...Есть у меня знакомая бабушка Нина Павловна Петухова, в том году она отмечала 80-летний юбилей. Не мог не заехать. Не так много в Киселево осталось старожилов
В начале года в сильный снегопад завернул я на Вологодчине в Киселево (Верховье) не в тот проулок, и машина крепко застряла в сугробе. Долго вытаскивали машину, прибежали помогать из соседних домов, хоть и была глубокая ночь. Спасибо, помогли односельчане, а дом этот я запомнил надолго. Прошёл почти год, и обстоятельства вновь привели меня в эти самые места.
Вот уже почти все люди в Верховье мне известны, дороги мне знакомы, и редкого человека не знаю я в лицо. Есть у меня знакомая бабушка Нина Павловна Петухова, в том году она отмечала 80-летний юбилей. Не мог не заехать. Не так много в Киселево осталось старожилов, и беда в том, что жизнь не просто уходит, утекает сквозь пальцы, а она уходит мало-помалу, практически незаметно. И тем важнее привлечь внимание к нашим старикам, пока они ещё могут передать нам драгоценные сведения о том, как жили раньше. Оказалось, кроме Нины Павловны, в Киселево ныне живёт и здравствует четвёрка почётных односельчан: Марья Петровна Кашинцева (89 лет), Надежда Васильевна Зекова (81 год), Раиса Павловна Петухова (за 80 лет) и Колданов Иван Михайлович (приезжает периодически, ему более 85 лет)…
Рассказы Нины Павловны, на мой взгляд, представляют важную информацию для настоящих и будущих краеведов. Я записал их со вниманием.
Нина Павловна Петухова (в девичестве Топорищева) родилась в Пеженьге, в деревне Мальцевская, 27 ноября 1929 года.
– У нас в Пеженьге были три деревни маленькие и одна большая, – вспоминает она. – Сейчас всё это нарушено, постоянно никто там не живёт, остались только дачники. Работать начала в колхозе «Красная новь» сразу по окончании четвёртого класса вместе с двоюродной сестрой Анной. На конях три зимы возила воду в коровник. Пришёл раз к нам бригадир и сказал: «Хватит учиться, ну-ка давай навоз возить».
Нине тогда было 13 лет, и шёл трудный, военный, голодный 1942 год.
– Зимой руки замерзали от ледяной воды. В военные годы женщины пахали на конях плугами, а мы, пацанки, боронили. Мужиков всех погонили (орфография везде в тексте сохранена. – Прим. автора) на фронт. Тех, кто не мог воевать из-за возраста или здоровья, забирали на рытьё окопов, и в колхозе робили только женщины. Питались скудно. Набирали черевушник (трава. – Прим. автора), сушили и толкли в ступе. И то не разрешали… Косили только руками, нас не пускали даже за травой, чтобы не вытоптать сенокос. Клевер тоже ели. Пестики, картошку, очистки варили. Мать болела, дети пухли с голоду. Черницу накатаем с клеверными шишками – и едим. В нашей семье было двое детей. Старший брат Борис в 1945 году попал на вой-ну с Японией. Коровушки у нас тогда не было. Соберут нас, подростков, – и на базу, на дроватку, на сплав. Катали брёвна. Их надо было отправлять по реке. Без работы не сидели ни дня. В самую войну носила почту зимой, работала одна на четыре деревни. Ходила каждый день по 20 км пешком через Олюшино. Весной на сплав. Летом на сенокос – снопы вязали.
После войны колхозы объединили (Пеженьгу и Верховье). Председатель сказал мне: «Вози и примай молоко». Так начались новые заботы. За молоком надо было смотреть, чтобы не скисло, и везти на маслозавод в Верховье. Привезу молоко-то на маслозавод, да пропустим его на сливки, да я сразу на почту, да потом только домой, и так каждый день, без всяких выходных. Встанешь другой раз в шесть часов, руки-ноги немеют, а идти надо.
Государство отметило труд Нины Павловны медалями «За трудовую доблесть» и «Ветеран труда».
