В истории России осталось ещё очень много имён, которые в силу разных причин были преданы забвению, а часто и оклеветаны. Больше всего таких людей обнаруживается в окружении последнего русского царя, что неудивительно. Быть рядом с ним, честно служить престолу, оставаться верноподданным – часто уже означало подписать себе смертный приговор.
Дворцовый миротворец
Борис Владимирович Штюрмер родился 28 июля 1848 года в семье давно обрусевших и принявших Православие немцев – мелкопоместных помещиков Тверской губернии. Как и многие молодые люди его круга, образование он получил в кадетском корпусе, а затем поступил на юридический факультет столичного университета. Успешно окончив его в 1872 году со степенью кандидата прав, поступил на службу в канцелярию Сената, а оттуда – в Министерство юстиции.
Его высокие нравственные качества, помноженные на природные немецкие аккуратность и педантичность, позволили ему продолжить карьеру в самом, пожалуй, элитном правительственном учреждении – Министерстве императорского двора. Тут он стал главным церемониймейстером, говоря по-современному – заведующим протоколом. Борис Владимирович Штюрмер проникся уважением к существующему строю, стал убеждённым монархистом и поборником крепкой, неограниченной царской власти.
Заслуги этого русского немца не остались незамеченными при дворе, и в год вступления на трон Николая Второго в 1894 году Штюрмер становится новгородским, а два года спустя – ярославским губернатором. Проявил он себя на этих высоких должностях как исключительно талантливый администратор и хороший хозяйственник.
Салонный реакционер
В 1902 году после убийства террористами министра внутренних дел Д.С. Сипягина и обострения внутриполитической обстановки Николай выдвигает Штюрмера на ответственные должности во всесильном министерстве, а в 1904 году назначает его членом Государственного Совета.
В это время Борис Штюрмер организовал своего рода клуб консервативного направления, в который были приглашены не только коллеги по Госсовету, но и некоторые сенаторы, военные, чиновники, находившиеся на службе преимущественно в МВД. Вхожими сюда были и многие представители высшей аристократии.
Эти собрания стали основой для созданного позже Отечественного союза – элитарной политической организации, давшей в свою очередь жизнь крупным партиям и объединениям правомонархического толка, таким как Русское собрание, Союз русского народа, Союз Михаила Архангела и другие. Именно опираясь на эти массовые движения, пользовавшиеся широкой поддержкой простого народа (их общая численность приближалась к миллиону), власти удалось пресечь революционную вакханалию 1905–1907 годов.
Уникальность деятельности кружка Штюрмера была в том, что она, пользуясь покровительством власти, помогала объединять верхи и низы, упреждая в этом радикалов-революционеров, работавших, наоборот, на раскол общества по классовому принципу. К сожалению, таких объединяющих народ структур было меньше, чем требовало время, да и власть после спада революционных настроений потеряла интерес к подобным организациям. Как показало время – это была одна из крупнейших ошибок самодержавия.
Борис Штюрмер не только поддерживал эти организации в т. ч. финансово, но и продолжительное время состоял в некоторых из них, выражая тем самым свои правоконсервативные взгляды. Он был чистейшей воды государственником, ставившим интересы России выше всех личных и политических амбиций, и оставался таковым до последних дней жизни.
Принципиальный министр
Мировая война не сразу определила отношение к ней как самого народа, так и политических сил – от консерваторов до радикалов. Искренние патриотические чувства и эйфория после успехов первого этапа войны постепенно сменились усталостью и раздражённостью от череды весьма ощутимых поражений на фронте, последовавших весной 1915 года. Началось великое отступление русской армии, вызванное в основном нехваткой боеприпасов и тяжёлой артиллерии.
Царю, вставшему в конце августа 1915 года во главе её, удалось остановить отступление и наладить выпуск, закупку и снабжение армии всем необходимым. В кратчайшие для военного времени сроки она восстановила свою боеспособность, значительно увеличив боевой потенциал.
Однако вплотную занимаясь фронтом, Николай упустил вопросы в тылу. А там вовсю бурлили и кипели страсти, подогреваемые газетами, слухами и откровенно провокационными и антигосударственными действиями, в т. ч. в Думе и в самом правительстве. Свой интерес в этом имели не только противники, но и, увы, союзники России.
В январе 1916 года царь назначает 67-летнего Б.В. Штюрмера главой правительства, а с марта – ещё и министром внутренних дел, фактически сосредоточив в его руках всю полноту гражданской власти. Это назначение с одной стороны говорит об ограниченности кадрового резерва в окружении царя, а с другой – о высшей степени доверия к Штюрмеру, которому ради блага Отечества необходимо быть готовым подвергнуться жесточайшей обструкции. И он принял предложение, прекрасно понимая, что его немецкое происхождение в период войны с Германией будет красной тряпкой для оппозиции, что в дальнейшем и произошло.
