Сказки Пушкина иллюстрировали огромное количество художников, в разной манере и технике, от Палеха до масляной живописи. А недавно издательство «Нигма» подарило нам великолепную книгу с рисунками Татьяны Мавриной. Она единственный российский художник-иллюстратор, получивший престижнейшую международную награду в области детской литературы – премию Андерсена.
«Сказка о мёртвой царевне» и «Сказка о царе Салтане» в таком исполнении не переиздавались более 70 лет, хотя эти рисунки знакомы нескольким поколениям русских. «Если в словах такие чудеса, то какие же должны быть иллюстрации?» – всю жизнь неутомимая Татьяна Маврина отвечала на этот вопрос рисунками. И отвечала прекрасно, в пушкинском духе.
Маврина Татьяна Алексеевна – ровесница века, родилась в 1900 году в Нижнем Новгороде. Выставка в Третьяковской галерее должна была открыться к 120-летию, но помешала пандемия. В апреле она открылась под названием «Ода к радости», мне удалось побывать на пресс-показе. К творчеству Мавриной, представленной на моей памяти больше книжными иллюстрациями с избытком чёрной краски, я был равнодушен, но в Инженерном корпусе перед посетителями распахнулся целый мир – любимой, почти уничтоженной Москвы, древних русских городов с их естественной архитектурой. Она писала: «Я училась в мастерских ВХУТЕМАСа ещё на Мясницкой улице и поражалась каждый день разительным контрастом – рыцарских лат и гипсов на лестнице на фоне золотых фигурных куполов с большими узорными крестами, занимавшими весь вид из больших окон. Так близко стояла маленькая церковка Флора и Лавра. В войну, проехав раз по Сретенке на автобусе, увидала за домами собор XVII века – такой же, как в книжках Грабаря. Я увидала всю его вековую красоту. И она может погибнуть от бомбёжек! Надо зарисовать, пока стоит целая. Буду рисовать всё, что осталось от “Сорока сороков” – пока не погибло. Я ходила по Москве – из улицы в улицу, по всем переулкам, площадям: рисовала незаметно, иногда в кармане пальто, иногда заходя в чужие подъезды; запоминала, чтобы дома уже написать красками на небольших листиках серо-голубой бумаги, на которой хорошо ложилась акварель и гуашь. Хорошо, что её было вдосталь… Я рисовала церкви, башни, улицы, переулки, опьяняясь подчас и их названиями: Чертольский, Выползов, Сивцев Вражек, Путинки – путь на Дмитров, на Тверь; в Хамовниках – ткачи, на Таганке – кузнецы…». Многое было запечатлено, сохранено и теперь представлено на выставке, дышит историей и первозданной красотой.
Ведь нынешняя Россия – и тут страна контрастов: или новоделы с иголочки, золочёные купола, или запустение и руины. А Маврина писала в послевоенном дневнике: «Годы бедствий прошли, но глаза и руки продолжали свою работу. Так полюбилась мне старинная архитектура, нетронутая, не засушенная реставраторами, в пейзаже, со всеми своими “луковками”, “репками”, шатрами, окнами, крыльцами. Когда их несколько, группы, ряды – где нибудь в Ростове Ярославском, в Суздале, – они преспокойно вписываются в небо ритмично и весело». Куда-то эта ритмичность и весёлость подевались…
Исчезла почему-то в современном искусстве целомудренная и загадочная обнажённая натура, ироничный портрет. Кстати, смешливая Татьяна Алексеевна заходила к нам в редакцию «Литературной России», её творчество боготворила заведующая отделом культуры Александра Пискунова, а я, повторяю – недооценивал. Последняя прижизненная персональная выставка Мавриной прошла в 1995 году, в музее им. Пушкина, у младшей подруги Ирины Антоновой. А сегодняшнюю выставку открывала директор Третьяковки Зельфира Трегулова.
Пресс-релиз, к слову, меня сразу подкупил. На нём была картина Мавриной «Кадаши. 1944 г.». В этот год я родился и вернулся на следующий год с семьёй на любимые Кадаши. Маврина прожила на свете почти век. Её детство прошло при царе, юность и зрелость – при Советской власти, старость при перестройке и буржуазной контрреволюции.
Трудности переломных периодов не повлияли на ее позитивное мировосприятие, а в творчестве – толкали к новым поискам. За семьдесят лет занятий живописью и книжной иллюстрацией она создала целую галерею прекрасных запоминающихся литературных образов. Казалось, в Советском Союзе не было ребёнка, который не любовался видом прекрасной царской дочки, погибшей от угощения Чернавки. Книжка «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях», оформленная Татьяной Алексеевной, вышла ещё в 1949 году. Страна узнала и запомнила манеру письма, близкую к примитивизму, древнерусскому и народному искусству. Уникальный иллюстратор Маврина оставила богатое наследие: ею по высочайшему классу оформлены более 200 книг. И большая часть – «мавринская пушкиниана», которая, несмотря на дороговизну книг и слабое пополнение библиотек, – снова возвращается к маленькому читателю.
Александр Александрович
КАДАШЕВСКИЙ