Сотрудник гуманитарной организации «Косовское Поморавье» /www.kosovskopomoravlje.org/ Стефан Миркович рассказывает о нынешнем положении сербов в Косово и Метохии. «Ограничение свободы передвижения – для сербов, поверьте, не новость. Мы слишком хорошо знаем, что это такое: сидеть взаперти». Но есть у православных сербов и поводы для радости даже в эти тяжкие времена. Откуда эта радость берётся, где её источник, почему христиане не вешают нос – об этом наш разговор.
– Стефан, верите ли вы, сербы из Косово и Метохии, что с помощью Христа пройдут тяжёлые времена?
– Как иначе? Конечно! Что в русском языке, что в сербском есть пословица: «Без Бога – не до порога». Мне кажется, что без веры сербы здесь бы и дня не продержались. И это не преувеличение: Косово можно назвать кровоточащей раной нашего народа, постоянным напоминанием: жизнь с Христом всегда сопряжена с испытаниями. Еже-дневным перечитыванием Евангелия: «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15, 20). Главное – оставаться с Богом. Не проклинать гонителей, опять же по слову Евангелия, не ныть и роптать на судьбу, а просто делать своё дело – молиться и трудиться. Здесь, в Косово, как-то доходчивее становится заповедь о необходимости молиться за врагов. Вот почему наши храмы в Косовском Поморавье, как и везде в Косово, полны. Конечно, поводов для молитвы больше, чем наличие гонителей. Но ведь и за них надо просить Бога, правда?
– Во время эпидемии службы в храмах совершаются? Зная, скажем так, особое отношение нынешних властей «независимого Косово» к Православию, можно предположить, что и вирус можно использовать как повод для закрытия церквей.
– Нет, храмы и монастыри в Косово и Метохии не закрыты. Те, что остались после погромов, я имею в виду. Вирус – штука крайне неприятная, конечно, и из-за него службы проходят либо вообще без прихожан, либо при очень малом их количестве. Это необходимые меры для защиты людей от эпидемии. Невозможность быть на литургии – серьёзное испытание. Но в этом есть и польза, я считаю: люди начинают тосковать по церкви, по службе. И вы бы видели, в какой праздник превращается, казалось бы, «обычный» приход священника в чей-то дом, когда он приносит Святые Дары и причащает всю большую семью! Получается такое маленькое торжество Православия, когда люди причащаются осознанно, а не «потому что так надо». И готовятся к причастию уже гораздо серьёзнее.
– Вы говорите, священники приходят в дом. Неужели хватает священников?
– С гордостью и радостью за сербов скажу: да, хватает. Сейчас многие священники хотят служить именно в Косово и Метохии. Чувствуется особое отношение к «сербскому Иерусалиму», и служение здесь воспринимается не только как испытание, но и как почёт. Нужно сказать и о действующей семинарии им. святых Кирилла и Мефодия в Призрене – количество студентов там растёт, а преподавание одно из лучших, мне кажется, не только в Сербии, но и во всей Европе. Особый отпечаток на семинаристов накладывают обстоятельства и окружение, в которых они находятся в течение четырёх лет.
– Не для слабаков?
– Не для слабаков, точно.
– Стефан, коснёмся мирской жизни современного Косово. Как ощущаются ограничительные меры в регионе, назовём их антивирусными? Жизнь сербов сильно изменилась?
– Что в Поморавье, что в остальных частях Косово сербы вынуждены жить в новых условиях, которые, если честно, не очень-то и новы.
– В смысле – «не новы»?
– Очень просто: мы и без того привыкли к тому, что по родной земле тебе не всегда разрешают проехать, а если едешь, то на собственный страх и риск. Привыкли к унизительным контролям, перебоям со снабжением, «внезапным» закрытиям сербских магазинов. Сейчас у нас одна из главных бед – недостаток лекарств. Если до этого вируса мы могли покупать необходимые медикаменты в городах за административной границей, которую новые хозяева Косово настойчиво называют «государственной», то сейчас она закрыта, и мы вынуждены обращаться в «государственные» аптеки «независимого Косова», а они, в свою очередь, не предоставляют соответствующей нашим запросам помощи. Жить в условиях «ограниченной свободы передвижения» – эка невидаль! Многие из наших детей просто не видели других сёл, деревень, городов, кроме своих собственных. Какой там Белград или тем более Санкт-Петербург или Москва! Некоторые ребята из Партеша, села, где я живу, в глаза не видели Дунай или Дрину… Я не жалуюсь – говорю как есть.
– Какие главные трудности жизни молодёжи в Косово?
– Как было несколько лет назад, так и остаётся, и увеличивается: работа и дом, я имею в виду возможность спокойно жить, без нищеты. Сербу сейчас найти работу в Косово – это чудо. Если раньше можно было устроиться в какую-нибудь сельскохозяйственную фирму, кооператив, то сейчас практически все сербские частные организации уничтожены. Работать у албанцев? Можно, но в таком случае ты должен иметь в виду не только языковой барьер, ладно, он преодолим, но и быть готовым к возможным унижениям, дискриминации, насмешкам. Не думаю, что все из нас готовы пойти на такое. Кстати, о дискриминации: попробуй во времена социалистической Югославии не предоставить работу албанцу! Да тебя бы живьём съели. Но это просто штрих. Есть ещё возможность получить работу в оставшихся в Косово сербских официальных институтах – администрации, ФАПах, школах, но в них просто нет места для всех желающих. Безработица страшная.
