украинский национализм в своих целях. Это было сообразно с ленинскими принципами национальной политики, по которым нужно было ради борьбы с империализмом принижать в правах господствующий народ старой империи, всячески его ослаблять и поддерживать национализмы малых народов, которые считались в общем и целом позитивными. Там различались буржуазный национализм и не буржуазный, т. е. пролетарский. А национализм большой русской нации считался крайне опасным, назывался великорусским шовинизмом. Считалось, что с ним надо всячески бороться, и этот принцип лёг в основание формирования Советского Союза. Решено было, что украинский национализм, так же, как и белорусский, очень полезен для того, чтобы количественно уменьшить большую русскую нацию, тем самым сделать её слабее. И благодаря этому воспрепятствовать последующему, может быть, восстановлению Российской империи с господством русского элемента.
Именно большевики утвердили украинский национальный проект на большей части территории Украины.
Они это делали через очень жёсткую программу украинизации, заставляли представителей коммунистической партии на территории Украинской ССР учить украинский язык и так или иначе изображать из себя украинцев, хотя большинство из них были даже не местного происхождения. Именно в это время был проведён так называемый ликбез, то есть огромные сельские массы населения отправились в школу, для того чтобы изучить грамоту и основы нормированного литературного языка.
Так как им прививали именно украинский язык, в языковом плане удалось украинизировать огромное количество населения в советское время. Если посмотреть на судьбу Галичины и Волыни, северной Буковины, Закарпатья в 1939–40 гг. и после Второй мировой войны, то мы увидим, что на этих землях советская власть радикально искоренила всё русофильское движение. Она уничтожила даже те институты местной городской русской жизни, которые существовали там ещё с XVI века. Все деятели русофильского движения были вынуждены либо иммигрировать, либо были физически уничтожены.
На этих землях утверждался ещё жёстче, чем это было в австро-венгерское время, украинский национализм, идеология украинства. Нынешнюю ультранационалистическую Западную Украину мы получили именно благодаря советской политике послевоенного времени. Во многом она была завязана на инициативы Хрущёва, который в первые послевоенные годы возглавлял украинскую компартию, и потом, поднявшись выше, продолжал это движение. И, кстати, ему принадлежит заслуга инкорпорации бандеровцев, которые пошли на сотрудничество с советской властью в советские органы управления, даже в коммунистическую партию.
Бандеровцы наиболее чётко и полноценно выражали в своей деятельности идеологию украинства. Мы можем вспомнить такой их лозунг: «Украина – это там, где нет ляха, жида и москаля». Негатив к евреям у них, надо сказать, был не столько расовым, сколько социальным. Негатив к москалям – это основа украинской идеологии, сложившейся ещё в конце XIX века.
И эта же идеология победила в среде украинской эмиграции в послевоенное время. Победила не случайно, потому что геополитические враги России, в данном случае Советского Союза, в лице США и Канады, именно на них сделали ставку. Именно они стали основой группы, которую поддерживали в украинской эмиграции и вокруг которой собиралась вся организационная, научная, культурная деятельность тех, кто эмигрировал в Америку с Западной Украины ещё с конца XIX века и в период мировых войн.
После 1991 года сложилась идеальная ситуация для возрождения открытого украинства бандеровского толка.
Потому что, во-первых, те бандеровцы, которые были инкорпорированы в местную компартию, наконец-то смогли открыто заявлять о том, что они на самом деле никакие не коммунисты, а именно украинские националисты.
Во-вторых, вернулась некоторая часть украинской эмиграции. И главное, что именно украинская эмиграция из Америки стала покровителем политического и идеологического развития Украины. Она выполняла роль связующего звена между Киевом и Вашингтоном, что было для независимой Украины довольно значимым фактором.
В настоящее время большинство националистических организаций на Украине идейно наследуют именно это бандеровское радикальное украинство. Есть, правда, там и другое движение – движение настоящих нацистов. Это так называемые азовцы (террористическая организация, запрещённая в РФ).
Движение, возникшее в Харькове ещё в нулевых годах нашего столетия, но понастоящему проявившее себя только в результате Евромайдана. Его лидером исторически является Андрей Билецкий. Сейчас можно сказать, что азовцы – это наиболее мощная, в том числе и в военном плане, группа украинских националистов, хотя и разгромленная в Мариуполе. Это действительно откровенный нацизм в украинском, так сказать, варианте.
Но нельзя утверждать, что украинские националисты и нацисты являются полноценными хозяевами Украины. У них до сих пор не очень высокий рейтинг поддержки, они неспособны, даже объединившись, пройти в парламент на выборах, но им это и не нужно: они презирают демократию. Как представители ультраправых движений, они считают, что власть серых масс является незаконной, поэтому собираются навязывать свою волю обществу силовым путём. И действительно, они готовили военный переворот с тем, чтобы сместить правительство президента Зеленского. Он как раз был очень удобной фигурой по своей биографии, происхождению и по политической слабости и потере популярности в последнее время.
