Мне нравится к нему заезжать: всегда тебе рады, постоянно горячий чай, печка тёплая. А иногда и баня есть. Бывало, с мороза рванёшь в баню, потом по снегу побегаешь, разотрёшься, поорёшь как следует – снова в баню, а потом уже обратно в дом.
Где не только чай, понятное дело: если себя хорошо ведёшь, могут и пирог из печи вынуть, рыбник какой-нибудь. Сидим, в окно смотрим, умным взглядом гордимся. Иногда и беседуем. Если детей угомонит – те у него с женой шустрые. Бегают, главное, вокруг печки, радуются.
В этот раз что-то затихли. Странное дело. Громко спрашиваю: «Андрей, где твои чудища?» А из-за печки возмущённый шепот детский: «Цыц, дядька Пётр, а ты не мог бы помолчать? Мы тут цыплятов кормим!» Соблюдая правила русского языка, как цыган, на цыпочках обхожу вокруг печи – а там и правда «цыпляты»: блондинчатые дети сидят и гладят уже довольно уверенно марширующих по окружающему миру жёлтых пушистых. Притих я от такой идиллии.
За всю свою жизнь Андрей был безработным ровно сутки, и то не по своей вине: оформлял документы после прихода из армии для устройства на работу. На следующее утро сел за баранку – с тех пор водителем и трудился.
«Потому что не трудиться для мужика позорно», – считает он. И удивляется, а то и сердится, когда слышит россказни о способах «отъёма денег у государства»: там встать на учёт по безработице, там подкалымить, а тут, глядишь, и пособие подоспело. «Ну позорище же! Зачем врать? Почему нельзя просто честно и на совесть работать?»
Можно. Очень даже можно: в свои почти сорок Андрей это доказал – как себе и своей семье (она, впрочем, нисколько и не сомневается в этом), так и окружающим. Конечно, мечталось о жаловании повыше, как и о жилье получше.
Кстати, о жилье. Наскрёб Андрей денег, помогли родственники – купил домик в Прилуках, неподалёку от одноимённого монастыря. «Дом – это тебе не конура в многоэтажке. Дом – там ты хозяин, а не этот – “квартиросъёмщик”! А – участок? Какая ещё магазинная картошка, когда своя есть, родная?! Ладно, в этом году картошка больше смахивает на горох, мы её "картофель черри" прозвали, но всё равно – своя же. А баня?! Настоящая, русская баня, не тазик в ванной. Печка русская опять же – не лучше ли она всяких там электро- и газовых плит? И еда вкуснее в ней получается». Так что ничуть Андрей о покупке дома не жалеет, несмотря на прибавившиеся хлопоты. А семья – та вообще счастлива.
Недавно он отправил своих в деревню к бабушке, а сам занялся благоустройством дома. С таким рвением занялся, говорит, что, увидев, в каком состоянии находятся некоторые брёвна, дом решил перебрать. Вот-те и отпуск. С другой стороны, не привык Андрей тратить свободное время на курорты: «Пузом кверху валяться, в идиота превращаться? А смысл? А польза?» Так что, хоть и вздыхая, хоть и поругиваясь иногда, но дело своё делал, дом перебирал – чтобы как новенький был. Звонит как-то: «Подсоби, будь другом, брёвнышко с земли на второй этаж заволочь, – говорит, – а то я в одиночку не справляюсь. В четыре-то руки всяко доквартетим!» Ладно, чего там, взялся помочь. «Брёвнышко», ага. Давненько сельские просторы таких стонов не слыхали. Спасибо, хоть ветер от монастыря дул, относил наши вопли подальше, а то бы точно анафеме предали. Не просто усталость – полное изнеможение. Не так-то просто всё это счастье вынести. Да ещё с улыбкой. Но – вынесли.
А в этот раз, когда мы с ним за осенним столом сидели, поделился новостью. Нашёл, говорит, кое-что, способное не только настроение улучшить, но и в историю поглубже заглянуть.
«А именно: разбирая последний венец дома, под одним из углов я обнаружил монету. Был ведь такой обычай: когда строили дом, клали под его углы монеты, а то и целый клад закапывали. Ну, с кладом пока не очень повезло, зато монета – лежит, на солнце сверкает себе спокойно. Не просто монета, а 5 рейхсмарок чеканки 1936 года, диаметром 29 мм, из серебра 900 пробы, о как! На гурте надпись: «GEMEINNUTZ GEHT VOR EIGENNUTZ» («ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО ВЫШЕ СОБСТВЕННОГО»), на аверсе изображён Пауль фон Гинденбург, рейхспрезидент Веймарской республики, а заодно и фельдмаршал, который до того, как стал президентом, попортил нашим войскам крови на Первой мировой войне в качестве фельдмаршала, командующего германским Восточным фронтом. Правда, после триумфальной для немцев Восточно-Прусской операции, принесшей Гинденбургу славу и почёт, наши в долгу не остались, и два последующих немецких наступления – Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции – закончились для них полным провалом. Так что, если бы не революция, свиделись бы, наверное, по старинке – в Берлине, что потом и подтвердилось. Но это я так – предполагаю только».