– О сенокосе отдельная история. Каждая женщина косила отдельную полоску. Пока всю норму в колхозе не накосишь, косить для своего двора запрещалось. Натаскивали себе сено только ночью – днём не было на то времени. Колхозное начальство приходило с обмерами – не дай Бог обнаружится дома мало-мальский запас. Век не забыть: идёт Фёдор Фёдорович, председатель, и говорит: «Поздно идёте со своего сенокоса». А я ему в ответ: «Рада бы на печи сидеть, да не сидится».
А бывало и такое. Муж из колхоза перешёл в лесохимию, не очень хорошо к таким «переходам» начальство относилось. Говорили: раз ты теперь не колхозник, отберем у тебя «садок» (огород, где сажали картошку). Виталий Фёдорович был хороший тракторист, мастер, до сих пор храню его почётные грамоты. Не отобрали…
Виталий Фёдорович участвовал в художественной самодеятельности, в спектаклях, что ставили в местном клубе, а заведующим тогда был Васендин, он привлекал много талантливых мужиков. Добро жили.
Меня поразило, как Нина Павловна отзывается о муже – с уважением, по имени-отчеству, почти на «вы».
– Мы уж в Верховажье рожать не бывали, – так с гордостью говорит Нина Павловна. – Раньше Киселево было большой и многонаселённой деревней, в каждой семье росли по 3-6 детей, а у кого и больше. Дома, почитай, почти все и по сей год остались, а детей (и жителей) стало намного меньше. Была своя начальная школа (четыре класса, две учительницы), которую здесь закончили многие. При школе столовая, где в обязательном порядке кормили детей. Учили по 30 человек в классах, бывало, одна учительница вела одновременно два класса. В Киселево раньше был отдельный колхоз. В доме напротив магазина в сторону реки помещался сельсовет, затем дом подали библиотеке с клубом. Библиотека была очень хорошая, – вспоминает Нина Павловна, – сейчас пристройка клуба разрушена, а раньше там был даже кинозал, где известный на всё Киселево «кинщик» показывал односельчанам фильмы.
Родители мужа давным-давно купили дом, в котором сегодня и живём, а к нему был прирублен магазин. Мы держали корову, овец, поросёнка. Молоко, мясо было, жили своим хозяйством. Вообще раньше в Киселево было поболе 30 коров, сегодня только четыре. Замуж вышла в 24 года и 43 года прожила с мужем счастливо. Рожали в Сметанино, у докторши Миропии Павловны. Декретный отпуск давали только один месяц. С детьми часто водился свёкор, он жил тут же.
Уже в послевоенные годы, в 70-е, зарабатывали в колхозе по 5 кг муки на руки в месяц. Писали палочки – трудодни. Денег на руки не давали. На Пеженьге своего хлеба также не было. Когда колхозы стали укрупнять (везде были и свои фермы), хлеб пекла уже дома в Киселево через день. Бывали морозы и по 40–50 градусов, до того доходило, что руки мёрзли, пока сено накидаешь.
Ещё помню, как обрабатывали лён. Его надо было руками вырвать, на тракторе обмолотить, да потом собрать, да в стопики связать, да сдать.
Когда вместо трудодней стали выдавать заработную плату, получали мы по 30 рублей в месяц. Работала дояркой на горе в Киселево пять лет. До девятнадцати коров доили руками. Сено носили из гумна тоже руками на вилах. На пенсию вышла в 55 лет. Дояркой пошла, потому что говорили: «Кто поработает дояркой – поболе пенсию получит».
Сегодня Нина Павловна – инвалид II группы, в основном сидит дома. Ноги худо ходят, высокое давление не даёт возможности к дальним передвижениям. «Заработала» бабушка своим тяжёлым трудом сужение сосудов, ноги мёрзнут, всё время ходит в валенках и даже летом топит печь. Однако пожилое поколение намного крепче нынешнего здоровьем, хотя сегодня редко кому выпадет на долю такой самоотверженный труд от зари до зари.
Три внука, две внучки и два правнука – таково наследие бабушки Нины. Поговоришь вот так по душам и чуешь, как воздух вокруг насыщается не озоном, нет, оптимизмом, который всем необходим без исключения.
Андрей Петрович КАШКАРОВ
Вологодская обл.