Что касается учёбы в вузе, то многие из выпускников наших школ поступают в Приштинский университет, он сейчас временно работает в Косовской Митровице, в сербской её части, на северном берегу Ибара. Кто-то едет учиться в Ниш или Белград.
– Потом возвращаются?
– Тяжёлый вопрос. К сожалению, не всегда. Но возвращаются.
– Если взять обычную сербскую семью в Косовском Поморавье, то какая эта семья?
– К счастью, есть немало многодетных с четырьмя, пятью, шестью, а то и большим количеством детей. Вот такие семьи и есть наша надежда. Правда, многие из них живут за чертой бедности. Мы стараемся помогать им по мере возможности. Очень тяжело смотреть, как семьи буквально бьются за достойную жизнь, пусть бедную, но хотя бы не нищенскую. Дома с ввалившимися крышами, потёртыми стенами, тесно, порой нет даже ванной. У детей мало одежды: донашивают за братьями и сёстрами. Ободранные, с дырками ранцы, завтрак – хлеб с луком и яйцом. Я уж молчу про мобильные телефоны или компьютеры – их просто нет в принципе. Когда видишь всё это, то просто ком в горле, а дети на тебя смотрят и не понимают, чего это ты глаза трёшь: они по-своему счастливы. Благодарят на молитве Бога за всё.
– Да, я помню, как мы с друзьями приезжали в такие семьи, привозили помощь из России. И слёзы тоже помню… Для меня остаётся загадкой: как вы, сербы, можете совмещать жизнь в тяжелейших условиях с доброй надеждой, даже уверенностью в том, что всё будет хорошо.
– Так это опыт: Бог не оставит, если ты живёшь по-божески. И не надо считать, что всё в нашем Косово – безпросветный мрак, страх и ужас. Расскажу лучше о детях, которые помогают нам чувствовать радость, свет и надежду. Благодаря которым ты счастлив, что живёшь в Косово.
Например, Видосав Васич, он из Партеша. Честно говоря, гений: у него первые места и золотые медали за участие в каких-то умопомрачительных конкурсах и олимпиадах по математике и информатике. Ему поступают предложения от наших университетов – очень хотят, чтобы парень учился там. Один профессор как-то признался: «Похоже, что растёт новый Тесла: я восхищён знаниями и упорством Васича». Видосав – один из восьми детей в семье. Главное, как мне показалось, несмотря на удручающую бедность, он, как и все дети, окружён любовью – её ни за какие деньги не купишь. Мы пришли к ним в гости, Видосав встречал нас как настоящий хозяин, кофе сварил. Стеснялся, когда показывал свои медали и грамоты, а родители буквально сияли от гордости. Когда мы подарили ему компьютер на собранные деньги, он всё отнекивался, но мы всё-таки убедили парня, что дарим ради любви и уважения к науке. Помогло, благодарил потом. Кажется, опять первое место в каком-то конкурсе занял.
Или семья Максимовичей из села Коретиште. Там шестеро детей. Владан Максимович, старший из сыновей, ему лет 13, сразу стал показывать трактор, который достался в наследство от деда и который он вместе с отцом починил: «У нас есть участок земли, несколько соток – вот на этом тракторе мы и работаем. Знаешь, как здорово, когда сам за рулём! Кукуруза, картошка, помидоры – всё своё. Уезжать отсюда? С дедовой земли? Нет уж. Потерпим».
Его сестра, маленькая Николина, сначала всё стеснялась, а потом расхрабрилась и стала показывать нам рисунки, которыми дети украсили стены домика, где живёт вся семья. И какие рисунки, почти фрески! Ходишь как будто по сказочному замку: тут цветы, там корабли, небо, солнце… Очень светлое впечатление. Мы приехали с небольшой помощью, а взамен получили поддержку во сто крат больше: увидели, что есть сербы в Косово, которые не предаются унынию, преодолевают его и по-настоящему любят свою семью, свой род. Очень дорогого стоит, доложу вам.
А в моём селе Партеш живут два брата: Йован и Никола Стойковичи, 12 и 10 лет. Это превосходные музыканты – играют на баяне. Ни один праздник без их дуэта не обходится. Братья – лучшие в музыкальной школе в своей дисциплине. Когда началась эта история с вирусом, они пришли к больнице и целый час играли – поддерживали наших медиков, которые и без того с ног валятся от усталости. Просто играли «Тамо далеко» и множество других любимых мелодий и песен. И опять же, они не выпячивают себя, несмотря на первые места во всевозможных конкурсах, – просто захотели поддержать людей.
Я о многих могу рассказать, но долгий рассказ получится. Тут главная мысль: сербы, живущие в Косово и Метохии, не только страдают, но и радуются.
– Почему, как вы считаете, радости всё-таки есть место?
– Не в последнюю очередь и потому, что многие видят цель и смысл страданий: если ты страдаешь со Христом, не предаёшь Его, то обязательно будет и радость жизни вместе с Ним. Мне так кажется.
Беседовал Пётр Михайлович Давыдов