28 марта 1743 года, 275 лет назад, родилась Екатерина Романовна ДАШКОВА
28 марта исполнится 275 лет со дня рождения замечательной русской женщины – княгини Екатерины Романовны Дашковой, вошедшей в историю как первый президент Российской Академии. Но самое значительное качество её личности – патриотизм
Времена царствования Екатерины II можно считать в своём роде возрождением патриотизма. Екатерина, как мудрая правительница, прекрасно понимала, что без патриотического воспитания не может быть великого государства. Именно это мировоззрение императрицы, с точки зрения Дашковой, принесло гораздо больше пользы России, чем космополитизм Петра. Дашкова ценила в Екатерине и не принимала в Петре то, что так правильно сформулировал впоследствии поэт П.А. Вяземский: «Великий росс хотел сделать из нас немцев, великая немка – русских».
Екатерина Романовна Воронцова родилась в 1743 году, когда в русском обществе царил дух преклонения перед Западом, посеянный Петром I. Воспитанную на французской литературе, знавшую четыре языка и постоянно общавшуюся с иностранцами, посещавшими их дом, юную Екатерину Романовну никогда не покидало чувство горячей любви к России.
В дальнейшем Дашкова много путешествует по Европе. Она интересуется буквально всем: политикой, экономикой, наукой, литературой, искусством, мечтая в дальнейшем своими познаниями, а также познаниями своих детей, которых она обучает в Европе, принести пользу России. Мечты о создании Российской академии, развитии русской науки, искусства, русского языка зреют в ней давно и, попав в дальнейшем на благодатную почву, дают известные плоды.
Перед поездкой за границу Дашкова побывала со своими детьми в Киеве. Она отметила в записках, что «в Киеве давно уже были академия и университет… Наука проникла в Киев из Греции задолго до её появления у некоторых европейских народов, с такой готовностью называющих русских варварами».
Путешествуя по Европе, Дашкова собирает минералы, антикварные предметы, книги, картины. Княгиня знакомится со всеми знаменитостями того времени, включая коронованных особ, но никогда не теряет своего достоинства, не стесняется своего русского происхождения.
Будучи в Вене, она спорит с австрийским канцлером Кауницем: «За столом он всё время говорил о России и, заговорив о Петре I, сказал, что русские ему всем обязаны, так как он создал Россию и русских. Я отрицала это и высказала мнение, что эту репутацию создали Петру I иностранные писатели, так как он вызвал некоторых из них в Россию, и они из тщеславия величали его создателем России, считая и себя его сотрудниками в деле возрождения России. Задолго до рождения Петра I русские покорили Казанское, Астраханское и Сибирское царства... В монастырях хранятся великолепные картины, относящиеся к тому отдалённому времени. Наши историки оставили больше документов, чем вся остальная Европа, взятая вместе.
– Ещё четыреста лет тому назад, – сказала я, – Батыем были разорены церкви, покрытые мозаикой.
– Разве вы не считаете ни во что, княгиня, – возразил он, – что он сблизил Россию с Европой и что её узнали только со времени Петра I?
– Великая империя, князь, имеющая столь неиссякаемые источники богатства и могущества, как Россия, не нуждается в сближении с кем бы то ни было. Столь грозная масса, как Россия, правильно управляемая, притягивает к себе кого хочет. Если Россия оставалась неизвестной до того времени, о котором вы говорите, ваша светлость, это доказывает только невежество или легкомыслие европейских стран, игнорировавших столь могущественное государство...»
Проездом через Данциг Дашкова с друзьями останавливается в гостинице «Россия», где к своему изумлению и ужасу видит в зале «две картины, изображающие битвы, проигранные русскими войсками; раненые и умирающие на коленях просили пощады у победоносных пруссаков. Я спросила у нашего поверенного в делах, Ребиндера, как он это терпит, но он ответил, что не может вмешиваться в это дело и что граф Алексей Орлов, проезжая через Данциг, останавливался в той же гостинице и сердился при виде этих картин.
– И он не купил их, – спросила я, – и не бросил в огонь? В сравнении с ним я очень бедна, но всё же я знаю, что нужно сделать». Дашкова поручила своим попутчикам купить масляных красок и «после ужина мы, хорошенько заперев дверь, перекрасили мундиры на картинах, так что пруссаки, мнимые победители, превратились в русских, а побеждённые войска в пруссаков».
Возвратившись в Россию, княгиня Дашкова становится директором Академии наук в Петербурге, а затем первым президентом вновь созданной Российской академии. Вот как она описывает предысторию создания этой академии: «Однажды я гуляла с императрицей в саду в Царском Селе, разговор коснулся красоты и богатства русского языка. Я выразила удивление, что императрица, будучи сама писательницей и любя наш язык, не основала ещё Российской академии, необходимой нам, так как у нас не было установленных правил, ни словарей, вследствие чего нам приходилось употреблять иностранные термины и слова, между тем как соответствующие им русские выражения были гораздо сильнее и ярче».
