Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 56, 8)
Весной 2016 года настоятель самарского храма во имя великомученицы Елисаветы при больнице имени М.И. Калинина протоиерей Николай Филев сказал мне:
– В больнице на лечении находится известный в нашей области человек – генерал-лейтенант Алешков (по просьбе генерала его фамилия изменена). В прошлом он начальник милиции всей Самарской области. Несколько лет назад в Москве ему пересадили женское донорское сердце. Генерал, которого подчинённые называли атеистом и убеждённым сталинистом, пришёл к Богу. Он хочет с вами встретиться.
Подготовиться к встрече с генералом мне помогли его бывшие сослуживцы.
«Был очень строгим»
Рассказывает подполковник милиции Юрий Левичев:
– Когда Анатолий Иванович возглавил областное УВД, я занимал в управлении должность начальника отдела по связям с общественностью.
В то время организованная преступность в области набирала силу. Но начал Анатолий Иванович с чистки милицейских рядов. Помню его приказ об увольнении из органов выявленных предателей – садистов, насильников, мздоимцев, пьяниц. Да, он был очень строгим, категоричным, жёстким, ершистым. Но и справедливым был, даже щепетильным – при принятии решений о наказании. Как-то на одной из коллегий с места для отчёта был поднят начальник Центрального РУВД Тольятти А.Н. Шахов. После его доклада Анатолий Иванович с болью в голосе произнёс:
– Что мне с вами делать, Александр Иванович? Опять наказание просится за провалы в работе. Ну не могу я вас наказывать! Сколько вы уже майором переходили? Два года? Два года мы вам подполковника присвоить не
можем из-за взысканий…
Должен сказать, что Центральный район Тольятти – крупнейший в области. Там море проблем. И генерал это понимал.
Вскоре Шахов получил очередное звание подполковника. Закончил он службу генерал-майором.
«Я молилась о нём!»
Рассказывает майор милиции Ирина Витальевна Герасимова:
– В управление я пришла в 1994 году и сразу обратила внимание на то, что, когда звонил генерал, ребята брали трубку и вскакивали. Я ещё подумала: как странно!
А потом уже сама вскакивала – такое было глубокое внутреннее уважение к этому человеку. Потом были другие руководители-генералы, но уже никто не вскакивал.
Нашей новенькой – Людмиле Малухе, мы объяснили, что сообщать запрашиваемую информацию она должна только после того, как абонент назовёт пароль. Все сотрудники знали генерала по голосу, поэтому, естественно, пароль от него не требовали. А Людмила была человек новый. И когда генерал позвонил и попросил «пробить» соответствующий номер машины по базе данных, она чётко, как учили, сказала:
– Пароль.
– Я Алешков! – после короткого молчания прозвучал в трубке голос.
– Пароль, – снова повторила Людмила.
– Я Алешков! – теперь уже с удивлением прозвучало в трубке.
Тут подбежал бледный, испуганный начальник отделения и сообщил генералу необходимые сведения. На Людмилу сотрудники смотрели с жалостью.
– Уволит он тебя или не уволит? – вслух произнёс один из офицеров.
Не уволил. Поблагодарил за знание должностной инструкции.
Когда он заболел – как же я переживала, как хотела, чтобы он выздоровел! Молилась! Я очень хотела, чтобы он воцерковился, чтобы пришёл к Богу.
«Не помнил личных обид»
Рассказывает подполковник милиции Лариса Анатольевна Куренная:
– Человек он был старой формации, воспитанный на идеалах честности.
– Куренная, ты за Сталина? – спрашивал меня.
– Нет, – твёрдо отвечала.
– Так ты, может, и на митинги ходишь? А я действительно ходила на митинги.
– Я тебя уволю!
– Не ты принимал – не тебе меня увольнять!
Мы с ним были на «ты». По службе ко мне претензий не было, поэтому, когда ему представили три кандидатуры на должность начальника отдела – он утвердил меня. Он не помнил личных обид.
…Вскоре наша встреча состоялась.
От больничного храма, где служит отец Николай, до больницы – несколько десятков метров. Пока мы шли в травматологическое отделение, отец Николай рассказал, что болезнь генерал переносит очень мужественно, терпеливо. А недавно он исповедовался и причастился.
В палате генерал-лейтенант Анатолий Алешков был не один. С ним находилась супруга Вера Георгиевна. Мне предложили надеть медицинскую маску – после операции на позвоночнике у Анатолия Ивановича был ослаблен иммунитет.
– Вы первый журналист, с которым я согласился побеседовать, – так начал разговор Анатолий Иванович.
«Я тебя не оставлю»
В его биографии нет ничего героического.
Родился в 1946 году. Срочную служил в войсках ПВО. Окончил Саратовскую школу милиции и дорос до начальника областного УВД.
Об этом Анатолий Иванович сказал мне кратко, а потом сразу перешёл к волнующей его теме.
