«Молись за меня»
С Тамарой Ивановной Веденевой меня познакомили… городские птицы. Я пришёл в сквер у площади им. Куйбышева в Самаре покормить воробьёв, а она привезла воронам яичные желтки. После того, как птицы были накормлены, мы обсудили сначала вопросы современной жизни, а потом стали беседовать о делах церковных. Тамара Ивановна неожиданно сказала:
– Какую вам историю сейчас расскажу! Вот послушайте… До октябрьской революции 1917 года мои дедушка и бабушка по материнской линии жили в селе Гвардейцы Борского района Самарской области. Как и все жители села, они были глубоко верующими. В селе была каменная Благовещенская церковь, построенная в 1821 году.
С началом Первой мировой войны в селе Гвардейцы прошла отправка мобилизованных мужчин на фронт. На площади перед церковью был отслужен молебен, священник произнёс патриотическую проповедь. Затем батюшка окропил новобранцев святой водой и благословил каждого святой иконой.
Мой дедушка, а в ту пору он был просто Василий Козлов, сказал на прощание своей жене Ефросинии такие слова: «Береги детей. Ходи в церковь. Молись за меня». Ефросиния ответила: «И ты молись. Не забывай нас. Будем тебя ждать».
Прошло шесть лет.
В октябре 1920 года Василий Алексеевич Козлов сошёл с поезда на станции Неприк и пешком пошёл в родное село. Домой возвращался закалённый революцией солдат-большевик, которому новая власть выдала мандат на управление сельским советом, образованном ещё в 1917 году.
Через два дня после возвращения Василий, показывая рукой на святые иконы, сказал жене:
– Ефросиния, вот что я тебе хочу сказать… Старое время ушло, жизнь переменилась, переменился и я. В Бога я давно не верю, поэтому молиться не буду и в церковь ходить не буду… А ты за себя сама решай.
Как и требовала тогда партия большевиков, председатель сельсовета Василий Козлов рьяно повёл агитацию против Церкви. Он не знал, что в это же время его жена Ефросиния молит Бога уберечь его от греха святотатства, от поруганий православных святынь.
Видимо, сильна была её молитва.
Через год, в декабре 1921-го, председатель сельского совета Василий Козлов неожиданно заболел воспалением лёгких. Перед этим он сходил в баню, попарился, а потом выпил ковш холодного квасу.
Местные лекари помочь не смогли, и вскоре его похоронили. Большого вреда церкви причинить он не успел. Похоронили Василия Козлова на сельском кладбище. Ефросиния не побоялась властей и поставила на его могиле деревянный крест.
Борьбу с сельской церковью продолжили другие. В 1930 году местный священник Василий Мараховский был арестован. С колокольни сняли колокола и кровлю, а церковь приспособили под зернохранилище. В 1949 году власти до основания разобрали церковь, кирпич которой использовали для школ района.
В 2008 году в селе был построен небольшой молитвенный дом.
P.S. Через несколько дней Тамара Ивановна принесла старинную фотографию, на которой изображён её дед – солдат царской армии Василий Алексеевич Козлов (сидит). На обратной стороне фотографии надпись: «Одесса, 1914 год».
«А ты иди и причастись!»
Василий Иванович Ильин много лет проработал помощником митрополита Сергия по строительству. С его участием в Самарской области были восстановлены многие старинные храмы, построены новые церкви и часовни. Читая как-то в журнале «Русский Дом» очередной мой рассказ, он сказал: «А ведь и я могу кое-что интересное рассказать. Был, например, такой случай…
15 мая 1989 года мне снится сон: передо мной стоит высокий священник, смотрит на меня строго и властно говорит:
– А ты иди и причастись!
Проснулся весь в холодном поту. Такое ощущение, что пережил сильнейшее потрясение. И желание только одно – немедленно в церковь!
Рассказал сон жене Валентине Ивановне. Она говорит:
– Прежде чем причаститься Святых Христовых Тайн, тебе нужно окреститься. Езжай в Тольятти.
В то время мы жили у тёщи в Жигулевске.
Быстро собираюсь – и на автобус. Добрался до храма Казанской иконы Божией Матери. В то время возле храма был киоск с церковной утварью. Женщине-продавцу с волнением рассказываю свой сон. Она радостно говорит:
– Это ангел тебя сюда привёл. Конечно, крестись!
Дождался окончания службы. Протоиерей Валерий Марченко приготовил всё необходимое для крещения и таинство началось.
…Вот уже батюшка прочитал запретительные молитвы против сатаны и спрашивает меня:
– Отрекаешься ли ты от сатаны, всех его дел и всех его ангелов, всего его служения и всей его гордости?
– Отрекаюсь!
…Таинство подошло к концу. Священник, глядя мне в глаза, решительно говорит:
– Крещение обязывает к борьбе со своим «ветхим» человеком, который ненавидит других людей, злобствует, завидует, гордится, презирает, обманывает, блудодействует…
Меня снова прошиб холодный пот. Было о чём вспомнить…
Но с этого дня я стал прилежно молиться, поститься, исповедоваться, причащаться Святых Христовых Тайн.
…Прошло 17 лет.
В апреле 2006 года я закончил курсы арбитражного управляющего, но работать по этой специальности не захотел – много в ней соблазнов. Но на семейном совете встал вопрос: на что будем жить?
