Участник Великой Отечественной войны Александр Иосифович Алтунин освобождал Украину от немецко-фашистских захватчиков. После них, вспоминает он, на Украине ничего живого не оставалось. Одних людей они гнали впереди себя в Германию на работы или в рабство, других уничтожали. В это трудно поверить, но Украина была пустая. Прошло каких-то 75 лет, и мы об этом опять забыли.
– Время наше мне не нравится, – говорит Александр Иосифович. – Ну что они все подстраиваются под этот Запад? У нас свой путь. Вот вытащили слово «полиция». Полицай – это было всегда ругательное слово. Нас, участников войны, сейчас никто не слышит – нас мало осталось.
После войны каждый год цены понижались – сейчас войны вроде нет, а цены растут. Мы после войны работали по 14 часов – и попробуй отказаться, а теперь не хотят работать, хотят удовольствие получать. А ещё удивляются, что цены растут.
За всю войну даже полковника не видел
Когда перед детьми выступаю, говорю: вы фильмы смотрите, там генералы за собой в бой солдат ведут. Я за всю войну ни разу живого полковника не видел, не то что генерала. Когда форсировали Днепр – командиру роты и командиру батальона дали звание Героя, а нам даже медальку не дали. Даже командиру взвода, который тоже рисковал жизнью, ничего не дали.
Командиру дивизии приказ – взять деревню. Деревню мы взяли, командиру орден, а нам, солдатам, хрен. У меня после войны была одна медаль «За отвагу» и три за ранения. И это у большинства так.
По телевизору показывают – когда наступление, все кричат: «За Родину, за Сталина». В реальности ничего такого не кричали. Надо было выплеснуть всё это нечеловеческое напряжение – орали и в Бога, и в чёрта – кто что мог, то и орал. Слово «ура» я за всю войну ни разу не слышал. А немцы молча шли, только автоматами поливали, – им выплёскивать было нечего. Как будто у них души вообще нет.
Когда выступал перед поисковыми отрядами, так и сказал: помните, что вы находите в земле настоящих героев. Настоящие герои – это те, кто был на передовой, кто теперь в земле лежит, – они самые настоящие герои.
Сейчас говорят, что Америка победила в войне. Да ничего они не сделали для войны – были американские ботинки и тушёнка, мы её «второй фронт» называли. Правда, вкусная, наверное, для себя готовили. А ботинки у них, как губка, сразу промокали. Живого американца я за всю войну не видел – вот таков мой боевой путь.
В последнее время очень много дезинформации вбрасывается. Мне уже страшно телевизор включать, безбожно врут. Поэтому если просят выступить, рассказать правду, то я всегда откликаюсь. Это теперь моя главная работа, это моя передовая.
Я сравниваю наше поколение и сегодняшнее, сейчас – гнилое поколение. В школу их привозят на машинах, увозят на машинах. Дома сидят за компьютером. Мало двигаются, мало подвижных игр – сегодня здоровые дети не нужны, одни ботаники нужны. А ботаники войну не выиграют.
Немец ничего живого не оставлял
Я был в пехоте, а это мясо. Как в наступление сходили, процентов 40 остаётся на поле. Ночью идут похоронные команды, раздевают до нижнего белья и хоронят. Если какая ямка, канавка, туда закапывают. А немцы своих отдельно хоронили. Сначала у них бетонные кресты ставили, потом берёзовые.
Я пулемёт Максим таскал, он 76 килограммов весит, а у немцев МГ-42 весил 7,5 кг. У нас ствол перегрелся, надо водой поливать. У них на кнопочку нажал, другой ствол вставил и опять поливай. Оружие у них лучшее в Европе. Наша тридцатьчетвёрка – хороший танк, но она не пробивала даже боковую броню «Тигра». И всё равно мы их победили – не знаю почему, знаю только, что другого итога быть не могло.
До Днепра мы шли по 50 километров в сутки – 22 часа на ходу и 2 часа на обед. Спали на ходу. Берёмся за руки, колонны идут, как пьяные качаются.
Надо было спешить, немец при отступлении всё уничтожал, ничего живого не оставлял. Местное население впереди гнал в Германию на работы, а колодцы были все забиты трупами, чтоб воды нам не осталось. Фашист на машинах отступал, а мы догоняли его пешком.
В Германию вошли. Местные жители всё бросали, убегали. Все вещи оставались, даже иногда щи на плите горячие находили. Очень они боялись русских. Они уже знали, что ихние на Украине творили. Им говорили, что русские придут, будут мстить – всё бросали и бежали. Вся живность – курицы, свиньи… всё оставалось.
После войны мы бандеровцев добивали под Львовом. Бандеровцы были более жестокие, чем фашисты. У пленных вырезали на спине звезды – так они ненавидели Россию. Потом стояли под Кривым Рогом и Харьковом. Нас там очень хорошо принимали, там нет украинского языка, все на русском говорят.
Тогда на Украине были саманные дома, соломой крытые. После войны, когда я через 10 лет к брату на Украину приехал – у всех уже кирпичные дома, черепичные крыши. Брат работал начальником финансового отдела, говорит: нам шлют столько денег, что мы не знаем, куда их девать.
Записал Андрей Владимирович Сотников