Но, как мы знаем, события стали развиваться иначе. И до военного переворота, который скорее всего осуществили бы, в первую очередь, представители «азовского движения», дело не дошло.
В современных условиях Украины оно старается мимикрировать под традиционный украинский национализм, так как именно традиционный украинский национализм является основой всей государственной национальной идеологии. Среди молодёжи их популярность довольно высокая. Я бы даже сказал, что почти все молодёжные движения современной Украины так или иначе сейчас сводятся к движению украинских ультраправых в самых разных своих модификациях.
Если мы посмотрим на информационную среду на Украине, то можно сказать, что хозяевами дискурса украинского патриотизма являются именно украинские националисты, а не либералы при власти.
Мы видим, что президент Зеленский в своих выступлениях полностью ориентировался на их идеологию. Более того, он старается как бы доказывать им, что он не предатель и действует, исходя из тех же самых соображений, что и они. Поэтому эти группы украинских националистов, хотя и не имеют большой поддержки в обществе, тем не менее занимают главенствующее положение на Украине в формировании идеологии государства и в формулировании смыслов – куда должна развиваться Украина, как она должна строить отношения с Россией.
Украинские ультраправые националисты и леволиберальная, но всё равно украинская националистическая власть друг с другом сходятся, они участвуют в общем национальном проекте радикального западничества – с вектором интеграции с евроатлантическим сообществом, утверждения негативного отношения к России и, соответственно, задач по разрыву любых с ней связей.
Перед Россией сейчас стоит очень сложный выбор. Собственно, а с чем она пришла на Украину, с чем российские войска пришли и что предполагается под лозунгом денацификации? Тут может быть несколько вариантов.
Во-первых, мы пришли сказать, что вы, украинцы, – братский народ, и наша задача только произвести запрет на деятельность ультраправых организаций, предать суду военных преступников, которые так или иначе являются представителями радикального национализма, и утвердить новый дух мирной жизни двух братских народов.
Другой вариант. Мы пришли сказать, что мы с вами единый народ. Естественно, у этого единого народа есть имя – русский народ. Соответственно, наша задача произвести уже не денацификацию, а деукраинизацию. То есть бороться с самим украинским самосознанием, с проектом украинского национального государства, с украинским национализмом как таковым.
Ну, и третий вариант, который тоже весьма вероятен и уже многократно заявлялся. Мы пришли для того, чтобы решить свои проблемы безопасности. Нам необходимо произвести демилитаризацию Украины, добиться её нейтрального статуса, убрать из неё американские биолаборатории и так далее. А дальше вы уж решайте, как хотите жить сами. Это уже ваше внутреннее дело.
Вот такие три подхода. России и российскому обществу ещё предстоит выработать свой взгляд на то, какой из этих подходов предпочтителен.
Если мы взглянем на всю постсоветскую историю Украины, то эта история государственной деградации. Деградации всесторонней: и экономической, и социальной, и культурной, и политической. Единственное, что утверждалось на Украине всё это время, то это та идеология ненависти, которая заложена в украинстве. Попытаемся задаться вопросом, почему самая успешная республика Советского Союза так глубоко деградировала, почему, имея шикарные возможности развития, она сейчас находится в списке самых неудачливых государств за последние 30 лет, причём делит три последних места в этом списке с Ливией и Суданом – государствами, которые просто разрушены. И тут, на самом деле, причина не экономическая и не внешнеполитическая. Причина в самой идеологии, на которой построено это государство. Причина в том, что украинство как идеологическая основа всего национально-государственного проекта является разрушающей идеологией ненависти, геноцида. Идеологией, на основе которой можно именно производить разрушения, но не строить что-то, не созидать. И это главная проблема всего украинского национальногосударственного проекта.
Так что если мы задаёмся вопросом, как на месте Украины создать позитивный проект, который бы ценил свою историю, культуру, который стремился бы к добрым отношениям с соседями и который не разрушал бы души своих граждан через насаждение ненависти, а, наоборот, занимался бы плодотворной деятельностью по развитию своей страны, то тут перед самим обществом Украины встаёт вопрос. Как преобразовать старую идеологию, для того чтобы будущее было не разрушительным, а созидательным, чтобы жители Украины перестали играть роль оружия в геополитической игре против России различных внешних сил, которым совершенно плевать на саму Украину и на то, как устроена жизнь на этой земле. И сделать так, чтобы вся местная жизнь могла перестроиться на возрождение и созидание.
Олег Борисович
НЕМЕНСКИЙ