Итак, свершилось – храм Святой Софии в бывшем Константинополе вновь станет мечетью и помешать этому вряд ли возможно.
Самое печальное в этой истории, что все, в общем-то, понятно. Понятна логика султана Эрдогана и стоящих за ним исламистов, понятны вежливые сожаления лидеров постхристианского Запада, понятна обеспокоенность ЮНЕСКО (там представляют культурную ценность храма) и турагентств (которые боятся лишиться доступа к такой достопримечательности). Понятно бессилие истощенного секуляризацией западного христианства, папа Римский вполне искренне сказал, что опечален, опечалены и многие христиане Запада.
Для нас, православных, это не просто печаль, это трагедия, ведь Святая София для нас остается символом Православия. Это явное попущение Божие, и мы, православные, должны понять причину этого попущения, духовные истоки трагедии в отличие от ее политических и прочих причин. Возникает законный вопрос – а почему это случилось именно сейчас, ведь намерения Эрдогана были известны давно, что предшествовало этому попущению Божию? Увы, за ответом далеко ходить не придется: первое, что приходит на ум, это злосчастное признание украинских самосвятов Константинополем, которое привело к расколу православного мира. И здесь возникает вопрос - когда радикальный мусульманин Эрдоган выступает против православия – это понять можно, а вот когда патриарх Варфоломей разрушает единство православия – это как понять?
Понять мы вряд ли сможет, но выводы сделать должны. Варфоломей действительно жалок, еще недавно он с упоением ломал через колено лидеров православного мира, а теперь бессильно мямлит, не решаясь возразить хозяину Эрдогану. Мы с горечью недавно наблюдали, как многие главы Православных Церквей с готовностью присягали на верность патриарху Варфоломею. Не пора ли задуматься о русском вопросе времен Флорентийской унии и падения Константинополя? Не получится ли так, что, присягая на верность стамбульскому папе, они окажутся в зависимости от стамбульского султана?
Валентин Истринский