В это время на глаза попалась самарская православная газета «Благовест». На последней странице рассеянно прочитал объявление о том, что «Организации требуется специалист по строительству». Узнаю, что «организация» – это Самарское епархиальное управление. Мысленно решаю: это не для меня!
Но сразу после этого вижу сон: архиепископ Сергий строго смотрит на меня и властно говорит:
– Сколько тебя можно ждать?
На следующий день бегу, не раздумывая, в епархиальное управление. Секретарь протоиерей Виктор Ушатов после короткой доброжелательной беседы даёт согласие на моё трудоустройство. Про сон ему ничего не говорю.
Православная Церковь учит не доверять снам. Но вот у святых отцов как-то прочитал такое изречение: «Если сны побуждают нас к добру и удерживают от зла, то считайте эти сны перстом Божиим, указывающим вам на небо и отклоняющим вас от дороги к аду».
Прыжок с неба
Эту историю мне рассказал есаул казачьих войск Владимир Григорьевич Филипков:
– Случилось это в августе 1974 года. На аэродроме возле Уральска мы, десять спортсменов-парашютистов, готовились к прыжкам. Рядом с нами на потрескавшемся асфальте осваивала азы парашютной подготовки подрастающая смена – мальчишки лет 16-17. Я давно обратил внимание на этого вихрастого паренька – Сашу Гуменюка, был он смышлёный, внимательный, во всём аккуратный. И я решил сделать ему подарок – доверил укладку парашюта, с которым мне через несколько минут предстояло прыгать с самолёта.
Конечно, я нарушил инструкцию, которая гласит: чтобы самостоятельно укладывать парашют, необходимо пройти 10-часовое обучение и получить специальный допуск. У паренька такого допуска не было.
Юноша обрадовался – такое доверие! Он гордо посмотрел на своих друзей – видят ли? Они видели и, конечно, завидовали. Парень пыхтел, сопел, но всё делал не спеша и, как мне казалось, правильно.
И вот Ан-2 пошёл на взлёт. Поднялся на высоту 2800 метров. Я был абсолютно спокоен. Мне, ефрейтору запаса, недавно исполнилось 24 года, за плечами суровая армейская служба в 51-м полку 106-й воздушно-десантной дивизии, десятки прыжков с боевой выкладкой. Всего же к тому времени я совершил 108 прыжков.
…Выпускающий подал команду:
– Зацепить карабин!
Я привычно зацепил карабин за трос, убедился, что предохранитель защёлки карабина обращён в сторону левого борта.
– Пошёл!
Бортмеханик открыл дверь. Я поставил левую ногу в нижний угол двери и, слегка пригнувшись, резко оттолкнулся от порожка двери перпендикулярно оси самолёта.
И вот он – свободный полёт!
Это всегда неповторимо, всегда дух захватывает!
Когда до земли оставалось 700-800 метров, дёрнул вытяжное кольцо, но парашют… не раскрылся. Он тряпкой болтался над головой. Дернул вытяжное кольцо запасного парашюта, но его стропы тут же обмотались вокруг первого. Получилась так называемая свечка…
Я знал, что скорость моего падения уже превышает 100 км в час. И что выжить при встрече с землёй у меня нет никаких шансов. Вот когда мгновения кажутся вечностью!
Меня потом спрашивали: молился ли я в те секунды? Говорю честно: нет! Я думал о матери, о том горе, какое ей предстоит пережить при известии о гибели любимого сына. Мне было её очень жалко.
Последнее, что увидел: стоящий армейский ЗИЛ-130, на который я стремительно падал. Потом был страшный удар и темнота. Я потерял сознание.
Очнулся в городской больнице, весь в бинтах. Когда окончательно пришёл в себя, почувствовал сильнейшие боли во всём теле. Мне объяснили, что я весь переломан.
На второй день пришла мама и шепнула, что молится Христу Спасителю обо мне. Поддерживали меня и местные казаки, и друзья с приборостроительного завода «Омега», где я работал после армии фрезеровщиком.
Хирург больницы, я запомнил его фамилию – Безус, меня собирал, сшивал, склеивал... В больнице пролежал целый год.
Мне все говорили:
– Ты выжил чудом!
Оказалось, я упал на запасное колесо, которое у ЗИЛ-130 находится в металлическом коробе между кабиной и кузовом. Эта была та «соломинка», которую, как я считаю, и подстелил мне Господь.
Мне дали третью группу инвалидности. Но полагающиеся по инвалидности 28 рублей я не получал ни разу – стеснялся. Вернулся на завод. Через несколько лет стал бригадиром фрезеровщиков. Потом работал егерем на Урале. Много чего было в жизни…
О том, как падал с неба и почему остался жив – думаю часто. Мне кажется, Господь сохранил мою жизнь для того, чтобы я послужил Отечеству, Русской Православной Церкви, народу Божьему. А иначе для чего живём?
***
Сегодня потомственный казак Владимир Григорьевич Филипков является атаманом хутора «Вольный». Под его руководством казаки ведут патриотическую, духовно-просветительскую работу с подростками. Совместно с Самарским лесхозом казаки станицы участвуют в рейдах по предотвращению экологических правонарушений и лесных пожаров.
В дни церковных праздников казаки с хутора «Вольный» поддерживают общественный порядок у самарского храма Георгия Победоносца.
К этому нужно добавить, что Владимир Григорьевич известный в Самарской области коневод, руководит военно-историческим конноспортивным клубом «Аргамак».
Рассказы записал
Олег Иванович Бедула