1 мая 1943 года, 75 лет назад, родился Никита Сергеевич Астахов, художественный руководитель Русского духовного театра «Глас», заслуженный деятель искусств РФ
– Никита Сергеевич, актёры театра «ГЛАС» недавно посетили Фёдоровский ставропигиальный мужской монастырь. Каков духовный смысл пребывания в таких местах для актёра?
– Мы в последнее время много поездили по российским монастырям, побывали в Оптиной пустыни, в Фёдоровском мужском монастыре в Городце Нижегородской епархии. В святой обители ощущаешь, что попадаешь в другой мир, другое сознание посещает тебя, открывается другое объяснение всех человеческих взаимоотношений, целей и задач.
Слава Богу, что есть в нас эта память прекрасного, той чистоты, тех светлых ориентиров (пусть книжных), которые всегда в таких местах, как Оптина пустынь, Дивеево, Афон.
– Если бы вам довелось поставить спектакль о монашеской жизни, что бы сделали самым главным?
– Мне как режиссёру было бы интересно сопоставить, проанализировать житийную часть святого человека, монаха с нашей светской жизнью.
Существует литература добротолюбивая, где просто описана жизнь монашествующих, и существует взгляд художника из текущего дня. Мне бы хотелось не отрываться от действительности, в которой находится человек, который молится за весь мир.
Наше время – это исправление того искривления, которое произошло в сознании целого народа. Мы являемся свидетелями и участниками этих перемен. Но они – в самом начале своего процесса и, конечно, несопоставимы с той религиозной жизнью, которая была в старину. В XVI веке зарубежный путе-шественник, приезжавший в Россию, был ошарашен тем, что видел в её городах: люди каждый день часами стояли вместе с маленькими детьми в храмах на молитвах. Сознание людей было абсолютно религиозным.
Недавно на творческой встрече «Православное кино» в своём выступлении поэт и кинорежиссёр Антон Васильев воскликнул: «Когда же, наконец, русское сознание перестанет ориентироваться на деньги?! Прекратит выстраивать свою личную жизнь и отношения с людьми, ориентируясь на эту “тухлятину”»? И действительно, разве не точный эпитет для денег – «тухлые»: во скольких грязных руках деньги побывали, какие только преступления не оплачены ими.
Но от денег, к сожалению, зависит жизнь, и человеческое сознание ловко поймано на денежный крючок. Именно денежная система сегодня управляет миром. Но всё больше людей, которые сознательно не хотят строить свою жизнь, исходя только из власти денег. К чему это ведёт? Может быть, к тому, о чём говорил Константин Сергеевич Аксаков: «Назначение России было явить на земле народ христианский по своему верованию, по духу своей жизни. Сколько то возможно по своим действиям».
– Очевидно, что есть явные и скрытые стороны жизни. Это очень близко театральному процессу. Как такое используется в театре?
– В театре актёр всегда живёт другими жизнями. Он создаёт некое пространство, в котором соединяет своё «я» с сутью своего героя. В этом пространстве теряется, где «я», а где «герой».
Патриарх Никон говорил о театре и лицедеях (актёрах), играющих в нём: «Лицедейство, каким бы оно ни было, – грех! Приходится раздирать свою душу надвое. Воплощение в иного человека есть ложь, а сам театр – сад гордыни».
Вот актёр играет непривлекательного человека, у которого есть отрицательные качества. В жизни актёр в себе их скрывает, вот вам мои хорошие черты, а мерзкое – я скрываю. Но я же знаю, что оно, пусть даже в зачаточном состоянии, во мне есть. И если я верующий человек, то могу освобождаться от плохого в себе, исповедуя грех перед священником. Но оно всё равно остаётся в моей памяти. И когда я получаю отрицательную роль, то я этим греховным опытом (в реальности или через память) пользуюсь. И зрители не знают, что я в себе это скрывал. Они говорят: какой гениальный актёр, как хорошо плохого человека сыграл. А я просто своего внутреннего плохого приумножил и выпустил в роль. Создал своего героя более правдивым, более жизненным, осознающим свою греховность и в идеале кающимся и страдающим от неё.
– Пост – достаточно редкое явление в артистической театральной среде. Оказывает ли пост своё влияние на воспитание актёра духовного театра «ГЛАС»?
– Преподобный Иоанн Лествичник рассматривал воздержание как один из плодов жизнедеятельности Святаго Духа в человеке.
Мне наш батюшка, отец Георгий Докукин, однажды сказал такую вещь: вот вы в театре очень много говорите, у вас такая работа. А попробуйте – помолчать. Тем более сейчас, когда Великий пост. Помолчите один день. И я попробовал. Через день глянул на себя в зеркало и не узнал свои глаза. Они разрывались от какой-то внутренней силы. Сколько же сил мы теряем, когда произносим слова! Когда идёт пост, можно ведь сказать самому себе: делай добрые дела, прекрати чревоугодничать, веди целомудренную жизнь, старайся думать о человеке только хорошее, пытайся всё время находиться в молитве, не кури, поменьше болтай – и вы почувствуете, как меняется жизнь. И это можно делать в период работы над спектаклем.
Актёр часто выходит на сцену больным, сил у него нет, не выспался, не-приятности в семье, денег нет, опустошён, разболтался организм, и всё – он пустой. Его слова не наполнены содержанием, у него нет той силы, которую даёт воздержание.
Теперь представьте себе, что выходит на сцену не один человек, который постится, а десять. Это же такая сила, они два слова скажут, и зрители эти два слова запомнят и уйдут с этими словами в сердце. Пост, безусловно, помогает в плодотворности работы любого человека, его можно и нужно использовать в нашей театральной работе.
Лет тридцать тому назад я слушал церковный хор, который возглавлял Анатолий Гринденко. После концерта говорю ему: очень интересно узнать, как осуществляется столь чёткая и мягкая согласованность между руководителем и коллективом? Отвечает: а мы молимся перед репетициями и концертами, репетиция тогда спокойно проходит, молитва объединяет людей.
Думаю: дай-ка попробую это у себя в театре сделать. «Давайте молиться», – говорю актёрам. Как все на дыбы встали: «Не хотим, – говорят, – что вы нас заставляете, здесь не КПСС, это дело сугубо личное, хочу – молюсь, хочу не молюсь, может быть, мы келейно молимся». Да, молиться трудно, старец Силуан говорил: самое трудное в жизни – это молитва, вражья сила уводит от молитвы любыми путями, придумывает изощрённые методы оправдания.
У нас лет десять ушло на то, чтобы актёры восприняли важность и необходимость молитвы уже самостоятельно. Теперь каждое утро в театре начинается с молитвы. Молитва очень сближает, и атмосфера на репетициях и спектаклях совершенно другая.
Во время поста и молитв наши сердца омываются, очищаются, наполняются Святым Духом. Мы чувствуем духовное смирение в себе. Думаю, что если всё это приложить к театру, то это будет… продолжением системы Станиславского. А искусство со всеми его механизмами познания может стать языком будущего. Оно вольётся в религиозное сознание.
И искусство, и образование, и знания – всё выйдет на высокий уровень религиозного понимания бытия. И толкование истории, сегодняшнего дня, поступков человека. И неважно, кто этот человек: актёр, рабочий, писатель, министр, житель села или города.
Беседовал
Юрий Тимофеевич
ШИЛОВ