Как попала германская монета 1936 года (Гитлер уже был у власти) под венец скромного сельского дома, где нынешние дети кормят «цыплятов»? Андрей размышляет: «Скорее всего, трофейная. Дом был построен в 1946 году. Сомневаюсь, что до войны жители нашего села спокойно ездили в фашистскую Германию, брали там серебряные пятаки и спокойно же возвращались домой. Нет, думаю всё-таки трофейный пятак. С 1945-го визиты в Германию облегчились (сами немцы виноваты), как и вывоз трофеев из неё. Вернулся солдат с войны, привёз трофей. Всем показывать-рассказывать да хвастаться не будешь – не то время. Вывод: не проще ли и не безопаснее ли положить этот пятак под венец строящегося дома?»
Куда девать монету? «Продавать? Э нет! В рамку этот пятак, в рамку – детям и внукам на память. Пусть смотрят, историю учат – как семейную, так и отечественную!»
А недавно у Андрея случился инсульт. Поначалу – чуть ли не паника, не отчаяние: как так – молодой мужик, а тут без движения чуть не месяц пролежал. Повторяю, об этом мы рассуждаем, уже сидя за широченным столом в его горнице, которую обогревает новая построенная Андреем печь. Знаете, чем он победил болезнь? Во-первых, говорит, – заботой мамы, супруги, сестры и друзей, которые ни на минуту его одного не оставляли, детей и дом под надзором держали. Во-вторых, какой-то здоровой злостью, что ли: чай, мир – не курорт, не для постоянного отдыха жить сюда явился, так не пора ли поправиться? В-третьих, спокойной уверенностью в том, что Бог не оставит и постоянным трудом – начал с маленьких упражнений, потом плавно перешёл к простой работе по дому, а сейчас почти вернулся к прежним способностям. Вот только избыточно надеяться на собственные силы не стоит: с умом, с осторожностью надо к здоровью относиться, – смеётся. И, в-четвёртых: неотступной молитвой и усердием к службе. Благо Прилуцкий монастырь неподалёку – метров 300. Смешное расстояние, но на первых порах после того, как инсульт разобрал, мы с сыном до него чуть не полчаса добирались. Обидно. Но ничего: сейчас полегче.
Кому смешно, кому и стыдно: свались на меня такое испытание, я вовсе не уверен, что выдержал бы его так же стойко.
Мимо окна проезжает кавалькада с белым навороченным джипом во главе. Внутри – мальчишки, сопляки, едва за 25, максимум 30. Ручки беленькие, глазки заплывшие, взгляд отстранённый, людей в упор не видящий. «Слушай, а почему ты с таким спокойствием переносишь болезнь и свалившиеся испытания? Ну, несправедливо же всё это! Ты тут горбатишься, с болезнью борешься, я тебе, главное, изо всех сил помогаю, а эти…» Андрей призадумался, взглянул на жену, на блондинчатых детей, играющих с цыплятами: «Мы вроде про курорты тему затрагивали. Мы вроде как христиане. Которые должны, видишь ли, подражать Христу. И что-то мне говорит, когда я вглядываюсь в Его жизнь, что она очень не была похожа не курортную. Да и до сих пор что-то не очень, если брать наши достижения. Не спа с массажами и джакузи с джипарями. Поэтому – с какого такого перепугу я должен требовать от Христа спа, массажи, джакузи, джипари? Он мне что – спа обещал? Скорее, наоборот: трудности. Но и радость их преодоления тоже. Если вместе с Ним, конечно. Вывод: ты чё разорался? Иди в баню». Посмеялись. На прощанье пожелал: «Света, любви и уверенности в Боге: всё будет хорошо». – «Как, а здоровья?» – «А если первые три условия выполнены, то здоровье “бонусом” выдаётся. Да и не обязательно марафон за полчаса пробегать – была бы душа здоровая. Вот этого я точно всем желаю».
Такие вот дела случаются на наших просторах. И люди тут живут здоровые. Несмотря на то, что курорты не ахти. Душой – так точно здоровые.
Пётр Михайлович
ДАВЫДОВ