Сам Б.В. Штюрмер заявлял, что свою основную задачу видит в достижении во что бы то ни стало победоносного конца «не нами начатой войны». Во имя достижения победы премьер призывал к сохранению гражданского мира на основе полного повиновения воле монарха и его правительства и отказа от каких-либо оппозиционных и революционных выступлений.
В то же время Штюрмер высказывался также в пользу сотрудничества правительства с общественными организациями, признавая их деятельность полезной «не только в жизни местной, но и общегосударственной». Кажется, вполне уместная и умеренная позиция, которая, однако, была встречена в штыки. Кроме этого, у Штюрмера сложились хорошие отношения с другом Семьи старцем Г.Е. Распутиным, о позитивной и стабилизирующей роли которого мы начинаем узнавать только сейчас. Это автоматически привело к зачислению главы кабинета в партию «тёмной силы».
Однако настоящие тёмные силы были не там, а, скорее, в Думе. На пике неудач армии в 1915 году с подачи думцев в стране были созданы военно-промышленные комитеты (ВПК) и земские и муниципальные структуры (Земгор) – организации, возглавляемые крупными промышленниками типа А.И. Гучкова и П.Н. Милюкова. Они брались помогать фронту, добиваясь от правительства госзаказов на производство боеприпасов, военно-технического и тылового имущества, закупку продовольствия. Однако очень быстро руководители ВПК и Земгора перешли на освоение казённых денег, занимаясь их откровенным «распилом».
Вот тут и встал на их пути опытный аудитор и честный человек – премьер Русского правительства, немец Борис Штюрмер. Он публично огласил результаты работы этих структур: их вклад помощи фронту не превышал 11 %, а из 562 миллионов рублей, выделенных из бюджета, они освоили только 9, остальные были, по сути, украдены. Он предложил распустить ВПК и Земгор. Ясно, что после этого принципиальный политик стал врагом номер один для влиятельных казнокрадов и думской оппозиции.
Успешный дипломат
На царя стали оказывать давление и его родственники, требуя удаления «немца» из правительства. Однако Николай понимал, что немец Штюрмер делает для России больше, чем десяток русских ивановых, алексеевых или гучковых, изменивших присяге и приведших в итоге Россию к позору поражения. Государь лишь переместил его с поста руководителя МВД в кресло главы МИДа. Произошло это в июле 1916 года.
Именно на этом посту Борис Владимирович добился наибольших успехов, стёртых из нашей короткой памяти. К его основной заслуге нужно отнести секретный договор, заключённый по настоянию Николая с союзниками (известный как соглашение Сайкса – Пико). Он гарантировал России после победы большие территориальные приобретения, в первую очередь, на южном направлении.
Под наш контроль должны были перейти проливы Босфор и Дарданеллы вместе со Стамбулом (Константинополем) и значительная часть Османской империи, включая турецкую Армению и нефтеносные районы нынешнего иракского Курдистана. Россия также получала особые права в Палестине на Святой земле. Можно представить, как энергично сопротивлялась этому Британия, считавшая данные территории сферой своих интересов, однако русский царь и русский немец были непреклонны.
Уже за это большому русскому патриоту Борису Владимировичу Штюрмеру можно ставить памятник, но «благодарные» потомки поступили иначе. Вскоре после заключения соглашения Сайкса – Пико в России начался очередной, инициированный Британией виток антиправительственной истерии. Выступивший в Государственной Думе в ноябре 1916 года лидер оппозиционной партии кадетов П.Н. Милюков обвинил правительство и лично Штюрмера в измене и предательстве национальных интересов России. Милюков закончил своё выступление риторическим вопросом: «Что это – глупость или измена?»
Безвинный страдалец
От царя вновь стали требовать принятия решительных мер в отношении «предателей Родины». И царь, занятый подготовкой наступления на фронте, принял тяжёлое для себя решение отправить своего преданного слугу в отставку. Но на этом мытарства Бориса Владимировича не закончились. Простить свой дипломатический позор мстительные британцы русскому немцу не хотели. К слову, Николай был вполне осведомлён о роли английского посланника Бьюкенена в готовящемся заговоре, в котором участвовали и великие князья, но не предполагал, что измена так глубоко проникла в ряды его верноподданных.
А что же Штюрмер? Почти сразу после грянувшей всего через три месяца февральской революции он был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. Состояние здоровья 70-летнего старика вызывало опасение даже у допрашивавших его следователей, и они ходатайствовали о его освобождении. Однако глава правительства А.Ф. Керенский, масон и английский ставленник, воспротивился этому. Вместо освобождения умиравший был переведён в тюремную больницу, где и скончался 2 сентября 1917 года.
Сегодня пришла пора воздать должное верному сыну России с немецкими корнями – Борису Владимировичу Штюрмеру.
Роман Алексеевич Илющенко