Мы кожей ощутили эти страшные слова: «…ныне ваше время и власть тьмы» (Лк. 22, 53), когда шли тем поздним промозглым вечером домой из больницы. Полудождь-полуснег, мертвенные какие-то фонари вдоль загаженной улицы, пьяный гогот, мат молодёжной компании у машин на стоянке, противная дрожь в ногах и мечом Дамокла висящий в этом воздушном месиве вопрос: звонить маме сейчас и всё рассказать или дождаться завтрашнего дня?
Пусть встретит Пасху, потом поспит, отдохнёт, а уж утром, когда будут силы выдержать, расскажем. М-да, поздравим с Пасхой. Слышу, жена шепчет: «Господи, Ты же воскрес – не дай умереть брату».
Врач сказал, чтобы готовились к худшему: травмы многочисленные и очень тяжёлые. Говорит, по опыту знает, что присутствие мамы может помочь, но что можно сделать, если живём мы в разных областях, хоть и расстояние-то – всего 200 километров, но из-за карантина стоят эти масочные посты и никого с номерами другого региона не впускают? Да и в больницу так просто не войдёшь, несмотря на сочувствие медиков. «Что делать?» – переспросил. «Одно: молиться». Молитвенники мы те ещё. Но выбора нет: плохой ты молитвенник или вообще никакой – вперёд.
В Великую Субботу брату жены – Андрею – срочно нужно было съездить по делам. Водитель прекрасный, машину ведёт всегда уверенно. Чтобы нарушить правила – ни в жизнь. Сколько раз, когда ездили к бабушке в Архангельскую область, спорили, что уж тут-то можно бы и скорость прибавить. Ответом всегда было: «Я вообще-то не только за себя переживаю – мне, может, вас жалко. Так что сидите себе тихо. А то бани лишу». Возражать мы прекратили.
Едет. И, перелетая через двойную сплошную, в него врезается шедшая под «сотку» машина с тремя развесёлыми братьями. Как потом выяснили полицейские и следователи, братья пили две недели без просыпу – «под Пасху решили ещё добавиться, чтобы отметить как следует» и помчались в алкомаркет, в карантинное время открытый. Итог: один из братьев погиб на месте, другой отряхнулся и пошёл куда-то, третий, водитель, получив незначительные травмы, оказался в той же больнице, что и Андрей. Отделения, правда, разные: Андрей на грани жизни и смерти, а этого отправили на общую терапию через пару дней. Такая вот ночь перед Пасхой. Страшная. Будто Евангелие читаешь, те самые главы. Чуть лучше понимаешь чувства учеников и Матери.
А дальше Евангелие продолжилось, но, как и положено, уже по-пасхальному. Каким чудом, каким умением врачам удалось спасти Андрея от смерти, мы не представляем, но они сделали и продолжают делать всё, что могут. Правда, отвели жену в сторону и сказали: «Судя по всему, вы молились, особенно мама. Иначе объяснить всё это нам сложно». Несколько операций друг за другом: привести в порядок сердце, лёгкие, желудок, таз. Ногу, правда, пришлось ампутировать, но делать нечего. Когда вернулась возможность самостоятельно дышать, говорить, Андрей задумчиво сказал: «Лучше на одной ноге да с костылями допрыгать до Христа, чем на двух от Него убегать». Правда, знакомо? Да, знакомо, только, когда это ты читаешь не отстранённо, а своими глазами видишь полное и искреннее согласие человека со словами Христа, когда всё это перестаёт быть для тебя отстранённым, дело другое. Пасхальное чувство? – Вполне, нам кажется.
В одну из недавних встреч, уже накануне Вознесения, он сказал то, что нас ошеломило: «Я благодарен Богу за это вот всё. Понимаете, я не был достойным Пасхи. Не спорьте, я лучше знаю. Я оглянулся на прошедшее время и понял, что христианин из меня никудышный – роптал я на Бога, в сомнения всякие вдался. Можете смеяться, удивляться, но здесь, на койке в реанимации, Христа я чувствую лучше, и роптать на Него мне как-то стрёмно. Если ты с Богом, то лучше не возникать: Он всё правильно делает – к такому выводу я прихожу». Нет, смеяться мы не стали. Задумались. А Андрюха ещё плеер попросил – с Библией, Достоевским и Шукшиным.
И ещё о Пасхе. В течение этих воскресных сорока дней, да и по сей день, мы – опять же не «в теории», а на самой настоящей практике – убедились, что Церковь Христова жива. Жива, несмотря на все вирусы, карантины, слухи, сплетни, недостоинства и раны. Священники, друзья семьи Андрея, по нескольку раз в неделю ездили в больницу – сначала молились и соборовали, а потом причащали. Дня не проходит, чтобы не позвонили и не спросили, как себя чувствует. Моментально объявили в приходе, что Андрею требуются не только молитвы, но и помощь семье – тут же вся община откликнулась. Продукты там, детская одежда, помочь с дровами, то-сё – моментально разрешились вопросы. «Как у нас дела?» – спрашивают. Не «как у вас», а именно «у нас» – звонят со всей России, из Сербии, Франции, Эстонии – все говорят, что, конечно же, молятся: «А как иначе-то?!» Поверьте, это и правда очень пасхальное чувство, когда слышишь вот это «А как иначе?» Так что жива Церковь сегодня, как жив и Христос – в этом мы убедились. Пасха продолжается. Может, и худые из нас молитвенники, и христиане мы никудышные, и духовная жизнь у нас хромает – кто бы спорил, – но уж лучше на костылях к Христу, чем на спорткаре в другую сторону.
Да: пожалуйста, соблюдайте правила дорожного движения и не садитесь за руль, если выпили. Никогда не садитесь.
Пётр Михайлович Давыдов
г. Вологда
P.S.
Андрей Хабаров – герой очерка «Не ахти какой курорт» («Русский Дом», № 12 – 2017 г.).
Обращение к читателям
Дорогие братья и сёстры! Сейчас у семьи Андрея, а у них с супругой три маленьких ребёнка, настало очень трудное время: требуются деньги на протез, терапию, на школу, да и просто на продукты. Если у вас есть возможность и желание помочь, даём номер телефона, который прикреплён к карте Сбербанка:
+7-921-122-25-22, Ирина Сергеевна Хабарова.
Пожалуйста, обязательно укажите в СМС: «Помощь Андрею». Спаси вас Господь.