Императрица просит Дашкову составить программу работы будущей академии, а затем назначает её президентом. Здесь Екатерина Романовна проявила свой организаторский талант, деловую энергию. Вслед за Ломоносовым, впервые после его смерти, прозвучал её голос в защиту отечественной науки. Став президентом Российской академии, Дашкова выпускает первое полное собрание сочинений Ломоносова с его биографией. В академии Дашкова открыла общедоступные курсы по основным отраслям наук, где могли учиться бедные, но способные люди.
В мае 1783 года Дашкова открывает журнал на русском языке «Собеседник любителей российского слова», в котором печатает произведения Державина, Фонвизина, Княжнина, Капниста и других писателей. Она сама пишет для журнала стихи, статьи, подписывая материалы: «Россиянка».
При открытии Российской академии в сентябре 1783 года Екатерина Романовна Дашкова произносит свою знаменитую речь, в которой большое внимание уделяет совершенствованию русского языка. «Учреждением сей императорской Российской академии предоставлено усовершить и возвеличить слово наше… Многоразличные древности, рассыпанные в пространствах отечества нашего, обильные летописи, дражайшие памятники деяний праотцев наших, каковыми немногие из существующих ныне европейских народов поистине хвалиться могут, представляют упражнениям нашим обширное поле... Сочинение грамматики и словаря да будет первым нашим упражнением…»
Претерпев опалу и изгнание в царствование Павла I, разного рода житейские драмы, княгиня нашла в себе силы не сдаваться судьбе. Её вера в Создателя была очень сильна. Воспитывая в православной нравственности детей, ещё в Киеве княгиня Дашкова водила их к мощам святых Феодосия и Антония. Впоследствии она не раз совершала паломничество к мощам Сергия Радонежского в Троицкой Лавре и покровителя рода Воронцовых – святого Димитрия Ростовского в Спасо-Яковлевском монастыре.
Княгиня построила храм Живоначальной Троицы в любимом имении Троицкое Калужской губернии. Ею же построен и освящён храм в честь святых Кира и Иоанна в её белорусском имении – Круглое. Это особенно ценно, так как ранее в этом имении, входящем в состав Речи Посполитой, были только униатские церкви и синагоги. Своих людей, называемых ею подданными, она огораживала от влияния католицизма и защищала от безпредела польских управляющих. Никогда не уставала заниматься просвещением и патриотическим воспитанием своих крестьян. Самых способных отдавала учиться.
Своё прекрасное имение она обустроила самым наилучшим образом. При строительстве храма княгиня обязала каждого человека принять в этом участие, принеся к стройке хоть по одному кирпичу. Всё зная о садоводстве, она сама участвовала в разведении сада, где плодоносили лимоны, апельсины, вишни – даже среди зимы. У княгини был свой кирпичный завод, больница, театр, маслобойня. Она считала своё Троицкое раем на земле, восхищалась им и гордилась. Если бы это было в её силах, Екатерина Романовна всю Россию превратила бы в подобный рай. Последние годы княгиня жила в своём любимом Троицком, где «так хотела жить и умереть».
Гостившая у Дашковой Кэтрин Вильмот писала: «Она всё умеет делать – помогает каменщикам возводить стены, собственными руками прокладывает дороги, кормит коров, сочиняет музыку, поёт и играет на музыкальных инструментах, пишет статьи, лущит зерно, в своём театре исправляет ошибки актёров; она доктор, аптекарь, ветеринар, плотник, судья, адвокат – одним словом, княгиня ежечасно совершает несовместимое… Она была бы на своём месте во главе государства или занимая пост генералиссимуса или министра сельского хозяйства...». Сама же Дашкова считала, что талантлива только в музыке. Действительно, она могла очень быстро написать музыкальное произведение, поражала своим прекрасным пением Вольтера и Дидро. А пела она в основном на русском языке русские народные песни.
…Теперь, когда приезжаешь в Троицкое, охватывает чувство тоски и безысходности. Имение разрушено. Могила в храме осквернена. Слава Богу, при восстановлении храма положили на место захоронения надгробную плиту. Нет прекрасного сада, оранжерей, нет двухэтажного огромного дома, подобного «белой лилии» в обрамлении тёмного леса, нет лестницы в парк, театра, больницы, манежа... Остались лишь парадные ворота, построенные по проекту великого зодчего Баженова, но и те находятся в запустении, хотя они якобы охраняются государством. Воронцовское общество неоднократно обращалось к калужским властям, но кроме чиновничьих отписок в ответ ничего не получило.
Все, кто любят своё Отечество, не могут не восхищаться такими людьми, рождёнными на нашей земле, как княгиня Екатерина Романовна Дашкова! Горько от несправедливости: всю свою жизнь посвятив прославлению и процветанию России, она не удостоилась даже памятника в своей Отчизне…
Екатерина Николаевна ФИРСОВА