– Мне часто вспоминается картинка из детства. Умирает моя мама. А я, ребёнок, вижу, что икона со стены мне улыбается, и слышу тихий голос от иконы: «Я тебя не оставлю». От этих слов мне становится хорошо, на душе – радость.
Эту духовную, такую необычную радость я долго хранил в сердце. Но шли годы, служба в армии, служба в милиции не оставляли времени для духовного. И только когда всерьёз заболело сердце, стал задумываться о смысле жизни человека на земле. Это был, можно сказать, мой первый шаг навстречу Богу…
Генерал-лейтенант Алешков уволился в 1998 году. В приказе на увольнение есть слова: «Инвалид вследствие военной травмы». А в медицинской книжке есть уточняющая запись:
«Инвалид первой группы».
Он уже был пенсионером, когда 10 февраля 1999 года сгорело здание Самарского УВД. Погибли 57 человек, большинство из которых на службу принимал Алешков. Теперь уже сердце отставного генерала болело сильно и постоянно.
Диагноз – стенокардия
Жена настояла на том, чтобы он прошёл обследование в ведомственной клинике. По результатам обследования его направили в областной кардиоцентр. Здесь подтвердили симптомы ишемической болезни сердца.
Несмотря на начатое лечение, его состояние ухудшалось. Был поставлен первый тревожный диагноз: «спонтанная стенокардия», а позднее – «острый коронарный синдром». Через некоторое время к Анатолию Ивановичу в палату зашёл лечащий врач и казал:
– Не все заболевания сердечно-сосудистой системы поддаются медикаментозному лечению. Иногда возникает необходимость в такой сложной хирургической операции, как пересадка сердца…
За то время, что Анатолий Иванович находился в кардиоцентре, Вера Георгиевна несколько раз исповедалась и причастилась. Стала читать духовную литературу. О Боге с мужем не говорила, поскольку знала, что он «ни во что не верит».
Между тем в медицинских документах больного А.И. Алешкова появилась запись «Консервативная терапия неэффективна, а другие хирургические методы коррекции заболевания сердца не показаны вследствие недостаточности функции миокарда».
По молитве архиерея
Со всей очевидностью встал вопрос: или соглашаться на пересадку сердца, или ждать, когда... Выбрали первое.
Но прежде Вера Георгиевна пошла в храм и задала батюшке вопрос: разрешает ли Церковь трансплантацию сердца?
Батюшка ответил так:
– Раньше, когда трансплантология только начинала развиваться, Церковь считала такую операцию небогоугодным делом, ведь фактически у человека забирали «живое» сердце. А человек может выйти из комы даже спустя несколько месяцев. Однако в связи с тем, что медики чётко различают понятие «кома» и «смерть мозга», Церковь говорит о том, что послужить после своей смерти для спасения другой человеческой жизни – истинное предназначение христианина, ведь в основе этого учения лежит понятие жертвенности. А пожертвование своим сердцем – это ли не благо для другого человека?
А потом случилось неожиданное. В коридоре кардиоцентра Вера Георгиевна увидела архиепископа Сергия (Полеткина) – он шёл в палату к священнику.
– Владыка, мой муж, генерал, умирает, – бросилась к нему женщина. – Нужно донорское сердце, но у нас нет семи миллионов рублей на операцию. Помогите!
Архиепископ остановился:
– Я буду о Вашем муже молиться. Как его имя?
После этого события стали стремительно меняться. Неожиданно нашлись деньги на операцию. Когда Вера Георгиевна в очередной раз пришла в кардиоцентр, Анатолий Иванович, обращаясь к супруге, озабоченно произнёс:
– Женщина ты моя зеленоглазая, мне вот здесь сказали, что если мы с тобой не обвенчаемся в церкви, то в будущей жизни никогда не будем вместе…
– Венчались супруги 15 января 2012 года, – вспоминал протоиерей Георгий Козин – настоятель Георгиевского храма Самары. – Анатолий Иванович был собран, молился, хотя давалось ему это с большим трудом. После венчания его отвезли в кардиоцентр, а я стал молиться Господу о том, чтобы операция в Москве прошла благополучно.
Тем временем в Центре В.И. Шумакова больного Алешкова внесли в специальный лист ожидания. Но поскольку ожидать можно было очень долго, к вопросу подключились известные люди. Вскоре последовал вызов в Москву.
К этому времени местный МЧС подготовил специальный вагон для транспортировки больного. Анатолия Ивановича сопровождал лечащий врач.
Когда поезд стоял у вокзала в Рязани, в открытую дверь их прицепного вагона неожиданно вошла женщина.
– Её вид меня поразил, – вспоминала Вера Георгиевна. – Светлая, с очень добрым лицом женщина средних лет. Неожиданно я заплакала.
Она мне говорит: «Не плачьте, всё будет хорошо». После этого перекрестила меня, а на Анатолия Ивановича надела крестик. Сказала ещё несколько ободряющих слов и вышла из вагона.
Кто она была? Я так думаю, она из местночтимых рязанских святых – Любушка Рязанская (Сухановская) или блаженная Матрона Анемнясевская (Белякова)? Или праведная Иулиания Лазаревская? Господь знает…
…В Москву Алешкова привезли в безсознательном состоянии. В Центре Шумакова им сказали: «Вы опоздали. Период времени хранения донорского сердца составляет всего шесть часов. То мужское донорское сердце, предназначенное для Алешкова, врачи вынуждены были, в связи с неявкой больного, пришить мужчине из Казани. Вам придётся ожидать».
Ждать пришлось четверо суток.
Женское сердце генерала
В Центре трансплантологии, на первом этаже, есть храм во имя святого Серафима Саровского. Первое, что увидела Вера Георгиевна, когда пришла в больничную церковь – огромную надпись: «Радость моя, Христос Воскресе!» Так преподобный Серафим Саровский встречает здесь всех к нему приходящих.
Вера Георгиевна рассказала настоятелю иеромонаху Анатолию (Берестову) про своего мужа, о том, что ему предстоит операция по пересадке сердца.
– Сердце в Библии рассматривается как центр, ключевой орган, сущность человека, – ответил священник. – Поэтому Бог требует, чтобы человек обратился к Нему всем сердцем.
Более того, сердце является органом общения человека с Богом… Давайте вместе молиться об успешной операции.
Вера Георгиевна рассказа мужу о разговоре со священником и предложила ему исповедаться.
– После операции, – согласился Анатолий Иванович.
Через день Анатолию Ивановичу сделали рентген, электрокардиограмму, взяли анализы. Всё оказалось в порядке, поэтому была назначена операция.
Примерно в это же время в одной из московских больниц началась операция по изъятию сердца у умершего человека, по его консервации прямо в теле. В этом участвовали сразу несколько бригад хирургов. В эту больницу съехались представители различных трансплантологических центров: одни забирали печень, другие почки, третьи селезёнку…
… Операция продолжалась 8 часов. Донорское сердце Анатолию Ивановичу подошло идеально. Совпало множество параметров, среди важнейших – группа крови и вес органа. Через неделю лечащий врач сказал Анатолию Ивановичу и его жене:
– Перспектив до операции у нас практически не было. В настоящее время, надеюсь, конечно, после прохождения реабилитации, Анатолий Иванович сможет жить соответственно своему возрасту, физическим силам и вести нормальный образ жизни.
Доктор также сказал, что Анатолию Ивановичу было пересажено… женское сердце.
Это сообщение его взволновало очень сильно. А когда он услышал разговоры больных о том, что людям с пересаженным сердцем передаются привычки донора – совсем загрустил.
Женское сердце… Генерал – и женское сердце. Он стал переживать: не изменится ли его характер, не станет ли поженски мнительным или сварливым и капризным?
Вера Георгиевна заметила безпокойство мужа, узнала о причинах. После этого обратилась к лечащему врачу. Он успокоил:
– В психиатрии есть такое понятие – вытеснение, когда из подсознания убирается весь негатив. После операции по пересадке сердца человека заботит только один вопрос: выжить.
Собственно, так и случилось.
Но прежде чем отправиться домой в Самару, Анатолий Иванович дважды причастился Святых Христовых Тайн в Серафимовском храме.
«Мне с Господом хорошо»
– После возвращения из Москвы Анатолий Иванович проходил реабилитацию в одной из клиник Мединститута, – рассказывал мне протоиерей Георгий Козин. – По просьбе жены я его соборовал, исповедал и причастил.
Когда шло соборование, он уверенно держал свечку. А рядом стояла жена со свечой и молилась.
Потом мы несколько раз с ним беседовали. Он очень переживал, что в силовых структурах страны не до конца осознали, что православная вера – главное наше оружие. По итогам наших бесед у меня сложилось впечатление, что Анатолий Иванович – человек высокого нравственного достоинства. Заметил я и другое – после операции он стал мягче.
…Прошло несколько месяцев. Однажды Анатолий Иванович мне позвонил:
– Давайте продолжим наш разговор, который мы начали в больнице Калинина. Приходите ко мне домой. Приходите, я расскажу вам, как хорошо быть со Христом. Завтра меня будет причащать отец Николай Филев, приходите вместе.
Но через полчаса перезвонила Вера Георгиевна и сухо сказала:
– Анатолий Иванович не сможет с вами встретиться. Ему нездоровится…
…8 января 2022 года протоиерей Николай Филев по телефону сообщил мне:
– Вчера разговаривал с Анатолием Ивановичем и Верой Георгиевной. Взаимно поздравили друг друга с Рождеством Христовым. Анатолий Иванович чувствует себя вполне удовлетворительно. Контакты с внешним миром у них предельно ограничены – по понятным причинам. Супруги молятся дома.
А я молюсь о рабах Божиих Анатолии и Вере в храме.
Очень радуюсь за них. Как же милостив Господь к своим чадам!
Олег Иванович БЕДУЛА